– Что я могу сказать – веди себя так же, как вел тогда в Зоне. В итоге все будет хорошо. Решения будут.
– Это ты точно знаешь? – Андрей хотел подойти поближе к Ыду, даже привстал, но передумал. – Я же стал убивать зомби без разбору. Совсем как какой-нибудь сталкер. А ведь помнишь, я к твоим родителям там, в Зоне, приходил.
– Очень смутно, но помню. Я же совсем маленьким был, – грустно сказал Ыду.
– Ваших мелких зверьков в загоне помнишь? Я так думаю, в нормальном мире это были бы свиньи или овцы. А у вас все было не так. Смешные, величиной с собаку, с копытцами и с тремя рожками на голове. Шерстка у них была такая мягкая-мягкая. И вели они себя потешно. Они всё время какие-то игры устраивали. Бегали, толкались. А один зверек не бежал, сидел посередине и тщательно следил, чтобы все было честно, никто не выскочил раньше свистка и чтоб никто не толкался. Он же и свистел.
– Так это тубикушки! – обрадовался Ыду. – До сих пор у родителей целый выводок.
– Я сначала не понял, чем он свистит, а когда разобрался, то очень смеялся. Видно было, что твои родители очень гордятся этими животными, – продолжал вспоминать Малахов. – Они показывали их нам, помнишь, брали зверьков на руки, гладили и почему-то с гордостью показывали третий, средний рог. Я так понимаю, это был очень важный рог? А потом они повели нас в какой-то погребок. Помнишь?
– Скорее всего, это был комариный улей.
– Ну да. Сначала я ничего не увидел, там было темновато, но, присмотревшись и прислушавшись, я понял. В сарайчике под потолком висело два десятка рамок, на которые были натянуты плотные сетки. Эти сетки были почти не видны, потому что миллионы комаров облепили их толстым слоем. Комары вяло шевелились, как мне показалось, организованно. Они сдавали кровь, которая по сетке стекала вниз, в большие стеклянные банки. Мне стало немного не по себе, и я выскочил наружу. Ты помнишь это? Ведь можно было просто мирно жить рядом и никого не обижать. Почему сейчас это невозможно?
– Конечно. Тот, кто это затеял, делал это не для того, чтобы всех уничтожить. Это бы он, наверное, сделал легко и сразу, – уверенно произнес Ыду. – А вот то, что ты стрелять стал без разбору, это, конечно, не очень хорошо. Но ты же не за себя волновался? И запомни, этот посыл, это твое желание защитить конкретного человека – неспроста. Это один из шагов к пониманию.
– Он – ты его называешь, как человека? – Андрей постарался не отвечать на слова Ыду про стрельбу. Он и сам понимал, что был неправ.
– Ну, оно. Какая разница? А ты думаешь, там, в Зоне, когда я вырос, когда понял, что так существовать нельзя, не задумывался над этим вопросом? Хорошо, нашу Зону изначальную закрыли от доступа, и немного спокойнее стало жить. Не стало всяких сталкеров, исследователей и прочих искателей смысла… Мы жили спокойно, как ты и видел в ту встречу, – с грустью сказал Ыду и вдруг добавил: – А ты все-таки попробуй проверить модуль связи. Вдруг чего и узнаешь.
Малахов машинально посмотрел в иллюминатор на мигающий модуль. А когда оглянулся, то лаборатория была пуста.
Чертыхнувшись, Андрей опять попытался выйти на связь с командиром.
– Константин Петрович, я хочу повторить свою просьбу. Сформулировав ее более четко, – решительно заявил он.
– Ну говори, зануда, – устало протянул командир.
– Я считаю, что раз произошел сбой в системе связи и сбой этот необъясним, то необходимо проверить функциональное состояние модуля связи. Ведь вы же не станете возражать, что все беспилотные станции, которые перепрыгивали сюда, возвращались без каких-либо временных аномалий, так?
– Так. Но повторюсь и я. Что ты хочешь увидеть на модуле связи? – Вопрос прозвучал строго, как требование.
– Я хочу установить там спектральный прибор. Я проверю, не изменилась ли энергия связанных фотонов по сравнению с тем, как было установлено изначально. И понять, работаем ли мы с тем же самым адресатом или нет.
– И что тогда? – По тону Протасавицкого стало понятно, что у него нет никакого желания посылать катер.
– И тогда у нас есть шанс перескочить обратно в наше время. Где нас ждут и готовы принять в любой момент.
– Я не могу рисковать жизнью членов экипажа. Ты не умеешь управлять катером, – отрезал командир.
– Боря может спокойно управлять дистанционно, он же мне это показал. Тем более, что цель, модуль связи, стационарен относительно нашей станции и никаких неожиданностей в полете быть не должно.
– Жди, мы посоветуемся. – Командир выключил связь.
Ждать пришлось недолго.
– Хорошо, Малахов, готовь своё оборудование. Завтра с утра вылет, – уже спокойно и без эмоций сообщил командир. – Утром, в восемь, как только пилот запрограммирует катер, мы с тобой свяжемся.
– Принято, – радостно ответил Андрей. – Готовлю оборудование. В восемь ноль-ноль по бортовому времени я у шлюзовой.
Поужинать он смог только пачкой галет и водой, которую он нашел в лаборатории. Но это его сильно не расстроило.
Глава 16
– Открой глаза.
Надо мной было необъятное бархатное черное небо. Оно было усыпано мириадами звезд. Я никогда не видел звезды так четко. Всегда небо было белесым. А потом я стал смотреть на одну, красненькую, и тут меня стало поднимать над землей. Я уже летел в космосе, сжимая Катины ладони, и не ощущал ни скорости, ни расстояния. Несколько секунд, таких же, как бывает во сне, когда летаешь, и мы ступили на красный песок. Я давно понял, что это Марс.
– Но ведь на Марсе нечем дышать, – только и сказал я. – Это невозможно.
– А разве Зона возможна? – спросила девочка. – Разве возможны все те, кто живет в Зоне? Если ты принимаешь это, то должен принять и все остальное. На, возьми.
Катя отпустила мою руку и подняла с земли, вернее, я даже и не знаю, можно ли было сказать «с земли», маленький шарик.
– Попробуй, это очень вкусно, – сказала она, протягивая мне шарик.
Я, не сомневаясь ни на секунду, откусил кусочек. Он был сладкий, и словно поток разных вкусов полился мне на язык. Как будто самые лучше в мире конфеты и фрукты были перемешаны в этом кусочке.
– Вот такие здесь растут яблоки. Ты теперь не будешь болеть там, у себя дома, – улыбнулась девочка. – А полетели на Сатурн? Мне так нравится там между колец гонять.
Мы пронеслись сквозь пространство и вот уже летели среди каменных глыб кольца Сатурна. Они сверкали в солнечном свете и, казалось, усыпаны алмазами и разноцветными драгоценными
