Боковым зрением Адэр уловил тень. Резко повернул голову. Моранда, сверкнув красным взором, скрылся за углом. Адэр поспешил за ним. Пытался идти быстрей, но ноги наливались свинцом, и каждый очередной шаг давался с еще бóльшим усилием. Липкий пот застилал глаза, разъедал лицо, тягуче сползал по шее. Адэр прижал руку к груди — рубахи нет. Где и когда он успел ее снять? Лихорадочно провел ладонью по поясу штанов сзади — ножа нет…
Парень сидел за углом. Длинные уши слегка дрогнули на шум шагов, шея вытянулась, по мощной спине прошлась волна. Адэр опустился рядом с ним на корточки, погладил по напряженной холке. Моранда неотрывно смотрел вперед и вверх. Адэр проследил за его взглядом. В конце коридора в полумраке возвышалась массивная дверь из отливающего черным перламутром дерева.
Рука коснулась прохладной и скользкой поверхности, словно это было вовсе не дерево, а влажный идеально гладкий камень. Адэр еле удержался на ногах — он не ожидал, что тяжелые створки столь легко распахнутся от малейшего толчка. Перед ним в пустоте парило каменное изваяние моранды с застывшим взором. Адэр переступил порог и, размахивая руками, повалился в бездонную яму.
Он открыл глаза и судорожно вцепился в подлокотники кресла. Девушка еще возилась возле кровати.
— Можно я приду еще? — спросила она.
Адэр встал:
— Зачем?
Быстро оделся, бросил на постель несколько моров.
Возле кровати Малики сидел доктор. Глянув на Адэра, поднялся:
— Я пришлю сиделку. — И покинул комнату.
Малика крепко сжимала искусанные в кровь губы и прятала глаза. Стоило Адэру тронуться с места, как она резко вскинула руку. На ладони были четко видны посиневшие следы от ногтей.
— Стойте там!
— Малика! Что с тобой происходит?
Она подняла взор, наполненный смертельной тоской.
— Если ты переживаешь о нашей ночи, — промолвил Адэр, — ничего не было. Не волнуйся. Насчет Вилара… Пойми, он мне дорог. Я не во всем еще разобрался…
— Не надо слов. — Малика вяло улыбнулась. — Обо всем говорят ваши поступки.
— Последние дни я сам не свой. Не принимай близко к сердцу.
— Уезжайте!
— Нет… не знаю…
— Прошу вас! Уезжайте!
— Это все полнолуние.
Искусанные губы презрительно скривились.
— Я ненавижу вас! Вы мерзкий и отвратительный человек! — цедила Малика сквозь зубы. — Я не встречала мужчины противнее, чем вы.
— Лекарства на тебя плохо действуют.
В Адэра полетела подушка.
— Уйдите с глаз!
Он сделал шаг вперед:
— Малика! Успокойся!
Она молнией подлетела к окну, распахнула рамы, забралась на подоконник:
— Еще шаг и я прыгну.
— Совсем с ума сошла? — Адэр потоптался на месте. — Как хочешь.
Вышел в коридор, устремил взор на стражей. Кого же с ней оставить?
— Драго!
Страж приблизился.
— Отвечаешь за нее головой, — сказал Адэр. — Кроме сиделки и доктора никого не впускай. И слушай всё, о чем говорят.
Драго кивнул.
Адэр немного постоял, глядя в безупречно чистое окно в конце коридора:
— И никаких чудачеств. Не надо смотреть за горизонт.
Пока Адэр, прижимая сапогом к полу взъерошенного Парня, писал заявление в защитном участке с просьбой о защите моруны, Ютал расспрашивал о коротком пути в Лайдару.
Уже разместившись в машине, страж развернул на коленях листок; на нем от руки был набросан чертеж:
— Дорогу, по которой мы ехали, ветоны называют окружной. Надо вернуться на перепутье.
— А вторая?
— Она намного короче. Идет через лес. Не асфальт, конечно, но ехать можно. — Ютал почесал подбородок. — Я никогда раньше не был в тайге. А вы?
— Сколько времени выиграем?
— Пять, а то и шесть часов.
— Значит, приедем в Лайдару засветло.
Ютал кивнул:
— Ну да. Сказали, что в Ворота Славы нас даже в сумерках не пустят.
— Ворота Славы?
— Это огромный пролом в скале, на въезде в межгорную долину.
Адэр завел автомобиль:
— Поедем через лес.
Автомобиль прокатил по непривычно тихим улочкам, промчал мимо сторожевой вышки, зашелестел шинами по зеленому асфальту.
— Не так быстро, — попросил Ютал, глядя в боковое окно на поросшую лиственным лесом обочину. И вдруг воскликнул: — Вот! Сдайте чуток назад.
Между деревьями бежала слабо проторенная колея. Солнечные лучи ныряли в машину, слепили глаза и исчезали до следующего деревца с поредевшей кроной. И чем глубже в лес, тем реже солнечные блики отскакивали от стекол. Между кленами, липами и осинами замелькали ели с пушистыми темно-зелеными лапами. И вскоре лиственный лес окончательно отступил; вдоль колеи потянулись оголенные бледно-коричневые стволы. Адэр пригнул шею, посмотрел вверх, но увидеть верхушки сосен не удалось.
— Корабельная сосна?
Ютал пожал плечам:
— Понятия не имею.
Адэр на пару секунд вышел из машины. Высоко в небе покачивались раскидистые зеленые облака. Неожиданно закружилась голова — то ли от высоты, то ли от дурманящих запахов древесины и сухой хвои.
Через час к дороге подступила непроглядная чаща, в ней росли все деревья гурьбой, такой же перетасованной, как мысли. Низ стволов обертывали овальные наросты — лишай. Землю устилал пушистый мох. Ветки хлестали по стеклам, царапали дверцы и крышу. Внезапно день превратился в поздний вечер — небо закрыли сплетенные между собой густые кроны.
Под колесами противно зачавкало, но грязь не разлеталась в стороны — ее удерживал толстый слой хвои и листвы. Воздух стал клейким и мутным. Лицо и шея покрылись липкой испариной. Откуда-то появилась назойливая мошкара. Адэр закрыл окна, но немного погодя вновь опустил стекла — духота затуманивала разум. А когда чувствовалось легкое дуновение ветерка, жадно хватал ртом воздух.
— Наверное, рядом болото, — предположил Ютал, всматриваясь в заросли.
Машина продралась сквозь ветки, склоненные к колее, и резко затормозила. Поперек дороги лежало несколько деревьев.
— Я гляну, — сказал Ютал и выбрался из машины.
Озираясь, приблизился к преграде, созданной буревалом. Уперся руками в верхний ствол, попытался сдвинуть с места. Обернувшись к автомобилю, отрицательно покачал головой. Пошел вдоль поваленных деревьев и вдруг замер. Еле уловимым движением приподнял рукав на левой руке, сжал в кулаке рукоятку охотничьего ножа.
Сбоку Адэра мелькнуло черное пятно, и на верхнем стволе возник моранда. Адэр даже не заметил, как тот выпрыгнул из окна.
Ютал попятился к машине, уселся на сиденье и захлопнул дверцу:
— Деревья срублены.
— Точно? — спросил Адэр, глядя по сторонам.
— Точно.
Адэр высунулся из окна:
— Парень!
Моранда прижал уши, пригнул шею.
— Парень! Сюда! — крикнул Адэр и четко ощутил запах немытых тел.
Моранда завыл. Жуткий вой. В венах свернулась кровь, сердце застыло в паху. Издалека донесся ответный вой. Где-то раздался рык. Неимоверно громко застучал дятел. Закричали птицы. И уже весь лес заголосил.
Не в силах оторвать взора от кровавых глаз Парня, Адэр зажал ладонями уши и втиснулся в спинку кресла. Казалось, какофонии адских звуков не будет конца, как вмиг все умолкло, и только тихо урчал двигатель.
Парень соскочил со
