– И все равно, я не пойму, в чем же смысл: выйду я сегодня с победой или нет, отдаст инвалид картофелину или съест сам – разницы никакой. Рано или поздно подохну я, сдохнут проигравшие и выигравшие, умрет инвалид и тот, с которым он поделится или не поделится своим пайком. Какой же смысл в нашем выборе?
– Высший смысл, который не вмещается в масштабы этого мира. Его чувствуют все люди: и такие интеллектуалы, как ты, и безграмотные простецы, и даже дети, причем последние еще острее, чем мы. Впрочем, все подробности ты сможешь достать из своей памяти: то, о чем тебе попросту и без философских изысков рассказывали твоя мама и твой отец, который, насколько я помню, был капелланом поселения. То, что ты тогда просто брала на веру как абсолютную истину, а потом всеми силами старалась отбросить и забыть, – именно это составляет высшее знание об этом и том мире. Захочешь – найдешь ответы на эти вопросы сама. А пока что тебе пора…
Вера с досадой услышала чавканье строителей у двери. Ей же нужно было выяснить у Идущего-по-Муосу все до конца, но камера оказалась пуста. Это было как издевательство – в очередной раз пытались развалить с трудом сформированное ею цельное жизнепонимание, не потрудившись дать что-то определенное взамен того, что могло бы опять дать покой ее душе (странно, после общения с этим привидением она уже оперирует термином «душа»). Подымаясь с пола и выходя навстречу приветливо улыбающемуся Зозону, Вера вдруг поняла, что прошли целые сутки – предельно большой срок обращения дикого в цестода. Она чувствует в своей шее паразита, который ни на секунду не оставляет попыток завладеть ею, посылая болезненные импульсы в мозг. Но он проиграл – Вера не сдаст своего «я». Схватку с паразитом она выиграла: благодаря своим диггерским навыкам, сотворенной Джессикой отраве, аутотренингу от Жанны или же благодаря беседе с Идущим-по-Муосу, который, скорее всего, является эфемерным порождением ее перегруженного мозга. Но этот незнакомец, живой или виртуальный, снова поставил в ее жизни вопросы, до разрешения которых умирать она не собирается.
8Вера одним взглядом могла устанавливать количество объектов – это было одной из способностей следователей. Девять Великих цестодов, восседающих на креслах, сорок два низших цестода и Первый цестод, сидящий на лежаке и возбужденно поглядывающий на Веру, – всего пятьдесят два. На это шоу были собраны почти все цестоды Муоса, за исключением тех, кто находился в Республике и не мог прийти, не вызвав подозрений у республиканцев. Именно сейчас в присутствии их всех должно было свершиться зачатие новой расы, об этом Вере поведал Зозон. Она во время гипнотического сеанса с Зозоном догадывалась о той роли, какая ей была определена в Цестодиуме, но когда это было сказано прямо в лоб без всяких обиняков, сообщение вызвало у Веры позывы к рвоте – женские рефлексы в ней все же были сильнее всяких установок. И ей едва удалось не выдать своих чувств и изобразить радостное согласие, чего, впрочем, не требовалось, так как оно предполагалось изначально. Низшие цестоды ликовали, крича и махая руками, Первый цестод ронял слюну и издавал какие-то хрюкающие звуки, Великие цестоды оставались абсолютно неподвижны.
Возле лежака Вера увидела свое оружие – двойные ножны с мечами и незачехленные секачи, с которых никто не потрудился стереть запекшуюся кровь Великого цестода. Зозон сообщил, что помимо роли наложницы Первого цестода, ей также доверено его охранять. Все присутствовавшие чувствовали в Вере червя и, конечно же, не догадывались о том, что Вера не стала цестодом, поэтому ей сразу возвратили средства для обеспечения безопасности монстра-осеменителя.
Она подняла секачи вверх, как бы демонстрируя некий ритуал приветствия, чем вызвала еще больший восторг толпы. Рядом с лежаком стояла тележка с ящиком, в котором Вера безошибочно узнала ядерный заряд. Зозону все же как-то удалось организовать доставку бомбы на эту дикую свадьбу, следуя удачно заложенной в его подсознание установке. Непонятно, как он объяснил необходимость присутствия этого неуместного атрибута другим, да и самому себе. Рядом с тележкой стоял Якубович-Ваалам в грязной лабораторной униформе, с восхищением рассматривающий Веру. Он даже немного отступил в сторону, как бы предлагая ей самой осмотреть его детище. Вера развела руки с секачами в стороны, наклонилась к заряду, прикрыла глаза, положила секачи на тележку и почтительно прижалась лбом к ящику. С близкого расстояния Вера удостоверилась в том, что привод полностью собран – Якубович все-таки смастерил и вставил недостающую деталь. Делала она все это предельно плавно, и у нее получилось убедить присутствующих в том, что это какое-то ритуальное действо – оно было здесь уместно, ведь новообращенной Вере, явление которой якобы предсказано в диггерском пророчестве, приписывалась какая-то мистическая роль. Поэтому никого не напугали несколько быстрых, но не суетливых движений Вериных рук, снявших предохранители и ограничители и с помощью главного рычага приведших механизм в режим боевого взвода. Никого, кроме Якубовича.
– Пискнешь – дерну рычаг! – процедила сквозь зубы ему Вера. – Знаешь, что будет.
У Якубовича полезли на лоб глаза, он не сразу сообразил, что сделала Вера. А теперь было поздно: если она действительно дернет рычаг, всех хозяев в этом зале ждет конец. Конечно же, он промолчал.
– О Великие цестоды! Если я дерну этот рычаг – во внешней оболочке бомбы произойдет взрыв, который сожмет плутоний. После этого в мгновение произойдет необратимая реакция и немыслимая силища вырвется наружу. Все вы и ваши хозяева в тот же миг превратятся в пар. Взрыв сотрясет весь Муос, которому придет конец – погибнут даже те цестоды, которых сейчас с нами нет. Якубович, подтверди!
– Да-да! Она говорит правду! Нельзя, чтобы она дернула рычаг, – надрывно закричал находившийся на грани истерики Якубович.
В ту же секунду она почувствовала агрессивное присутствие в своей голове чужой воли, требующей отойти от заряда. Но она и к этому была уже готова.
– О Великие цестоды, если вы не оставите меня в покое, беда случится прямо сейчас.
Великие тут же прекратили свое ментальное нападение. Остальные толком не понимали, что происходит, но тревога от Великих цестодов переходила и к ним. Первый цестод жалобно заскулил, сполз с лежака и спрятался за ним. Вера отходила к двери, таща за собой тележку.
– Все хорошо, вы все молодцы, а значит, ядерного взрыва не будет, – Вера щелкнула еще несколькими переключателями на заряде и с силой толкнула тележку вперед, крикнув:
– Якубович, держи!
Бывший глава лаборатории бросился навстречу летящей к нему тележке, схватил заряд и попытался понять, что
