— Чем вы собираетесь их заманить? — поинтересовался Кольхаас.
— Самая высокая налоговая ставка в мире составляет тридцать процентов, минимальная — пятнадцать. Я подготовил проект закона, который предусматривает семь процентов.
— Не маловато?
— С миру по капле — река в казну.
— Сомневаюсь, что сработает, — отозвался Орэс.
— Если не сработает, я попрощаюсь с креслом советника.
— И с авторитетом, — добавил Кольхаас.
— Не ставьте точку, коллега. Я только начал работать. Когда мои идеи иссякнут, вы узнаете первым, — сказал Мави и с довольным видом сел.
— Спасибо вам за подсказку, — произнёс Вилар. — Трасса Маншер — Партикурам проходит через шесть стран в обход Порубежья. Обе стороны платят впечатляющие дорожные сборы. Я предложу им построить дорогу напрямик. Лично разработаю выигрышный маршрут, который позволит мне заняться второстепенными дорогами.
— Тысячи наших граждан получат работу, — откликнулся советник по социальным вопросам. — Поддерживаю.
— Поддерживаю, — один за другим проговорили мужи.
Адэр достал из папки документ:
— Я составил договор, согласно которому Тезар временно возьмёт на себя представление интересов Порубежья на дипломатическом уровне во всех странах. Прошу ознакомиться.
Орэс округлил глаза:
— Мой правитель…
— Вы же не хотите, чтобы Порубежье оставалось страной на бумаге, советник Лаел? — сказал Адэр и пустил документ по кругу.
— Во сколько нам обойдётся сие удовольствие? — спросил Юстин.
— Как бы парадоксально это ни звучало, Тезар наш должник. И всё благодаря махинациям своего банка. Бойвард и Партикурам тоже наши должники. Из-за их халатности на границах в Порубежье стекается всякий сброд. Советник Бархат, я ни на секунду не сомневаюсь, что Партикурам согласится строить дорогу, чтобы хоть как-то восстановить репутацию. А с Бойвардом начните переговоры о телефонном, телеграфном и почтовом обслуживании Порубежья. Пусть даже временном. — Адэр сложил на столе руки. — И наконец, уму непостижимый факт: Ракшада нам тоже должна. В замке содержится нарушитель границы и работорговец — родной брат хазира Ракшады.
Советники закрутились, зашептались.
Адэр похлопал ладонью по столу, призывая мужей к тишине:
— Только не говорите, что не знали. Пресса вторую неделю гудит. Или вы следите только за тем, как обсуждают простолюдинов за столом моего Совета? — Откинулся на спинку кресла. — Пресса гудит, а хазир молчит. И пусть молчит. Каждый день его молчания увеличивает размер выкупа.
Адэр наблюдал, как советники читают договор с Тезаром. Одобрительно покачивая головами, передают бумагу дальше. Заседание превзошло самые смелые ожидания. Разум выводил рулады, а внутренний голос наперекор ему скрипел. Единство и взаимопонимание людей — вещь хрупкая и недолговечная. Что запоют мужи в следующий раз?
— Предлагаю объявить о постоянном нейтралитете Порубежья во всех международных конфликтах, — сказал Орэс Лаел и получил поддержку советников.
— Мой правитель! — произнёс Юстин. — Я могу взять слово?
Адэр кивнул. Если разговор вновь пойдёт о продлении полномочий судей, с графом придётся распрощаться. На служителей правосудия было плевать, но решение в запале высказано, и чтобы быть цельной личностью хотя бы в чужих глазах, менять свою позицию нельзя.
— В Порубежье царит беззаконие, — начал Юстин. — Своих законов нет. Чужих законов столько, что я сам в них запутался. Притом некоторые Указы Великого противоречат друг другу.
Советники одобрительно зашумели.
Юстин поднял руку и продолжил в тишине:
— От деда мне достался Законник Зервана. Грасс-Дэмор процветал, его опыт перенимали другие государства. Зачем нам изобретать колесо, когда оно уже в наших руках? Те законы, которые безошибочно работали при Зерване, после некоторой доработки безошибочно будут работать и в наше время. Да, я замахнулся на большое и трудное дело и прошу поддержать меня: сейчас голосом, потом участием, советом или подсказкой.
— Поддерживаю, — вдруг сказала Малика.
— Конечно, поддерживаете, — проговорил Орэс с ехидцей, — ведь рукой Зервана водила моруна.
Адэр нахмурился:
— Разве Зерван был женат на моруне?
— Нет, мой правитель. На протяжении четырёх веков советчицами династии Грассов были моруны.
Адэр сжал вспотевшие ладони. История повторяется. Отец сказал бы — дурной знак. Так сказал бы тот, кто отправил единственного сына в эту глушь и даже не потрудился рассказать о том, что наворотил в стране.
— Поддерживаю, — произнёс Адэр, и плевать, что остальные советники молчат.
Юстин поклонился и сел.
— Наш народ малограмотный, — сказала Малика. — Он ещё не умеет размышлять, и то, о чём мы говорили сегодня, он вряд ли поймёт. Необходимо хоть одно решение, которое будут обсуждать не газетчики, а люди. Я предлагаю вернуть наших граждан, отправленных на искупительные работы в Тезар.
— Поддерживаю, — кивнул Исаноха. — Они провинились перед Порубежьем и должны искупить свою вину здесь, а не на чужбине.
— Я говорю об амнистии.
— Опомнитесь! — воскликнул советник с яйцеобразной головой. — Мало нам забот, так мы ещё наводним страну отребьем!
— Мы говорим о гражданах нашей страны! — подал голос Кладэзь. — Многие из них не преступники, они всего лишь оступились, а помощники наместника, выполняя заказ на поставку рабочей силы в Тезар, превысили свои полномочия.
— Откуда вам это известно? — хохотнул Орэс. — Советник по вопросам образования — раб глупых слухов?
— В таком случае, я тоже раб, — тихо промолвил Исаноха.
— И я, — откликнулся Джиано.
Адэр растерялся:
— Совет не имеет права обсуждать слухи.
— Это не слухи, мой правитель, — произнёс Крикс. — В каждом селении есть доносчики, которые строчили наместникам о провинностях односельчан. Стражи жалели, а эти — нет. Раз в месяц приезжала искупилка, забирали всех скопом. Возвращались единицы. В Рисковый тоже приезжали, пока я не вычислил, кто пишет.
— Советник Ассиз! Это правда?
— Да, мой правитель.
Теперь стало понятно, почему Юстин Ассиз не хочет менять судей. Ошибки в вынесении приговоров, вероятнее всего, носили единичный характер. Безграничное беззаконие свершалось по приказу Тезара. Его Тезара. Его великой державы. Верится с трудом.
Адэр повернулся к Малике:
— Чья подпись стояла на приказах?
— Я не видела. Наместники обсуждали их на собраниях, но запрещали что-либо записывать.
Советники переглянулись и уставились в блокноты.
— Советник Ассиз, — проговорил Адэр. — Мне нужны личные дела порубежцев, отправленных на искупительные работы в Тезар.
— Хорошо, мой правитель, — ответил Юстин с толикой сомнения в голосе.
— Я передумал. Мне нужны все судебные постановления.
— Все?
— Да.
— За какой период?
— За двадцать лет.
Юстин попытался улыбнуться — выпуклые губы вымученно растянулись.
— Мой правитель, их тысячи. Я бы сказал: десятки тысяч.
— А я сказал бы, миллионы. — Адэр раскрыл записную книжку. — По моим подсчётам за последние двадцать лет из Порубежья исчезли одиннадцать миллионов человек, советник Ассиз. Вы и советник Силар поможете мне их найти.
— Суды каждые три года сдают дела в архив, — проговорила Малика.
— В мой архив?
— Да, мой правитель.
Адэр всплеснул руками:
— Просто замечательно! Вам осталось привезти недостающие документы, советник Ассиз. Завтра с утра приступаем к их изучению.
— Одиннадцать миллионов — это не шутка. Это пятая часть страны! — подал голос советник по социальным вопросам, возмущённо тряхнув вторым подбородком. — Надо в срочном порядке провести перепись населения.
— Появятся деньги, обязательно проведём, — отозвался Мави Безбур.
Юстин Ассиз прокашлялся в кулак:
— Мой правитель! Повторю перед Советом то, что говорил вчера вам лично. Если дать слабину, каждый
