Мне так хотелось верить, что изменения начались, но отражение говорило об обратном. Лицо осталось прежним — невыразительным и безликим. Жаль, что наличия морока я определить не могла.
— Может, оно и к лучшему, — прошептала сама себе.
— Ну, вот и умница! — воскликнула Валенсия, возникая в дверях. — Вот ты и встала. Если бы знала, давно позвала бы Сандера на помощь.
— Так это ваших рук дело? — поднимаясь, спросила у родственницы.
А я-то, наивная, поверила, что супруг сам захотел прийти ко мне, что беспокоился и переживал.
И тут ложь.
— Нет, не моих. Я собиралась его позвать. Но Сандер оказался проворнее.
— Я хочу увидеть Аргуса, — быстро произнесла, не желая обсуждать супруга.
— Ты это про грифона? Где только взяла такого? Он же из диких! А какой белый, давно подобных не встречала.
— Это грифон моего отца.
Она понимающе улыбнулась.
— Арнольд всегда выбирал самое лучшее.
— Сандер обещал, что я смогу увидеть Аргуса сейчас.
— У нас так много дел!
— Они подождут.
— Упрямая девчонка!
— Фамильная черта всех огненных.
Валенсия расхохоталась и одобрительно мне подмигнула.
— Молодец. А я-то в свете последних событий решила, что ты совсем сдалась и опустила руки. Нельзя так, Тьяна, нельзя. Здесь такие хищники водятся, сожрут и не подавятся, слишком большой вес ты имеешь и слишком лакомая добыча для остальных.
— Я понимаю.
К кормушкам подходила с тревожным сердцем и необъяснимыми страхом и волнением.
Как там Аргус? Как перенес всплеск силы? Не навредила ли я ему случайно? Помнит ли он меня или на память я тоже повлияла и случайно ее стерла? А может быть, наоборот, надо стереть эти жуткие десять лет жизни, дать ему возможность начать все заново?
Сколько вопросов, словами не передать.
Но как бы я ни готовилась, как бы ни собиралась с духом и что бы ни думала, реальность превзошла все мои самые невероятные мечты.
Это действительно был Аргус. Такой, каким я его запомнила десять лет назад. Мощные, сильные лапы, покрытые белым пушком, сверкающие лощеным блеском крылья, вновь покрывшиеся перьями, острый клюв и ясные светло-голубые глаза. Ничто в нем не говорило о пережитом, даже шрамы на морде исчезли.
И взгляд изменился. Исчезло затравленное выражение, хотя настороженность осталась. Но он точно был рад меня видеть.
— Аргус, — пробормотала едва слышно, упершись грудью в барьер деревянного загона.
От слез защипало глаза, и я раздраженно смахнула их, не отрывая взгляда от белой птицы, которая шла ко мне.
— Смотри, осторожнее! — взволнованно произнесла Валенсия. Она близко подходить отказалась, предпочитала стоять в стороне. — Мало ли что ему в голову придет.
— Все будет хорошо, — ответила ей, не оборачиваясь.
Аргус подошел совсем близко, положил морду на деревянную решетку и не сводил с меня пристального ясного взгляда.
— Привет, — прошептала, проведя рукой по жестким перьям между глаз. — Какой ты стал красивый. Не узнать.
Грифон осторожно ткнулся мне в ладонь головой и закрыл глаза от удовольствия, когда я принялась почесывать перышки. Совсем как когда-то, когда мы оба были счастливы.
— Хороший мальчик, хороший. Я тоже очень скучала.
— Все в порядке, госпожа? — вынырнул откуда-то сбоку молодой смотритель.
— Да. Как он?
— Хорошо. Много спит и много ест.
— Когда он сможет летать? — сразу перешла к делу, продолжая гладить грифона по морде.
— Сложно сказать. Крылья еще слишком слабые. Оперение восстановилось, мышцы наросли, но этого мало.
— И сколько времени понадобится до полного восстановления?
— Около недели, плюс-минус два дня.
— Но с такой хозяйкой, возможно, все произойдет и раньше, — произнес незнакомый мужской голос, заставивший Аргуса вскинуть голову и отступить, а меня резко обернуться.
Кажется, пожаловали высокие гости.
Это оказался пожилой мужчина с длинными седыми волосами, собранными в сотни мелких косичек, которые он убрал с лица. Коренастый, сероглазый, со страшным шрамом на правой щеке. Одет незнакомец был в свободные светлые брюки и длинную белую тунику с золотистой вышивкой на воротнике.
— Зоран! — воскликнула Валенсия, картинно схватившись за сердце.
— Простите, если напугал вас. Валенсия, вы, как всегда, шикарно выглядите. — Мужчина склонился к ее руке. — Глаз не оторвать.
Что-то в его манере поведения, в прищуре глаз показалось мне знакомым, хотя я была точно уверена, что никогда раньше не встречала этого человека.
— Тьяна Абремо, не так ли? — обратился он ко мне. — Для меня большая честь познакомиться с вами. Меня зовут Зоран Ниардо.
— Вы отец Виттора, — пряча руки за спину, произнесла я.
Аргус снова подошел ближе и ткнулся в плечо, пытаясь привлечь внимание. От неожиданности я чуть не упала, но удержалась на ногах.
— Совершенно верно. Я рад, что мы с вами наконец познакомились. Виттор столько о вас рассказывал.
Улыбка мужчины стала еще шире, при этом он не сводил с меня пристального, оценивающего взгляда, изучал каждую черточку.
И это беспокоило и выводило из равновесия. Почему не срабатывало проклятие? Почему Ниардо-старший не отвернулся, не дрогнул от отвращения? Но нет, он продолжал смотреть, будто проклятия не было.
«А может, его и нет? Волосы-то цвет поменяли», — шепнуло подсознание, и я мысленно шикнула на него, пытаясь сосредоточиться.
Аргус вновь боднул меня, и я была вынуждена обернуться:
— Прости, малыш, не дают нам пообщаться. Я обязательно приду. А ты веди себя хорошо. Мы еще полетаем.
Погладив грифона по голове, я отступила от кормушек и двинулась к гостю, полная решимости выяснить, что же в конце концов происходит и как с этим быть дальше.
— Зоран, дорогой, не дави на девочку, — произнесла тем временем Валенсия, стряхивая невидимую пылинку с плеча мужчины.
И что-то в ее жесте было такое интимное, личное, наводившее на мысль, что эти двое были больше чем
