Мускулы птицы ходили ходуном. Грифон, набрав высоту, взвился вверх, к самым облакам.
— Давай! — счастливо рассмеялась в ответ, задыхаясь от ветра, бьющего в лицо.
Это было невероятное ощущение свободы и безумия. Всего того, чего мне не хватало эти дни, особенно в свете последних событий.
Аргусу разрешили подниматься в воздух три дня назад. Сначала — одному и всего на десять минут, а вчера уже со мной на спине. Мы целый час чинно летали вокруг замка под присмотром двух смотрителей на земле и трех в воздухе. Но мне пришлось смириться и с этим. Новый титул и статус предполагали защиту и осторожность. Это была та самая охрана, которую обещал супруг.
Сегодня мне удалось сбежать. Воспользовалась коротким перерывом между финальной примеркой праздничного кафтана, который предстояло надеть на бал, дающийся в мою честь, и чаепитием с шестью потенциальными подружками. Это четвертая группа девушек за последние дни. Кто вообще решил, что мне нужны подружки? Без них прожила столько лет, проживу и дальше.
Сандера я с того дня не видела. Он безукоризненно выполнил свою часть договора и не показывался мне на глаза. Я была бы благодарна, если бы не одно «но».
Днем, занятая обучением правилам этикета и разными церемониями, не вспоминала о муже. Но наступала ночь, и я оставалась в пустой постели наедине с короткими, но столь яркими воспоминаниями, выжженными огнем желания в сердце.
А затем приходили сны, такие страстные, что я просыпалась в липком поту со вздохом на губах. Эти сны были разнообразными. Кроме обжигающих ласк, сводивших с ума, я могла видеть его глаза, меняющие цвет с лазурного до почти черного, смотрящие прямо в душу, выворачивающие наизнанку.
Чем больше проходило времени, тем отчетливее я понимала, что не смогу быть с другим мужчиной. Лишь с ним, только с Сандером. И это настроения не поднимало.
Я чувствовала, что попала в замкнутый круг, и он сжимается сильнее с каждым днем, лишая меня воздуха.
Но плюсы тоже имелись. Муж пропал из зоны видимости, и я перестала интересовать сорджи. Этот пернатый больше не пытался вывести меня на чистую воду и не приставал с вопросами.
С Валенсией у нас установились нейтральные отношения. Женщина не преминула отчитать меня за неуважительное отношение к Ниардо-старшему. По крайней мере, попыталась. Оказалось, что я еще умею огрызаться и отстаивать свою позицию. Или, возможно, ритуал сломал во мне что-то.
— Ты вела себя крайне безрассудно и глупо! — с порога заявила родственница.
— Я не обязана выслуживаться перед вашим любовником, — спокойно отозвалась, скрестив руки на груди.
Валенсия появилась крайне не вовремя, я только расположилась на диванчике с книгой, которую подарил мне Сандер, и разговаривать совсем не хотелось.
— В первую очередь он советник.
Мое заявление об их любовных отношениях женщину совсем не смутило. Выходит, я угадала.
— И что вы хотите? Чтобы я прыгала перед ним?
— Не надо утрировать, Тьяна. Хитрее надо быть, моя дорогая. Хитрее.
— Врать?
— Почему сразу врать? Это политика, а в ней никто никогда не идет напролом. Тебя что, не учили азам дипломатии?
— Представьте себе, нет. Я просто выживала.
— Ты только что приобрела серьезного врага. Это очень плохо, Тьяна.
— А согласилась бы — стала бы пустышкой, с мнением которой не считаются. Или именно этого вы добивались?
— Марионетка? — ухмыльнулась она, качая головой. — Ты никогда не будешь марионеткой. Не с твоим происхождением.
Именно Валенсия сказала мне о том, что морок пропал, и моя внешность начала медленно претерпевать изменения.
— Ты меняешься, — сообщила женщина пару дней назад, когда мы пили холодный чай в беседке и утверждали меню для бала и торжественного ужина.
— Вашими стараниями.
— Ты не поняла. Твоя внешность. Она больше не вызывает отторжения. И черты лица… — Валенсия впилась в меня внимательным взглядом. — Они меняются. Неуловимо, почти незаметно.
— Вы ошибаетесь, — спокойно ответила ей.
Я каждый день всматривалась в свое отражение и никаких изменений не находила. Разве что цвет волос становился все более ярким и насыщенным.
Нет, проклятие не могло пропасть. Я слишком хорошо знала возможные условия возврата, чтобы поверить, что все изменится.
Не надо. Уже не надо, бесполезно. Не хочу!
Виттор два раза пытался наладить отношения, но дальше сухого разговора не продвинулся.
— Ты жестока со мной, Тьяна, — проговорил он с таким видом, словно я разбила ему сердце на сотни осколков и потопталась сверху.
Каков актер.
— Всего лишь честна, господин Ниардо, — спокойно отозвалась я, а внутри словно что-то заледенело и покрылось тонкой корочкой льда.
— Не хочешь дать нам даже шанса?
— Нет, никаких «нам», и вам надо с этим смириться.
— Лучше меня ты все равно не найдешь, — заявил Виттор, прежде чем уйти, громко хлопнув дверью.
— Ошибаешься, — прошептала едва слышно. — Уже нашла.
На что были похожи мои дни? На постоянную смену людей и действий — примерки, правила этикета, встречи и знакомства с нужными, но такими скучными кароссиканцами.
Только один человек никак не хотел навестить меня — мать Сандера. Вот с ней бы я с удовольствием познакомилась и поговорила.
— Леди Фриона слишком занята, — фыркнула Валенсия, когда я спросила ее о дриаде, — чтобы снисходить до простых смертных. Так что не бери в голову, дорогая.
А сегодня произошло событие, которое окончательно выбило меня из колеи и заставило сбежать с Аргусом из замка. Встречи со мной добилась потенциальная амери моего супруга.
— Госпожа Тьяна?
По расписанию было время обучения, поэтому я расположилась в библиотеке, изучая огромный талмуд, который с трудом помещался на коленях.
Услышав обращение, я непонимающе нахмурилась, подняла взгляд, изучая маленькую хрупкую девушку младше меня с пронзительными серыми глазами и темными волосами, которые красивой волной падали на ее спину и грудь. В светло-розовом платье она выглядела совсем ребенком — невинным и беззащитным.
— Чем могу помочь? — спросила, по глупости решив, что это очередная кандидатка в подруги.
— Я Зарина Ниардо.
