Вере казалось, что она подготовлена, но реальность оказалась куда страшнее, чем любые предположения о ней. Теперь Вера корчилась на стеклянном полу от боли и недостатка воздуха, едва проходящего в легкие через распухшее горло. Но еще страшнее было то надвигающееся ощущение возможного покоя, который предлагал некто беззащитный и в то же время прекрасный, совсем недавно оказавшийся в ее шее. Следуя рекомендациям Жанны и Следователя, Вера всеми силами переключалась то на один, то на другой канал своего сознания так, чтобы они не были одновременно захвачены пагубным желанием подчиниться паразиту. Она оказалась в куда более деструктивном состоянии, чем то, в которое она сутки назад ввергла Зозона. Ее мозг раскалывался на две части, и разум рассыпался от алогичности происходящего.
Уже через час Вера начала сдавать. Все оказалось тщетным, и выдержать это противостояние не под силу ни одному человеку. Наивно было считать, что это удастся ей, если не удавалось никому до нее. Да и к чему это сопротивление, если цестоды действительно лучше диких? Ведь она толком ничего не смогла возразить Зозону на его аргументы. Какая разница…
– Есть разница!
Вера нехотя повернула голову. Человек в черном балахоне с покрытой капюшоном головой стоял лицом к ней, спиной к факелу. Лица его, как всегда, видно не было. Его появление Веру раздосадовало – ведь она только что собралась сдаться и начать новую жизнь, которая, скорее всего, не так уж плоха.
– Идущий-по-Муосу? Что тебе надо? Уйди!
– Я пришел тебе помочь.
– Мне не нужна помощь.
– Нужна, если ты рассмотришь разницу.
Начало этого отвлеченного разговора уже раздражало Веру:
– Ну и в чем разница? – резко спросила она, имея в виду «говори и отвали».
– Этот мир создан несвободным. И все в нем, от элементарных частиц до планет, движется по строго заданным правилам, не отклоняясь ни на йоту. Изменить движение может только столкновение с другой частицей, движущейся по этим же правилам. Вселенная – это всего лишь сложный механизм, где все чем-то обусловлено, и ни у одной частицы этого мира нет свободы выбора. Даже растения и животные – это тоже совокупность предсказуемостей, управляемая инстинктами. И лишь человек создан свободным. Это великий дар – возможность выбирать. Именно в этом смысл земной жизни – быть свободным и реализовать свою свободу. Мертвое человеческое тело от живого отличается тем, что оно подчиняется мертвым законам мертвой материи. Цестоды, ленточники – это мертвые существа, пусть и действуют внешне разумно. Зачем же тебе умирать раньше времени? Борись!
– У меня нет сил бороться…
– Но ты еще борешься, раз пока не сдалась и слушаешь меня.
Вера, несмотря на нереальность происходящего, сознавала, что эта беседа отвлекает ее от боли, терзающей ее мозг, от манящего сладкого плена, который предлагал сидящий у нее в мозгу хозяин. Теперь не важно, откуда появился в замурованной строителями камере Идущий-по-Муосу, важно то, что беседа с ним позволяла продлить борьбу за свое «я». И надо просто говорить с ним, тем более что незнакомец выходил на орбиту тех вопросов, которые когда-то сильно волновали Веру. В Университете, перелопатив всю ту литературу по философским вопросам, которая не попала во внимание щепетильных комиссий по переводу книг в макулатуру, Вера имела что спросить у Идущего-по-Муосу:
– Я согласна с тем, что у человека есть свобода выбора. Но ты говоришь, что в этой свободе – смысл жизни. То есть я могу поступать так и эдак – это и есть весь смысл моего существования? Но все те, кто уже умер, так и делали – они поступали, как считали нужным или просто как им хотелось. И всем им одна участь – смерть, разлагающийся труп, ничто. В день Последней мировой сгорели миллиарды людей: плохих и хороших, волевых и безвольных, гениев и преступников, управлявших государствами и младенцев, не сделавших ни одного шага. Какой же смысл был в том, что они сделали или могли сделать до того дня?
– Ты согласилась с тем, что у человека есть свобода выбора. А значит, должна признать: нечто, делающее человека человеком, чуждо мертвой материи, такой свободы не имеющей, вернее, это нечто выше материи. Его называют разумом, сознанием, душой. Оно не из этого мира, а послано в этот мир с какой-то высокой целью и заключено в физическое тело с тем, чтобы эту цель осуществлять.
– Десятки тысяч узников тюрьмы под названием Муос едва сводят концы с концами, и их каждодневная цель – добыть кусок, который можно запихать себе в желудок и в желудки своих близких. Это ты и называешь смыслом жизни для имеющих свободу выбора?
– Типичная ошибка сильных мира сего – оценивать значимость действий по масштабам их внешнего проявления. Те, кто двигает армиями, совершает научные открытия или находится, как ты, на острие исторических событий, мнят себя важнее тысяч других людей. Но на самом деле, каждый человек имеет абсолютную важность. Настоящие битвы происходят не между армиями, а в сердцах людей, – это еще кто-то из древних сказал. И твоя победа или поражение в сегодняшней схватке ничуть не важнее победы над самим собой какого-нибудь голодного полупарализованного инвалида в самом забитом поселении Муоса, который из жалости отдаст еще более голодному незнакомцу картофелину из своего пайка. Просто
