Заняться сексом со мной? Может быть.
Встречаться? Нет.
Но отгадайте что? Я бы с ним тоже не захотела. Потому что могу сказать, лишь посмотрев на него, что он, вероятно, такой же засранец, как и его жуткий друг.
И я бы не хотела иметь ничего общего с таким парнем, как этот.
Глава 1.
«Ты не годишься в трофейные жены.
Скорее похожа на свойскую девчонку».
Себастьян
— Чувак. Сделай одолжение и посмотри, она ли это.
Я игнорирую его просьбу, решив начать эссе к уроку, который идет у меня первым завтра утром, этот предмет нужен мне для окончания школы. Я думал, что тихая библиотека даст успокоение, которое мне необходимо для выполнения задания, но, видимо, ошибался.
Очень ошибался.
— Ты меня слушаешь? Мне нужно, чтобы ты сходил туда и посмотрел, моя ли репетиторша та цыпочка, что пялится сюда. Пожалуйста, я стесняюсь.
Я делаю паузу.
— Зик, я проделал весь этот путь сюда не ради того, чтобы посмотреть, твоя ли это училка. Проверь сам.
Моя голова опускается, и я возвращаюсь к своей работе.
— Я капитан команды по борьбе, мудак.
Моя ручка останавливается во второй раз.
— Нет, я — капитан, мудак, или ты уже забыл? Выполнять твои грязные дела не является частью моей работы.
Хныкая, но ни сколь ни напуганный мой друг пытается снова.
— А что если я попрошу тебя хорошенько?
— Не-а. На сегодня ты итак предостаточно побыл мудаком.
Это заставляет его значительно воспрянуть духом.
— Кстати о мудаках, что, если я сделаю тебе минет? — мурлычет он. — Тогда бы ты согласился?
— Я сделаю это за минет, — перебивает наш друг Дилан, сидя по другую сторону стола — стола, который казался достаточно большим, чтобы вместить всех нас, когда мы сели, но теперь видится размером с большую прокладку.
— Заткнись, Ландерс. Никто тебя не спрашивал, — усмехается Зик. — Осборн, пойди, посмотри, моя ли это училка.
Черт возьми, он неутомим.
— Она не твоя репетиторша.
Он с сомнением поворачивается, чтобы взглянуть на нее.
— Откуда ты знаешь?
Мы все вытягиваем шеи, чтобы лучше рассмотреть обсуждаемую девчонку, сидящую напротив в тускло освещенном зале библиотеки. Мои темные глаза останавливаются на непритязательной девушке, которая склонившись над стопкой книг, яростно строчила карандашом.
Напряженная и серьезная, эта девушка вся из себя деловая.
Она здесь не чтобы фигней страдать.
Я сам несколько раз замечал ее мимоходом, но до сих пор, ни разу не обращал внимания, относя ее к просто очередному горячему телу, занимающему весь стол, которым мои друзья и я могли попользоваться.
Заучка. Однообразная. Вероятно, чертова ханжа, если судить по жемчужному ожерелью на ее шее.
Она и глазом не моргнула, когда я прошел мимо с Синди — или Минди или как там ее имя, что рифмуется с «Инди» — и затащил ее в подсобку, чтобы побаловать свой член.
— Откуда я знаю, твоя ли она училка? — повторяю я. — Во-первых, ее лицо зарыто в этих книгах, она ни разу не осмотрелась вокруг за все время, пока мы здесь.
Темные брови Зика поднялись.
— Не гони. Она наблюдала за нами все это время.
Я игнорирую его реплику и продолжаю напирать.
— Во-вторых, не похоже, что она нуждается в работе. То есть, ты разве не видел чертов жемчуг у нее на шее? Она точно не нуждается в деньгах.
— Может, она любит помогать нуждающимся, — шутит Дилан.
— Тогда у меня есть для нее запрос: мне нужна хорошая оценка по биологии, — Зик стебется над нами, пристально ее изучая. — Эта Дева Мария выглядит как гребаная библиотекарша. Такая девушка всю жизнь будет одна.
— Ага, но взгляни на нее: она, безусловно, никого не ждет, — отмечает Дилан.
Зик бросает на него раздраженный сердитый взгляд.
— Ты только что использовал слово «безусловно»?
Наш друг не обращает на него внимания.
— Или, может, ей хватило одного взгляда на твое недовольное лицо, чтобы решить, что работа не стоит сорока баксов, что ты собираешься заплатить ей. А что это у нее за кофта? Могу поспорить, она использует хороший, жесткий вибратор, — раскатистый голос Дилана прорезается сквозь шум, его скрежет рассекается по тихой университетской библиотеке самым беспокойным образом. — Она действительно выглядит как настоящая стерва.
Зик грубо хохочет.
— Может быть, в этом-то и проблема, она пользовалась вибратором, и он до сих пор в ее заднице, — он проверяет свой телефон в пятый раз. — Если это не моя училка, значит та не пришла. Не мог бы ты просто проверить? Мне лень поднимать свою задницу со стула.
Я заставляю его опустить глаза, качаю головой на его предположение, прежде чем опереться руками об деревянный стол, чтобы встать.
— Ладно. Как зовут твою училку?
Он разворачивает бумажку, лежащую на стопке книг, и читает вслух.
— Вайолет.
— О, как мило, — я неспешно волочу ноги через библиотеку, плетусь через мудреный лабиринт столов, нацеливаясь на черный кардиган. — Вайолет.
Ее гладкий, классический конский хвост поднят высоко, из него не выбивается ни одной волосинки, а черные очки приподняты на голову. Одета она в простую белую майку и черный кардиган, одна нитка жемчуга цвета слоновой кости поблескивает у нее на шее.
Все верно, я так и сказал: чертов жемчуг.
Ярко-розовые наушники-вкладыши свисают с ее шеи.
Я подхожу ближе, нерешительно к ней подступая, как делают в случае с бездомной собакой или девушкой, у которой, как вам известно, сейчас те дни, — с опаской, настороженно.
Кладу кончики пальцев на край массивного деревянного стола, жду, когда она поднимет взгляд. Заметит меня. Скажет что-то. Засмущается.
Но она этого не делает. На самом деле, если эта цыпочка и чувствует мое присутствие, то она на уровне: Эксперт в скрытии этого.
Прочищаю горло, бросаю стандартное приветствие и стараюсь выглядеть скучающим:
— Привет.
Ее рука продолжает двигаться по тетради, палец водит по середине рукописного параграфа. Голова все еще опущена, она тихим голосом шепчет:
— Я не репетитор, так что не докучай.
Думаю, это ответ на мой вопрос. Я поворачиваюсь к друзьям, они оба показывают мне большие пальцы, и качаю головой. Стопудово нет. Зик хмурит брови, недовольный как обычно, и, насупившись, смотрит на сложенный листок бумаги в своей руке. Он комкает его и бросает на пол.
Что поделать.
Полагаю, дело решенное. Вот только…
— Тебя не Вайолет зовут? — я выжимаю больше информации, желая, чтобы она посмотрела на меня.
Но она лишь передергивает плечами.
— Жаль тебя разочаровывать, но нет.
Я выдавливаю смешок, облокачиваясь бедром о стол и скрещивая руки.
— Просто проверяю. Моего друга вон там продинамила школьная приятельница, и теперь он хандрит.
— Почему он сам сюда не подошел?
— Ему лень вставать,
