– Но тут есть окошечко. – Адам перевернул синий чехол и показал круглую прорезь, затянутую синим куском прозрачного полимера.
– Всё включено, надо же, – процедил сквозь зубы Боннар.
– Ну же. – Вики сделала приглашающий жест рукой.
Поль встал, расстегнул кофр и недовольно залез внутрь. Чехол еле-еле доходил ему до плеч.
– Видимо, для черепа придется взять шляпную коробку, – не унимался внук величайшего писателя.
– Встань на колени, и мы сможем застегнуть.
– А может, сразу в падмасану? – Голос Поля звучал всё язвительней. – И кольца не понадобятся, как сомкнет меня с потоком, мышцами обрасту и волосами.
Люка хохотнул, Вики ткнула его локтем в бок и сделала большие глаза.
Поль опустился на колени, и Адам застегнул кофр.
– Чудесно.
– Открой немедленно, мне нечем дышать!
– Да-аа, придется дать две бутылки бренди. А лучше ещё до полета его вырубить, – покачал головой Адам.
* * *Поль без остановки накручивал круги по гостиной, а за час до прибытия такси предложил пересечь Тихий океан на пароходе. Всю дорогу до аэропорта он описывал преимущества и комфорт кают, а друзья многозначительно переглядывались.
Поль ехал в образе Брэда. Решили, что мужская часть команды, скрывшись от посторонних глаз, уже в аэропорту спрячет его в кофр, чтобы пронести через таможню.
– И запомни, в синей сумке ты найдешь еду, планшет, бутылку и антисептические салфетки, – проинструктировал Люка. – Вот она. Поедет следом за тобой, отыщешь в отсеке, – держа костюм и маску Брэда, говорил он полностью обнажённому другу.
Всем своим видом показывая, что он пребывает в крайней степени отчаяния, Поль забрался в кофр. На прощание он пожал руку Адаму и Люке, горестно помахал им костлявыми пальцами и, сложа руки на груди, зашептал молитву.
Друзья пошли на контроль.
Поместив весь багаж на ленту, Люка подал служащей аэропорта документы. Девушка внимательно посмотрела на фото, на Мензони и пропустила его через турникет. Высокий мужчина в форме попросил снять с ленты багаж и проследовать на досмотр.
Адам метнулся в сторону Люки, но тот еле заметным жестом его остановил.
– Открывайте, – равнодушно сказал сотрудник аэропорта. – Вы помните, что провоз жидкости объёмом более ста миллилитров запрещен?
– Да, но это я хочу сдать в багаж.
– Открывайте.
Люка дернул застежку кофра. Таможенник присвистнул, увидев скелет.
– Это реквизит. Я лечу к другу, он известный режиссер. Поль Бейкер, слышали о таком?
Сотрудник досмотра ошеломленно покачал головой, нахмурился и достал латексные перчатки.
Люка побледнел:
– Он на Бродвее сейчас ставит новую постановку, называется «Жизнь после жизни». – Эту заготовку архитектор придумал сегодня, но очень надеялся, что она не понадобится. – Про то, как умирает известный врач. Он болен раком и точно предсказывает день своей смерти.
Таможенник кивнул и отодвинул двумя пальцами кость плеча Поля, прощупывая кофр на наличие внутренних карманов.
– Так вот, – продолжал Люка, – за день до своей смерти профессор пишет послание потомкам, в котором просит не хоронить его и не кремировать, а завещает свое тело для изучения. А потом вкалывает себе инъекцию, которую сам и разработал!
Таможенник прощупывал внутреннюю часть кофра по направлению к ногам Поля. Виктория, стоявшая неподалеку, вытянулась, как струна, пытаясь услышать, о чем говорят мужчины.
– А когда тело профессора иссохло и останки стали выглядеть подобным образом, – Люка слегка качнул головой, – он ожил!
Охранник побледнел и убрал руки:
– Так это что, профессор?
– Да, – подмигнул Люка.
Таможенник взглянул на странного господина.
– Натурально, говорю, выглядит, да? По заказу сделали, из полимера. Потом красили. Ключицы особо реалистично получились. Показать стопы? Это шедевр!
Охранник сорвал перчатки, махнул рукой, давая понять, что кофр можно застегнуть, и ретировался к другим пассажирам. Люка выдохнул и тут же услышал из кофра сдавленное:
– Я тебя ненавижу.
– Всё, друг, сдаю тебя в багаж, помни про синюю сумку. – Люка поставил поклажу на длинную ленту транспортера.
В самолете сидели втроем: Виктория у окошка, Адам посередине, Мензони же расположился у прохода, потому что его длинные ноги нуждались в пространстве, о чем он сказал несколько раз, поглядывая на соседа, сидевшего на месте F.
Летели долго и молча. Через час и два бокала вина Виктория заснула. Адам смотрел фильм за фильмом. Люка откровенно скучал. Диалог с молодым итальянцем через проход не задался – тот уткнулся в книгу и до самой посадки головы практически не поднимал. Уже у залива Люка с интересом посмотрел на обложку и удивленно вскинул брови. Мишель Боннар «Отречение от прошлого». Ничего с таким названием в репертуаре любимого автора он вспомнить не мог.
– Извините, – обратился он к симпатичному итальянцу.
Тот оторвал взгляд от книги и рассеянно улыбнулся.
– Извините, – повторил Люка, – я большой поклонник творчества Боннара. В моей коллекции все издания разных лет. Но я не узнаю книгу, которую вы держите в руках.
– О, месье, это новое. Она вышла небольшим тиражом и быстро распространилась среди узкого круга почитателей, – кивнул молодой человек. – Вы знаете историю рукописи под названием «Кольцо бессмертия»?
– Конечно! – воскликнул Мензони.
Итальянец приблизился:
– А вы знали, что их две? На вторую сначала не обратили внимания, потому что почерк был вовсе не Мишеля. Странные заметки, не хронологические и на первый взгляд даже не связанные друг с другом.
Стараясь не пропустить ни слова, Люка всем корпусом развернулся к мужчине. Тот, видя интерес соседа, представился, протянув руку:
– Эдуардо Пацели.
– Люка Мензони, – откликнулся архитектор, нехотя соблюдая правила этикета. Ему не терпелось услышать историю новой рукописи.
– Погодите, тот самый Мензони? – Не скрывая восхищения, Эдуардо развернул обе руки ладонями вверх и затряс ими в знак благоговейного почтения.
– Что? – не понял Люка. – А, да. Это я. Рассказывайте, прошу вас.
– Боже, тот самый Мензони? Невероятно! – не унимался мужчина. – Мне даже не верится!
– Да, благодарю вас, я тот самый, продолжайте же. – Люка устало посмотрел на трепещущего Эдуардо.
– Итак, – воодушевившись, начал Эдуардо, – мне вдвойне приятно рассказать эту историю вам!
Люка захотел пнуть неугомонного итальянца за пустую болтовню. Видя недобрый взгляд маэстро, попутчик успокоительным тоном продолжил рассказ:
– Нашли рукопись «Кольца бессмертия» и вместе с ней какие-то записки другим почерком. Подумали, что в то время, когда Мишель уже ослаб, их писал его помощник, и отложили находку до лучших времен. Долгие споры про основную рукопись и бесконечные экспертизы и вовсе отодвинули заметки на задний план. К ним вернулись два года назад. Стали изучать. Опять началась череда экспертиз, споры об авторстве. В конце концов вынесли вердикт – рука принадлежит секретарю Боннара, поляку Гевору, который работал на него последние годы его жизни. Французский не был для него родным, писал он плохо, и историки утверждают, что Мишель взял его на работу из жалости. Юный Гевор сделал массу грамматических и стилистических ошибок, чем полностью испортил текст, и, как выяснили недавно лингвисты, не связанные на первый взгляд друг с другом заметки оказались вполне стройной сюжетной линией. Признаться, то, что я сейчас читаю, очаровывает и приводит в восторг. Жаль, не успеваю дочитать до прилета.
– Отдайте мне книгу, умоляю.
– Но?
– Умоляю, это крайне важно, поверьте.
– Я дочитаю ее завтра или послезавтра и подарю ее вам, для меня это честь!
– Я выкуплю ее. Сколько?
– Ну что вы, я подарю её вам, как только дочитаю!
– Боже, так читайте же!!!
Эдуардо, казалось, не придавал значения экспрессивным выпадам величайшего маэстро и с обожанием смотрел на него.
– Читайте, Эдуардо. Чем быстрее вы это сделаете, тем быстрее я буду доволен, – снисходительно проговорил Мензони, – и тем быстрее мы сможем встретиться в Нью-Йорке.
Итальянец кивнул и погрузился в чтение. На лице его блуждала довольная мечтательная улыбка.
«Он ничего, этот Эдуардо. Зануда, конечно, но глаза –
