— Эти? — Ткнув пальцем в область яремной вены, наемница усмехнулась. — Группа и количество выкачанной крови, генные маркеры, и всё такое. А эти, — палец Элеум переместился чуть выше к опоясывающим горло линиям, — групповые бои и количество убийств.
— Ллойс… — Девушка громко сглотнула слюну и отвела взгляд. — Они… Они трехзначные…
— Я в курсе. — Тяжело проронила Элеум. — Знаешь, кисонька, большая часть партаков мне тоже не слишком нравятся… Поэтому иногда я бью сверху другие. Такие, о которых мне не хотелось бы забывать…
— Как… последнюю? — Севшим голосом поинтересовалась Кити.
— Ага. — Довольно кивнула наемница и потянулась к тарелке. — У Зедища настоящий талант. Надо бы еще что-нибудь придумать… Может, цветы? Как думаешь, принцесса? Мне пойдут цветы?
— А можно мне тоже… — Покраснев до корней волос, Кити потупила глаза и принялась нервно водить пальцем по скатерти.
— Чего? Этих мясных штук? Бери, конечно. — Хмыкнула Элеум и подвинула полупустую тарелку к девушке. — Я их, правда, уже уксусом залила…
— Нет… — еще больше покраснела Кити. — Я наелась… Просто… Можно мне тоже татуировку?
— Хочешь партак? — На секунду перестав жевать, Элеум задумчиво почесала макушку. — Кисонька, ты не перегрелась? Зачем это тебе?
— Я тоже хочу… помнить. — Прикусила губу девушка.
— Вот глупая, — покачала головой Элеум. — Ладно. Завтра сходим. Но учти, это навсегда.
— А я и хочу, чтобы навсегда, — прошептала девушка и еще крепче прижала к себе игрушку.
— Дура… — Устало вздохнув, Элеум потянулась к графину с водкой. — Ладно… Если хочешь испортить себе шкурку, то пусть лучше это сделает Зэд. Заодно и посмотрит, как «Феникс» встал. А пока, давай выпьем.
Неожиданно дверь трактира скрипнула, и в зал, пригнувшись, чтобы не ушибить голову о притолоку, шагнул Мрак.
— А я тебя в борделе искал. — Довольно ощерился, оглаживая бороду Оператор. — Хватит пить, Дохлая. Пора за работу.
— Черт, — поставив на стол недопитый стакан, Ллойс возвела очи горе и, зло сплюнув, повернулась к Кити.
— Вот так всегда, Кисонька. Нет покоя грешникам, да?
ПРИМЕЧАНИЯ
81 — Рычаг управления летательным аппаратом.
82 — Переносной зенитный ракетный комплекс.
83 — В молекулярной генетике самостоятельно репликирующаяся кольцевая молекула ДНК, способная включать чужеродную ДНК (гены) и переносить ее в клетки, наследственные свойства которых хотят изменить. Обычно вектор создают на основе ДНК плазмид и вирусов.
84 — Переработанный под автоматный патрон Ruger MP9 — На пустошах получил прозвище «Дятел» за характерный звук выстрела.
Глава 12. Честная работа
Пополнения… Откуда вы берете таких отборных дебилов? Потери в первый же день. Не боевые. Один из этих идиотов решил подкараулить Нежить в душевой. Черт. Даже не понимаю, что ему в ней так понравилось — на базе полно одиноких баб… Упокой Господь его гнилую душонку. То, что она с ним сделала… Я хотел было посадить ее в карцер, но, попытка изнасилования сослуживца, всё равно, карается смертью… Какая разница, как он подох? Во всяком случае, я уверен, что это было быстро. Хотя зрелище неаппетитное. Раздавила ему голову, как орех. Просто взяла и размазала о стену. Я отправил ее в патруль, пока все не успокоится. Скажу, пожалуй, нашему медику, чтобы подобрал и проверил все вытекшие из парня мозги. Просто так, на всякий случай. Отбой.
Из сообщения 14.7/29-201. Ст. Паладин Ваймс.
Архив операции «Пески»
Утерев тыльной стороной ладони вновь начавший кровоточить рот, Саймон Хротгар окунул дрожащие руки в чан с водой. Гребаные мутанты. Гребаный город. Гребаная жизнь. Плеснув в лицо пару пригоршней остро пахнущей ржавчиной, тепловатой влаги, проповедник, отряхнув руки, испустил тяжелый вздох, стащил через голову пропыленную рясу и, обессилено рухнув на кровать, уставился в потолок. Он запомнил эту суку. Размалеванную так, что проб негде ставить, проклятую Богом стерву, швырнувшую в него камень. Хорошо запомнил. Проведя языком по осколкам передних зубов, священник недовольно скривился. А меткая, всё же, уродина и быстрая. Но ничего. Светлая книга учит терпеть, и он будет терпеливым. А когда всё закончится, и Бойня обретет Свет, он лично привяжет эту мутантскую гадину к своему фургону и протащит ее вокруг города. А то, что останется, бросит в яму с негашеной известью. Да. Разошедшиеся в предвкушающей усмешке разбитые губы снова закровили, но Саймон не обратил на это внимание. Яма с известью. Ведь, именно так мутанты в своих поселках расправляются с братьями Чистоты. Вот пусть и испытает это на собственной шкуре. Пустоши всегда уважали силу. И жестокость. Вот он и покажет этим тварям, что такое настоящий…
Дверь каморки чуть слышно скрипнула.
— Именем Его. — Покрутив головой из стороны в сторону, вошедший отряхнул от пыли когда-то ярко-желтый, а теперь, скорее, грязно-серый, изорванный до состояния лохмотьев плащ и с улыбкой оглядел испуганно вскочившего проповедника. — Хорошая проповедь, брат. Возможно, излишне пылкая, но хорошая.
— Мы знакомы? — Мысленно коря себя за то, что даже не позаботился прикрыть дверь на засов, Саймон, покосившись в сторону висящей на спинке кровати кобуры со старым, видавшим виды револьвером, выдавил из себя слегка натянутую улыбку.
— Тебе что-то надо, сын мой? Ты пришел за исповедью? Или у тебя есть вопросы?
— Я давно получил свою исповедь, — покачал головой мужчина и, закатав рукав плаща, продемонстрировал проповеднику покрытое множеством застарелых шрамов предплечье.
Глаза проповедника расширились от изумления.
— Отче… — Враз позабывший обо всем проповедник рухнул на колени. — Прости, отче… Я слепец… и грешник… Прости…
— Всё в Его власти. — Еще шире улыбнулся мужчина. — Можешь звать меня брат Берг.
— Да, отче… То есть, брат Берг, — тут же поправился Хротгар и со смесью мольбы и неподдельного восхищения уставился на вошедшего. — Господь нас услышал. Ты здесь, а значит, жатва близка. Грешники заплатят…
— Все в Его власти. — Повторил Берг и, оглядев утлое жилище священника, одобрительно кивнул. — Скромность. — Взгляд монаха скользнул с узкой, лишенной даже намека на перину или матрас, кровати в сторону лежащего у подножья установленного в углу деревянного креста молитвенного коврика.
— Рвение. — Шагнув вперед, монах задумчиво коснулся кожаных ремней висящей на спинке кровати кожаной кобуры. — Сила. — Заключил он. — Ты хорошо блюдешь обеты.
— Я… — Продолжающий стоять на коленях Саймон опустил плечи. — Я… Прости, брат Берг. Я был недостаточно ревностен…
— Именем Его. Это неважно. — Покачал головой монах. — Уже неважно.
— Но… — Глаза проповедника наполнились страхом. — Я, ведь…
Договорить Саймон не успел. Узкий, длинный нож с хрустом пробив скуловую кость, выбил по пути несколько зубов и, прорвав кожу, вышел с другой стороны.
— Славой Его. — Не обращающий ровно никакого внимания на бьющееся в предсмертной агонии тело, Берг, скорбно покачав головой, шагнул к кресту и, опустившись на колени, молитвенно сложил на груди руки.
— Давший Свет, отделивший Его от тьмы. Давшего солнце и звезды. Злачные пажити и тихие воды. Соль земли, о, огонь отмщения. Отделяющий агнцев. Именем Твоим, сделай плоть мою тверже стали, сделай разум мой острее меча, сделай сердце мое
