– Что ты делаешь…
– Да ладно, – ответил Михаил, – сейчас такие протезы делают! Фрики готовы здоровые ноги отрезать, чтобы поставить из красивой металлокерамики!.. Но ты подумай хорошенько. Я милосерден настолько, что самому противно… Мог выстрелить в твои семенники! Так они у тебя называются? Или гениталии? Да и сейчас могу. Кстати, их пока не протезируют, хотя многие о таком мечтают.
Глава 11
Панас вскинул голову, всматриваясь в его лицо со страхом и ненавистью.
– Ты не смеешь…
Обизат сказала с недоумением:
– Командир, зачем тебе его признание? Он враг, а врага нужно уничтожать!
– Ты права, – ответил Михаил со вздохом. Он перевел прицел на переносицу Панаса. – Если враг не признается, его уничтожают…
Тот воскликнул:
– Ладно, я напишу! Я все напишу!..
Михаил покачал головой.
– А вдруг с ошибками? Или соврешь как-то, что признают недействительным? Ты прав, лучше не рисковать…
Панас распахнул рот, явно намереваясь заверять в искренности, но Михаил нажал на спусковую скобу. Грянул выстрел, голова ударилась о стену, там во все стороны разлетелись красные брызги.
Обизат взглянула в недоумении.
– А зачем ты вообще с ним разговаривал?
– А он все сообщил, – пояснил Михаил, – хоть и промолчал. Два раза покосился на ноут. Явно стереть нужное не успел. А может, и не собирался.
Он двумя точными ударами разломил ноутбук, словно огромное сухое печенье, выдрал некую блестящую пластинку с торчащими проводками и сунул в карман.
– Вот теперь все, – сказал он. – Уходим.
– Это ценность? – спросила она с недоверием.
– Знание – сила, – пояснил он. – Знание убило народу больше, чем все землетрясения, вулканы, цунами и грозы вместе взятые!
Она с уважением посмотрела на карман Михаила.
– Ой… ты со знанием поосторожнее!
– Я буду, – пообещал Михаил, – но вот другие знающие атомную бомбу все-таки придумали.
Как только вернулись к автомобилю, он кивнул Обизат на левое сиденье, а сам вытащил смартфон, подсоединил к нему пластинку, что добыл в кабинете Панаса.
Она медленно тронула автомобиль с места, опасаясь помешать ему, сама краем глаза поглядывала на экранчик смартфона, где появляются и пропадают непонятные значки, а следом буквы и картинки с графиками.
Михаил всматривался внимательно, вздохнул, покачал головой.
– Нехило размахнулись… Даже не знаю, удастся ли остановить эту лавину. Кайсель в кресле президента в самом деле накосячил и развел коррупцию…
– Господин?
Он пробормотал:
– Сейчас-сейчас… Найду концы… Та-ак, теперь они сходятся…
Куда ехать, он не сказал, потому Обизат на средней скорости уводила автомобиль от коттеджа, где устроили разгром; наконец Михаил поднес смартфон к уху.
– Курт, – сказал он, – это Макрон… Да знаю, что ты занят, но я знаю про операцию «Чистое небо». Хорошее название, но я слышал как-то еще лучше… «Над Испанией безоблачное небо» нравится?.. Да-да, поговорить по тому же поводу… Нет, спасибо, у вас там шумно и лифта не предвидится. Лучше встретимся в кафешке, где я тебя видел прошлый раз с двумя длинноногими англичанками… Нет, давай сейчас… Что?.. А-а, но зато не успеешь подогнать к месту встречи бронетехнику, а иначе меня не взять…
Обизат молча ждала, а он закончил разговор и сунул смарт в карман, лицо стало задумчивым и отрешенным.
– Господин?
Он встрепенулся.
– Да-да, Оби. Надо идти. Это рядом.
– Я с тобой?
– Жди в машине на улице, – распорядился он. – Возможно, придется удирать… Поглядывай вон на те двери, хорошо?
Она вскликнула с негодованием:
– Мой повелитель! Как можно удирать?
– Не удирать, – поправил он себя, – а хитро и умело заманивать противника для его последующего изничтожения. Это лексика героев такая. Мы стесняемся своей силы и потому как бы приуменьшаем свой героизм.
В кафе ничего не изменилось, как будто здесь каждый год, а то и чаще, не меняется власть, большое и всегда переполненное шумным людом, многие с оружием, женщин мало, мужчины почти все с бородами, даже те, кто явно не местный, так называемые военные советники, все косят под больших и грозных.
Сильверстоун сидит на высоком стуле у барной стойки, в руках фужер с длинной ножкой, уже до половины пуст, но он и раньше всегда заказывал не больше.
За эти годы, как определил Михаил, еще больше располнел, лицо обрюзгло, появился второй подбородок, только глаза остались такими же, да взгляд по-прежнему острый и насмешливый.
Михаил опустился на свободный стул рядом, Сильверстоун неспешно повел на него глазом, в котором Михаил прочел насмешку и удивление.
– Макрон, – проговорил он, – даже рад тебя видеть, представляешь?.. Никогда бы не подумал. Мы ни разу не были на одной стороне!.. А сейчас, смотри, разговариваем! Наверное, потому, что мы европейцы среди этих дикарей?.. Ты посвежел за последний год. Помолодел даже…
– И я рад, – ответил Михаил. – Потому что нашел все-таки манипулятора. Кукловода.
Сильверстоун хохотнул.
– Это я кукловод? Не смеши. Я тоже кукла, хоть и не самая дешевая. И тоже получаю приказы издалека, приказы, которые далеко не все мне нравятся. Но то, что делаем мы, все-таки лучше хаоса, что творится без нас. Как вышел на меня?
– Пришлось побегать, – сообщил Макрон.
– Представляю, – сказал Сильверстоун. Он повел взглядом по сторонам. – Ты что, в самом деле один?..
– И один в поле воин, – ответил Михаил скромно, – если он по-макроньи скроен. Курт, кто все это затеял?
Он вытащил из заднего кармана смартфон и переложил в нагрудный. Сильверстоун с интересом наблюдал за этим странным перемещением.
– Это какой-то сигнал?
– Нет, – ответил Михаил честно, – могут повредить, когда будут стрелять в спину.
Сильверстоун хохотнул.
– Ты все шутишь…
– Жизнь такая веселая, – подтвердил Михаил. – Так кто это затеял?
Сильверстоун покачал головой.
– Зачем? Сам знаешь, затеяли те, кто в Европе или за океаном. А здесь только те, кто исполняет приказы. Да и вообще… Тебе все равно не удастся воспользоваться тем, что расскажу. Потому лучше пей, здесь прекрасные коктейли. Когда война, шариат молчит.
– Почему не смогу воспользоваться?
Сильверстоун усмехнулся.
– Макрон… ты же заметил тех ребят у стойки, не так ли?.. И те, что возле входа. Они следят. За каждым твоим движением. Я не ожидал от тебя такого безрассудства. А твоих людей вблизи нет, мне бы сообщили.
– Твои люди?
Сильверстоун покачал головой.
– Нет. Даже не знаю, чьи. Но опосредованно да, мои. В последние дни появилось много новых головорезов. Еще больше скапливается за городом. Чего-то ждут.
– Ты знаешь, – уличил Михаил, – чего ждут. Но если хотят следить, пусть следят и любуются. На мне рубашка от самого Артемия Лебедева!
– Хорошо сидит, – согласился Сильверстоун. – Но попортят…
– Почистим, – сказал Михаил. – Чужая кровь уходит легко.
– А дыры от пуль?
– А кто им позволит портить дорогую одежду? – ответил Михаил. – Мы же профи?
– Там тоже, – напомнил Сильверстоун.
– Не наш уровень, – сказал Михаил. – Ты же с ними наверняка одной левой?
Сильверстоун вздохнул.
– Да что-то постарел, тяжеловат стал. Мне бы вот так сидеть в баре и смотреть на красивых женщин… Или на то, как ты их уделываешь.
– Женщин?
– Нет, тех, кто сейчас смотрит в нашу сторону. А мне вот смотреть стало интереснее,
