И в этом дерьме есть смысл. Эллиот не разобьет её сердце, потому что Эллиот отличный гребаный парень, который на самом деле заслуживает такую девушку, как Джеймсон Кларк. Я думаю, что это в два счета делает меня засранцем, с хреновой тучей долгов, переломанным телом и грубым темпераментом. Парнем, который спит со многими девушками, который напивается и получает минет от незнакомок.
Чертов Эллиот и его чертов золотой нимб.
Я выбью из него все дерьмо. Сначала, я собираюсь схватить его за отвисшие яйца. А потом я врежу ему прямо в лицо. Затем…
Я отталкиваюсь от стены и приклеиваю фальшивую улыбку.
— Хорошо. Тогда я просто оставлю тебя. Веселитесь.
Она выглядит опустошенной, плечи опущены.
— Всё должно было быть не так.
Я иду к своей спальне в конце коридора и останавливаюсь у двери.
— Эй, Джеймс!
Она все еще стоит там, где я ее оставил, приросшая к месту. Ее подбородок дрожит.
— Что?
— Я хочу, чтобы до утра тебя здесь не было.
Мне даже не нужно ждать так долго.
Через пятнадцать минут после нашей стычки в коридоре я слышу, как открывается дверь спальни Эллиота, слышны приглушенные голоса и шаги за моей дверью. Они медлят, прежде чем двинуться по коридору к выходу.
Входная дверь открывается и со щелчком закрывается. Я тупо вслушиваюсь в каждый звук, все еще пытаясь понять, что, черт возьми, здесь произошло.
Что, черт возьми, произошло?
Заложив руки за голову, прикроватная лампа всё ещё светится, я смотрю на вентилятор под потолком и, назовите меня садистом, изо всех сил стараюсь переварить каждую деталь того, на что наткнулся: Джеймсон стонет. Белая на фоне всего остального тела задница Эллиота раскачивается над ней. Полуприкрытые глаза Джеймсон, когда она приближается к оргазму. Ее рот формирует форму моего имени, пока её трахает другой человек.
Я десять раз пытаюсь сложить все воедино, потом еще десяток раз, но безуспешно.
Джеймсон занимается сексом, потому что хочет чувствовать себя хорошо. Занимается сексом с кем-то другим, потому что это приятно, с кем-то, кто не является мной. Потому что она хотела, оргазма и удовольствия. Голая в соседней комнате, в чужой кровати, в моем доме.
Я упоминал голую?
Джеймсон трахалась с моим соседом по комнате. В моем доме.
Джеймсон.
Эллиот.
Джеймсон и Эллиот.
Эллиот в итоге переспал с Джеймсон, в чьи трусикия пытался залезть неделями. Эллиот, мой друг, который заслуживает такую девушку, как Джеймсон, которая трахнула его, потому что хотела чувствовать себя хорошо.
Интересно, выходит ли жизнь на улицу покурить прямо сейчас, потому что она только что закончила трахать меня.
Трахать меня жестко.
Логически, все это не имеет смысла
Да, я возможно был немного резок с Джеймсон, но она даже не знает Эллиота. Как можно было прыгнуть в постель к кому-то, кого однажды встретила на вечеринке, после того, как пофлиртовала по гребаным смс? Кто так делает?
Ладно. Я так делаю.
Я ворочаюсь с боку на бок, превращая подушку в бесполезный комок, сознавая собственное лицемерие. И да, я могу быть лицемером, но, по крайней мере, я не показываю нехарактерное поведение. Не так, как она. Спать с незнакомцами — это то, что я делаю, то, что я всегда делал. Это легко, быстро и не требует никаких усилий.
Не требуется никаких последующих действий или эмоций.
Джеймсон может и не девственница, но я, черт возьми, могу гарантировать, что она не спит с кем попало. Она не может.
Не так, как я.
Делал.
Делаю.
Черт, черт, черт, у меня в голове бардак.
Я даже не могу собраться с мыслями, которые заставляют меня сесть, вылезти из кровати и помчаться по коридору в комнату Эллиота. Я врываюсь в его дверь, не потрудившись постучать.
— Зачем ты это сделал?
Он сидит на кровати в одних трусах, листает Нетфликс (Netflix — это онлайн-кинотеатр, который включает в себя огромный медиахолдинг по производству телешоу, сериалов, фильмов, а также приложения для Smart-TV, компьютеров, мобильных устройств. Сервис сейчас очень популярен в мире.) и вид его безволосой голой груди выводит меня из себя.
— Что сделал?
— Не будь тупицей, — выплевываю я. — У тебя был секс с Джеймсон.
— И? — Рыжевато-каштановые волосы Эллиота торчат, и он смахивает со лба растрепанные пряди. — С каких это пор заниматься сексом с горячей, страстной женщиной считается преступлением?
От слов "горячей" и "страстной" у меня волосы на затылке встают дыбом. Мои руки сжимаются в кулаки, желая его ударить.
— Осторожнее, — угрожаю я, когда Эллиот смотрит на меня, как будто я сошел с ума, а может, я и сошел. — Следи за тем, как ты говоришь о ней.
Он поднимает брови.
— Я не могу назвать ее горячей?
— Нет.
Он встает с кровати, идет к шкафу и достает оттуда футболку.
— Слушай, я не знаю, в чем твоя гребаная проблема, но выкладывай уже. Уже поздно, и я устал.
Устал?
Устал?
— Я хочу выбить из тебя все дерьмо, — рычу я, все еще прикованный к своему месту у двери, наблюдая, как он натягивает футболку через голову. — Пожалуйста, дай мне повод избить тебя до потери сознания.
Он опускает подол и поднимает руки, сдаваясь.
— Эй, чувак, я понятия не имею, о чем ты говоришь… это... Дерьмо, чувак. Ты встречаешься с Джеймсон? В этом все дело? Она ... черт возьми ... она тебе изменяет? Со мной?
Его глаза расширяются от ужаса, когда эта мысль укореняется в его мозгу.
— Святое дерьмо, это правда, да? Она тебе изменяет. Чёрт возьми! Боже мой. Не делай мне больно.
Эллиот выглядит так, как будто с ним вот — вот случиться гипервентиляция легких или он обмочит штаны или оба варианта одновременно, так что я жалею его.
— Нет, она не изменяла мне! Господи, мы даже не встречаемся.
Его плечи опускаются, и он издает долгий вздох облегчения.
— Слава богу, мать твою! — Сбитые с толку карие глаза встречаются с моими. — Подожди, тогда почему ты так злишься?
— Я…
Я не знаю.
— Я... понятия не имею.
Эллиот наклоняет голову, изучая меня, оценивая мою позу и выражение лица.
— Постой. Оз, ты ... ты влюблен в нее?
— Любовь? — Я смеюсь слишком громко. — Нет. Черт, нет. — Но я все равно не решаюсь произнести следующие слова. — Она просто мой друг.
Мой друг.
Просто мой друг? От этих слов мне больно, и внезапно меня тошнит.
— Парень. Ты должен видеть себя прямо сейчас; я не могу поверить в это.
— Что?
— Она тебе нравится. Нравиться на самом деле.
— Заткнись, Эллиот, мы не в пятом классе.
— Не упусти своего омара, парень.
Моего омара? Какого черта он говорит?
— Пожалуйста, никогда больше не говори в моем присутствии ничего подобного, или мне придется тебя ударить.”
— Ничего себе,
