Позавтракав, они расплатились с заведением и, оставив на чай мадам Жу-Жу (она не хотела его отпускать), вышли на улицу, где увидели зависшие над городом черные корабли.
– Какого Перха, – не смог сдержать ругательство Карен Серое Ухо.
– Как думаете, эти по нашу душу явились? – Фома Бродник задрал голову и разглядывал неподвижные черные черепахи, висящие высоко в небе.
– Никогда такого не видел, – равнодушно заметил Фарик Туркыш, но, похоже, черные корабли его нисколько не трогали. – Поехали. В «Перекати-поле» нас заждались уже.
Давыдов знал, что ни в какой салун они уже не поедут и вся их программа накрылась мааровым Дном. Никаких виртуальных игр и банных процедур. Черные корабли прибыли на планету не просто так. Только вот Илья не понимал, зачем они здесь. Во время первого столкновения стало ясно, что чужаков нисколько не интересуют ни корсары, ни солдаты Поргуса, ни вообще люди. Они их просто не замечают, преследуя свои цели.
Сейчас вступать в противостояние с черными кораблями они не могли себе позволить. На это у них нет ни сил, ни ресурсов. Так что надо срочно возвращаться на «Ястреб Пустоты» и уносить с Вербора ноги.
Внезапно черные корабли раскрылись, выпуская на волю тысячи черных спор, которые устремились к земле. Большие, размером с десантные боты, споры закрыли собой все небо.
– Почему-то мне кажется, что настала пора возвращаться домой. Скоро здесь будет очень жарко, – задумчиво произнес Фома Бродник.
Илья сам чувствовал, что ничего хорошего черные корабли принести не могли. Но теперь у них появился шанс узнать о намерениях чужаков. Если они смогут понять, что движет гостями из червоточин, то смогут победить их. Другое дело, что времени на эксперименты не осталось.
– Божечки мой, что же такое происходит? Что это такое с нами делается? Что это за дрянь в небе? Может мне кто-нибудь сказать? – запричитал Фарик Туркыш.
– Слушайте меня внимательно. Здесь опасно оставаться. Надо срочно уезжать отсюда, – попытался вразумить его Илья Давыдов.
– То есть как это уезжать? У меня тут имущество. У меня тут квартира и мой бизнес. Как я могу все бросить? У меня тут, кстати, брат. Я не могу все вот так бросить и уехать, – развел руками Фарик Туркыш.
Похоже, гид совсем не понимал, что происходит вокруг. Ему казалось, что он находится внутри виртуальной игры и можно откатить все назад. Тогда он останется при изначальном раскладе. Люди так привыкли к виртуальной реальности, которая срослась с изначальным миром, что когда происходило что-то плохое, ужасное, грозящее уничтожить их привычную жизнь, они мешкали, терялись, надеялись на лучшее, в то время как их дом рушился у них на глазах.
– Можешь, не можешь. Жить хочешь? Бросишь. А о брате не волнуйся, он первым делом из города сбежит, как только жареным запахнет, – Сэм Крупп приблизился к гиду и взял его за грудки.
Это возымело действие.
Фарик Туркыш успокоился и полез на водительское сиденье. Он все еще дрожал то ли от нервного возбуждения, то ли от страха, но уже не причитал, как сетевая сплетница на форуме, посвященном жизни галозвезд.
Илья посмотрел на небо.
Споры падали на город, словно черный дождь. Скоро они окажутся на улицах. Что они таили в себе? Какой сюрприз? Ничего хорошего Давыдов не ждал. Не стали бы черные корабли прорываться сквозь червоточины Штельмана, чтобы принести новые знания людям. Дух Прометея умер давно, еще на старой Земле.
Друзья забрались в автобус. Гид нажал на газ, и они выехали с парковочной площадки.
Теперь надо добраться до катера, а уж потом короткий перелет до «Ястреба Пустоты». Они должны успеть. Надо убраться отсюда, пока еще есть такая возможность.
Автобус свободно преодолел несколько кварталов, а дальше двигаться стало сложнее. На улицах прибавилось транспорта и бегущих в разные стороны людей. Гид отчаянно лавировал между машинами, стараясь не снижать скорость, но вскоре пришлось замедлиться. Фарик Туркыш неистово давил на клаксон, и автобус тревожно взревывал, призывая его пропустить. Но никто к нему не прислушивался.
Первая спора упала на перекрестке в километре перед автобусом. Черная капля вонзилась в асфальт, погрузившись в него до середины. Несколько секунд она вибрировала, воздух вокруг поплыл, словно пустынное марево, а затем спора выстрелила в разные стороны черные отростки. Дрожащие графитовые жгуты пробивали стены зданий, машины, асфальтовое полотно, сокрушали все вокруг. Спора укреплялась на новом месте, врастала в почву. Жгуты проходили сквозь бетонные и металлические конструкции, словно раскаленные иглы сквозь масло. Казалось, ничто не может их остановить.
Фарик Туркыш ударил по тормозам, чудом избежал столкновения с серебристым джипом, за стеклами которого виднелась супружеская пара с двумя детьми и с серым псом, с вываленным наружу языком. В ту же секунду один из жгутов, преодолев большое расстояние, поразил джип с бегущим из города семейством. Он пробил его насквозь, словно насадил тушу на вертел, поднял в воздух и обрушил на землю. Металлические борта смялись, словно фольга от шоколадного батончика. Серебристыми брызгами разлетелись в разные стороны окна, вывалилось наружу лобовое стекло. Раскрошившееся на тысячи стеклянные квадратиков, оно повисло на металлической сетке. На капот выпал окровавленный мужчина. Нижняя часть туловища у него отсутствовала. Вместо нее тянулся кровавый послед из внутренностей.
Расправившись с джипом, жгут нырнул в асфальт и завибрировал.
– Выворачивай отсюда! – прикрикнул на гида Танк.
Фарик Туркыш сбросил с себя навалившееся оцепенение и закрутил руль. Такую картину не каждый день увидишь, а увиденное сложно переварить и принять. Он сдал назад. Раздался глухой удар.
Илья обернулся. Позади них скопилось большое количество транспорта, и вся эта металлическая пробка одновременно ревела, призывая друг друга к порядку.
Гид не отчаивался. Он крутил руль и бился взад-вперед, распихивая машины. В результате этих маневров ему удалось освободить достаточное место, чтобы покинуть пробку, свернуть влево и нырнуть на маленькую улочку, уводящую прочь от уничтоженного перекрестка.
Тем временем черная спора продолжала врастать в асфальтовую почву. Все новые черные жгуты вылетали из нее с целью укорениться в окружающем пространстве. Дважды автобус Фарика Туркыша чуть было не угодил под завал. В первом случае пятиэтажное здание из красного кирпича сложилось, как карточная башня, разбрасывая вокруг себя ржавые обломки. Кирпичное крошево обрушилось на крышу автобуса, прошлось словно шрапнелью по кузову, но машина благополучно миновала опасное место, которое в следующую секунду оказалось засыпано грудой битого кирпича. Второй раз черный жгут вынырнул в опасной близости от машины, пронзив стеклянную витрину. Он прошел над крышей, в одно мгновение слегка коснувшись ее. Тут же корпус автобуса легко завибрировал, а когда Илья поднял глаза к потолку, обнаружил, что в
