На последних нотах, замерших, затерявшихся в кронах деревьев, остановились и мы. Невыносимо близко друг к другу. Так близко, что этого было недостаточно.
Очевидно Адриан, чьи руки лежали на моей спине, обжигая сквозь платье, тоже так думал. Он сильнее прижал меня к себе. В глазах парня — ледяной огонь. И этот огонь приближается к моему лицу, не отступая, медленно, но неукротимо. Он так близко. И губы к моим губах, так близко, что я ощущаю его дыхание. Мое же дыхание затаилось, пропало, исчезло. Тело — горячая струна, сдерживающая меня, чтобы не податься навстречу. Я все решила. На этот раз я не могу игнорировать голос разума. Я должна, я просто должна покорить чувства, взять над ними власть. Что это будет: главная ошибка всей моей жизни или победа?
— Нет… — Выдохнула я у самых губ парня.
— Алексис. — Снова смешал он наше теплое дыхание в утреннем воздухе.
— Нет.
***
Когда Адриан отвез меня к моему дому, уже было достаточно светло. Я соскользнула с мотоцикла и, расстегнув пиджак, протянула парню. Он взял его из моих рук, но смотрел мне в лицо.
— Пока. — Коротко сказала я, поворачиваясь спиной. Как сильно хотелось оказаться в спасительных стенах, подальше от его глаз.
— Алекси. — Голос парня остановил меня, но я не обернулась. — Ты забыла еще кое-что обо мне. Я не принимаю «нет» за ответ. Никогда.
С ревом мотоцикл умчался, оставляя за собой дым и меня.
*Песни, в фрагменте с гонщиками, группы Papa Roach — Last Resort и To Be Loved.
*Айседора Дункан — американская танцовщица-новатор, трагически погибшая в Ницце. Она удушилась своим же красным шарфом, который попал в ось колеса автомобиля, на котором она совершала прогулку.
*Алексис и Адриан танцуют под музыку итальянского композитора Nino Rota — What is a Youth.
Глава 15. Улицы любви
Глава 15.
Предательства совершаются чаще всего не по обдуманному намерению,
а по слабости характера.
Франсуа де Ларошфуко
Я нервно перевернулась с левого бока на правый, желая принять максимально удобное для сна положение. Затем снова на левый. На спину, созерцая белый потолок с уже солнечными бликами. В отчаянной попытке изменить ситуацию облокотилась на локоть и жестом профессионального боксера сбила подушку, со стоном падая в нее лицом. Сон не шел ко мне, просто совершенно. Морфей заблудился по дороге в мою спальню. А может, он сознательно игнорирует тех, кто ложится спать в 7 утра?
Скоро должен был прийти Джереми. Тэйт, судя по тому, что мои вещи лежали в моей комнате, уже был где-то в доме. А я не хотела никого из них видеть. Я хотела спать.
Со вздохом отчаяния я схватила книгу с тумбочки. Открыла ее на заложенной странице и минут 15 честно пыталась прочитать хотя бы пару страниц. Мое сознание постоянно отключалось, мысли убегали куда-то в сторону, далекую от героев романа. К середине страницы я каждый раз хлопала глазами и пыталась вспомнить, о чем я только что читала.
Не надо быть гением, чтобы понять, где именно блуждало мое сознание. Наконец собрав все силы, я сконцентрировалась на том, чтобы прочитать хотя бы эпиграф к новой главе:
«Основная причина совершаемых человеком ошибок кроется в постоянной борьбе чувств с разумом». Блез Паскаль
— Да вы издеваетесь! — Воскликнула я и захлопнула книгу, возвращая предательское чтиво обратно на прикроватную тумбу.
Я снова закрыла глаза, чтобы заснуть, и снова видела его, стоящего перед обрывом. Фигура, окаймленная рассветом. Кажется, теперь меня всю жизнь будет преследовать свой личный демон. С этой мыслью я, наконец, проваливаюсь в неспокойный и короткий сон.
— Тэйт! ТЭЙТ! — Громогласный голос Джереми ворвался в мою полудрему. Хотя, какое-то время я все еще была уверена, что сплю. Никогда не думала, что Джер может так орать. Его голосовые связки просто не способны были выдавать такие мощные волны злобы. Я, прищурившись спросонья, босиком вышла из комнаты. Спустившись на пару ступеней, выглянула с лестницы, прислушиваясь. Внизу явно назревал скандал.
— Тэйт! Послушай меня! Ты не можешь просто взять и махнуть на все рукой, тебе и так долго все сходило с рук. Я считаю… — Что, прости? — Как разительна была перемена. Сегодня уравновешенный старший брат рвал и метал, зато голос Тэйта был спокоен и холоден как сталь. — Ты считаешь, я много себе позволяю? А тебе не кажется, что сколько бы я себе не позволил, этого все равно будет чертовски мало?
Я спустилась еще на пару ступеней и увидела, что оба брата стоят около выхода. Младший Вуд уже держится за дверную ручку, в другой его руке сжата неизменная кожаная куртка.
На это странное, на мой взгляд, изречение, Джереми ничего не ответил. Его руки, сжатые в кулаки, бессильно разжались.
— Пожалуйста. — Проговорил он уже спокойнее. — Ради меня и родителей. Ты должен…
— Да никому я ничего не должен! — Рявкнул Тэйт, перебивая брата. — Это ты у нас вечно раздаешь гребаные долги. Адьос.
Тут он заметил меня, замершую на лестнице. Его лицо мигом преобразилось, озаряясь мальчишеской хитрой улыбкой в стиле Тэйта. Он дополнил ее тем, что подмигнул мне:
— Классный прикид, чертенок.
С этими словами он кивнул то ли на мою пижаму, состоящую из коротких шорт и майки с изображением панд с огромными сердцами вместо глаз, то ли на воронье гнездо, которое птицы как обычно за ночь свили на моей голове. Я фыркнула и показала ему язык. Он с явным удовольствием ответил тем же жестом, вывалив свой язык чуть ли не до подбородка, и лишь затем все же вышел из дома.
Джереми продолжил стоять ко мне спиной, безмолвно смотря на закрывшуюся за братом дверь. Затем он медленно повернулся. Весь его вид, бледный, измученный, говорил о том, что разговор в доме был серьезный. И вряд ли эта битва была первой.
— В чем дело, Док? — Спросила я скорее по привычке используя фразу Багза Банни, позже понимая, что вряд ли она соответствует серьезности момента. Все же Джер слегка улыбнулся и это придало мне смелости. — У Тэйта неприятности? — Спросила я, когда он обратил внимание на меня.
Джереми потер переносицу.
— Да так… Подростки, что с них взять.
Я видела, что его улыбка была вымученной, но давить на больную мозоль не хотела, вместо этого я фыркнула, желая его развеселить:
— Подростки, говоришь? — Я положила руки на бедра, принимая угрожающую позу. — Вас не волнует, что вы спите с практически ровесницей этого подростка, доктор Вуд?
Он поднял руки ладонями вверх: «Сдаюсь!».
— Виновен! По всем статьям. Какого будет мое наказание?
Я облокотилась бедром о деревянные перила и приложила указательный палец к щеке, эмитируя глубочайшую задумчивость.
— Ну…
— Ну?..
Тон старшего Вуда был игривым, но мне играть не хотелось. Не сегодня. Я
