Метро 2035: Муос. Падение

но сюда никто не ходил, видимо, боясь обвала. Последние два дня Вера провела здесь – в кромешной темноте, не разрываемой даже светом грибов-светильников. Она старалась полностью отключиться от внешнего мира, чтобы никакие раздражители – ни звуки, ни свет, – ничто не мешало мышлению. Думать – это единственное, что ей оставалось делать, потому что вся информация, которая могла быть получена, уже находилась в ее голове.

– Стоп!!! – сказала себе Вера.

Она выдвинула одну из шуфляд в своей памяти и невидимой рукой извлекла оттуда несколько карточек: «пропал без вести при зачистке прилегающей к поселению Поверхности в составе отряда самообороны поселения…», «пропала без вести при отражении нападения диких диггеров», «пропал без вести в Битве со Змеями». Все пропавшие без вести в ходе военных операций были гражданскими лицами. Некоторые из них входили в число администраторов, а некоторые просто в состав местной самообороны, но никто не был военным! Вера еще раз вернулась к информации о погибшем в Битве со Змеями – это был бурлак, один из каторжан, приписанный к поселению в Центральном секторе. Он попал в выборку, потому что до каторги жил в Центре и потому что пропал без вести в Битве со Змеями. Тогда не вернулась целая объединенная группа военных и бурлаков, и никто не видел и не мог пояснить, при каких обстоятельствах они пропали. На следующий день к озеру был направлен большой поисковый отряд, который собрал трупы военных и бурлаков и прямо там, на Поверхности, захоронил найденные тела. И все же два или три убра из той группы числились без вести пропавшими, потому что тел их не нашли, а живых очевидцев их гибели не было. Не было и сомнений, что все они погибли, скорее всего, были сожраны змеями, и искать среди них Соломона – пустое дело. Но факт остается фактом – ни один из них не попал в картотеку пропавших без вести, хотя должны были значиться там – ведь все они приписаны к Урочищу, одному из поселений Центра. В то же время бурлак-каторжанин, пропавший вместе с ними, в этом перечне оказался. А это значит, что Вера обладала не всей информацией о пропавших выходцах центральных поселений.

– Уж не думаете ли вы, следователь, что Соломоном мог оказаться кто-то из военных или убров?

Генерал старался не отводить глаз от пристального взгляда Веры, сверлившего его насквозь, но делать это ему становилось все труднее. Он откровенно начинал опасаться самого молодого капитана в Силах Безопасности Республики. Чего стоило его внезапно пробившееся обращение на «вы». Его основательный, но неповоротливый разум категорически отказывался признавать в этом жестком следователе ту гологрудую пигалицу, которую всего пару лет назад привел в Штаб один из следователей. А она как ни в чем не бывало, будто из пращи, швыряла в него жесткие фразы, уклониться от которых было тяжело:

– Для того чтобы начать думать, мне надо увидеть то, над чем нужно думать. Я потратила трое суток, надеясь, что отрабатываю исчерпывающий перечень пропавших без вести. Оказалось, что я ошибалась. Судя по вашим недвусмысленным ответам, в Штабе ведется еще одна картотека, о которой я проинформирована не была. В соответствии с пунктом четыре части первой параграфа тридцать седьмого Уголовного закона Республики воспрепятствование расследованию, в том числе путем умышленного сокрытия или умолчания информации, которая может способствовать расследованию, карается…

Генерал успел перебить, заметно стушевавшись, и наконец отвел взгляд от Веры якобы для того, чтобы зачем-то посмотреть на карту:

– Не надо мне ваших параграфов. Вы должны понимать, что информация о погибших и пропавших без вести военных – это фактически информация о военных действиях, общий доступ к которой мы разрешить не могли. Конечно, мы предоставим вам эту информацию, если вы так уверены в ее необходимости. Сообщите параметры, по которым необходимо осуществить отбор карточек, и они будут вам предоставлены.

Вера еще несколько секунд сверлила взглядом спину генерала, думая, как ей отреагировать на его ответ. Она ожидала, что генерал по ее требованию предоставит весь секретный архив, а не поручит «осуществить отбор» карточек. И судя по побагровевшей шее ссутулившегося над картой Дайнеко, тот опасался, что Вера потребует непременно всю картотеку. Генерал этого не хотел, и дело было не только и не столько в нем: кто-то, стоявший над генералом, категорически не мог позволить этого. Нарушив тягостную паузу, Вера сообщила:

– Мне нужны все карточки без вести пропавших сотрудников Сил Безопасности Республики за последние три года. Но нужны срочно, не позже чем через час.

– Хорошо, следователь, – с облегчением выдохнул генерал и наконец-то повернулся к Вере. Он почти не скрывал своей неприязни к ней, граничащей с ненавистью. Формально Вера, сотрудник Сил Безопасности, являлась его подчиненной. Но Закон наделил ее такими полномочиями, при которых она могла его арестовать, а он ей не мог сделать ничего. Он почему-то подумал, что даже убить ее при случае у него не получится: его мощное, но уже дряхлеющее тело не дает ему никаких шансов против этой прыткой титановой девки.

8

Вера шла по коллектору. Еще полгода тому воды здесь было едва по щиколотку. Теперь же мутная жижа едва не переливалась через голенища ее сапог. Но Веру настораживала не возможность замочить ноги, а те опасности, которые могли скрываться под водой, например, как тот краб, в западню к которому она едва не угодила в начале войны с диггерами.

И все же Вера предпочла именно этот более длинный маршрут просторному туннелю Московской ветви. В который раз начались волнения в Восточном секторе, на этот раз переросшие в открытый бунт в поселении «Восток». Когда Вера получала последнее задание, Третий следователь ушел устанавливать зачинщиков бунта вместе с отрядом военных, которые должны были этот бунт подавить. Вера случайно видела уходивший отряд – семеро армейцев и два спецназовца без офицера. Это был еще один штрих в общей картине, сложившейся в Верином представлении о войне с диггерами. Нехороши там дела у Республики, если Штаб вынужден направлять на другие задания неполные спецназовские пятерки, разбавляя их отрядами армейцев.

Еще раз убедиться в обоснованности своего пессимизма Вера смогла, посетив «осадную группу Ментопитомник». Сюда ее привела одна из шести карточек пропавших без вести военных, «любезно» предоставленных ей Штабом. Три карточки были заполнены на убров и армейцев, не вернувшихся с Комсомольского озера. Вере было достаточно своих собственных воспоминаний о Битве со Змеями, чтобы свести к нулю возможность выживания тех, кто формально был причтен к пропавшим без вести. Еще три карточки были заполнены на военных, которые пропали на войне с диггерами. Веру не удивило то, что других операций,