каково это трахать ее?
Я лучше засуну свой член
в миску Капитана Кранча21».
Себастьян
Вот где это становится действительно дерьмовым: я даже не могу смотреть на нее.
Сидя напротив меня, Джеймсон поднимает глаза и пригвождает меня своей милой улыбочкой, мило прикусывая нижнюю губу.
Вместо того, чтобы улыбнуться ей в ответ, как нормальному человеку, образ ее лица, когда она кончает, туманит мой разум, и я сердито смотрю на нее.
— Вау, — улыбается она. — Какой ты сегодня кислый.
Я зацикливаюсь на слове "кислый", потому что оно звучит как "киска", и я не могу выкинуть его из головы. Но я не смею сказать ей, что я раздражен, потому что мысли о ней не давали мне спать всю ночь, потому что я мечтал о ней днем, в автобусе между матчами, во время тренировки, и каждую минуту с тех пор.
Я не могу перестать думать о ней.
Запах ее великолепных волос.
То, как ее сладкие, консервативные свитера цепляются за ее фантастически круглые сиськи.
Ее улыбка, когда она, наконец, замечает меня, идущего в библиотеку к нашему столику.
То, как восхитительно она игнорирует меня, когда пытается учиться.
Как мило она сваливает все свое дерьмо на мой стул, так что я не могу сидеть в нем без проблем.
Боже, она очаровательна.
Оз.
Оз?
— Ты меня слушаешь? Эй. Оз, ты слушаешь? Оз, все в порядке?
Я поднимаю глаза и понимаю, что она выжидающе смотрит на меня, задает вопросы и, вероятно, ждет внятного ответа.
Скажи что-нибудь, осел.
— Все нормально.
Но это не нормально. Уже нет. Даже близко.
Она знает достаточно, чтобы не давить, и на этот раз, потому что я понятия не имею, как справиться с этими чувствами, назревающими внутри меня, я игнорирую ее.
Глава 26.
«Зачем мне вообще нужен парень?
В моем распоряжении огромная кровать,
ящик, полный вибраторов,
и я достаточно умна,
чтобы сменить моторное масло».
Джеймсон
Оз ведет себя странно.
Снова.
Только потому, что моя голова наклонена, и, кажется, что я сосредоточена на учебе, не означает, что я не замечаю, что он наблюдает за мной, не означает, что я не замечаю его затрудненного дыхания, его беспокойных вздрагиваний, и тот факт, что он изучает меня так пристально, что мои щеки становятся пунцовыми.
Я игнорирую жар, отчаянно борясь с искушением прижать руки к лицу. Я не вмешиваюсь, изображая интерес к учебнику.
Я читала одно и то же предложение шесть раз.
Семь.
Восемь.
И это не предел.
Он был таким последние два дня, сидел со мной за учебой, но избегал чего — либо похожего на настоящий разговор. Дает мне односложные ответы. Смотрит на меня из — под бейсболки темными задумчивыми глазами. Не сделал ни одной попытки переспать со мной, флиртовать или переместить нас в отдельную комнату для занятий.
Как я и сказала: Странно.
Через стол я позволяю ему смотреть на себя целых десять минут, прежде чем больше не выдерживаю. Я медленно поднимаю голову. Встречаюсь с его пристальным взглядом. Сдвигаю очки с переносицы, водружаю их на голову.
Кладу маркер и чопорно скрещиваю руки на столе перед собой.
— Что?
Ходить вокруг да около не не для меня.
— Что?— повторяет он, прикидывается дурачком.
— Я знаю, тебе есть что сказать. Так скажи это.
Он упрямо качает головой и поджимает губы.
— Нет. Все хорошо, Джимбо.
Лгун.
Но если он хочет так играть...
— Хорошо. Тогда не важно.
Он хмурится, морщины пересекают его хмурое, красивое лицо, когда я хватаю маркер и продолжаю читать.
По крайней мере, делая вид.
Оз продолжает сидеть, разинув рот, молча оценивая мои движения. Угрюмые глаза следят за длинными мазками свежей розовой краски на бумаге. Следят за моей рукой, когда я надеваю очки обратно на лицо. Скольжу по плечам, когда убираю прядь волос.
Он делал это и раньше, таращился на меня, много раз на самом деле, но почему — то сейчас все иначе. Его взгляд стал более задумчивым. Более проницательный. Более поглощенным.
Не знаю, почему и когда, но что — то изменилось. Воздух между нами изменился. Он плотный. Раскаленный.
Напряженный.
Я пытаюсь снова, не отрывая глаз от учебника.
— Что? Выкладывай.
Не хочу показаться раздраженной, но это странное молчание в сочетании с темными глазами, смотрящими на меня, сводят с ума.
— Может, ты уже хоть что — то скажешь? — я снова отложила маркер. — Я не знаю, что с тобой происходит в последнее время, но у меня здесь ничего не выходит. Ты и твое тяжелое дыхание выводите меня из себя и сводите с ума.
Он отводит взгляд и смотрит в противоположный конец комнаты, прежде чем ответить.
— Ничего не происходит. — Он снимает кепку и проводит кончиками пальцев по своим роскошным волосам. Они торчит дыбом, растрепанные. — Просто несколько ночей выдались тяжелыми, вот и все.
Несколько тяжелых ночей, с этой информацией я могу работать.
— Как так?
— Я... не очень хорошо спал.
Похоже, он не хочет признаваться, но я настаиваю.
— Почему?
Оз неловко ерзает.
— Просто какие-то дурацкие сны. Ничего страшного, но каждый вечер одно и то же.
Я делаю паузу.
— И о чем эти сны?
ОЗ снова ерзает.
— Ни о чем.
— Ни о чем?— Скептически спрашиваю я. — Сны ни о чем не будят тебя каждую ночь, Себастьян.
— Эти сны ни о чем, — морщится он.
— Значит, они не ни о чем, а о чем — то.
Нос сморщился.
— Ты нарочно пытаешься меня запутать?
— А это работает?
— Да.
— Так ты расскажешь мне, о чем они?
— Конечно, почему бы и нет.
— Погоди, погоди, погоди! — Я подняла руку. — Стой! Прежде чем ты выпалишь это, позволь мне угадать; они о зомби — апокалипсисе, которые приближаются, чтобы сгрызть твое лицо, и ты не можешь убежать, независимо от того, как быстро ты бежишь?
Его рот дергается в усмешке.
— Нет.
— Это как-то связано с твоими родителями или сестрой?
— Нет.
Постукивая по подбородку маркером, я делаю вид, что думаю долго и напряженно.
— Ты падаешь в темную дыру, вместо без Нетфликс и развлечений, без борьбы, и ты не можешь заставить ни одну девушку трахнуться с тобой.
— Ты такая умница, знаешь это?
— Я права, да? Это как — то связано с сексом.
Его хмурый лоб слегка приподнимается.
— Становится теплее. Ага. Я бы сказал, что тепло.
Я закатываю глаза.
— Конечно, это связано с сексом. Как ты предсказуем, — с моих губ срывается вздох. — Кто — то использовал зубы, чтобы сделать тебе минет? — Я задумываюсь, прежде чем мгновенно зажать рот рукой. — Боже мой, неужели я сказала это вслух?
Он превращает меня в извращенку.
— Да, конечно, но не беспокойся: ни один минет не пострадал
