– Пульс, дыхание, сердцебиение в норме. Похоже на очень глубокий сон, – объявила она после беглого осмотра. – А как остальных вытаскивать? Длины твоего ремня не хватит. Возьмешь еще и мой?
– Нет, лучше командирский. Ему он сейчас ни к чему, – решил Малахов.
Через десяток минут весь экипаж был освобожден.
– Ну что, тащим всех в медотсек? – предложил Андрей, вытирая пот со лба.
– Я понимаю, что какое-то время по радиалке будет просто, но потом же начнется притяжение, и как мы их будем волочь? – Катя нахмурилась.
– Ну, говорил же я, надо вращение останавливать. Иначе никак.
– Как это никак? А носилки? – не согласилась девушка.
– Опять носилки? Всё время носилки. И все время я за ними должен бегать!
– Учитывая сложившуюся ситуацию и отсутствие каких-либо повреждений, – стала рассуждать Катя, – давай сначала дотащим их до зоны гравитации, а потом подумаем и опять подумаем.
– Ага, размышления по разделению. Думай раз, думай два. Ты же у нас военный врач. Ты врач, но все-таки воинское звание сильно сказывается на твоем образе мыслей.
– Андрей, зачем ты так? – Неожиданно у Кати на глаза навернулись слёзы. – Зачем ты всё время меня пытаешься обидеть? Зачем?
– Извини. – Малахов смутился. – Юмор у меня такой. Извини. Ты, конечно, правильно все говоришь. Потащим их, пока будет возможно. В любом случае не бросать же здесь.
Он подхватил за ноги штурмана и уже было начал тащить его, цепляясь за поручень галереи, но Катя резко остановила его:
– Головой вперед! Что ты никак не запомнишь?
– Ох, точно, – вспомнил наставление командира Андрей и продолжил, уже держа Тимофеича за руки.
Боковым зрением он заметил, что Катя тоже принялась за работу, но ее метод был другим. Она, зафиксировав себя поручнем, просто толкала по очереди командира и пилота. Так, время от времени отдыхая, они перетащили команду до того места, где заработало притяжение. Здесь уже пришлось сдерживать бессознательные тела, чтобы центробежная сила не потащила их по тоннелю к границам тора. Тут на помощь пришли все те же пояса. Но всему приходит конец, и вот уже Катя и Андрей сидели на полу тороидальной галереи, а рядом лежали остальные члены экипажа.
– Никогда не думал, что у нас такая массивная команда, – тяжело дыша, проговорил Малахов.
– Я знала. Я же всех взвешивала и должна была контролировать вес, – устало ответила Катя. – Но теперь надо передохнуть и тащить их дальше.
– У меня предложение. До капитанского мостика всего ничего. Какой смысл их тянуть в медотсек? Тем более, что там у тебя места немного.
– Ты прав. Во-первых, есть ложементы и там им будет комфортно. Да и мучить их, таща волоком каждого, долго не будем.
Отдышавшись, Андрей с Катей опять принялись за тяжкую работу. Первым подхватили под мышки капитана и поволокли его по полу. Через несколько метров, чтобы перевести дух, остановились. Малахов, глядя на дожидавшихся своей очереди пилота и штурмана, сказал:
– Вы только никуда не уходите, ребята!
И вот уже вся команда располагалась на своих местах, устроенная в ложементах. Специальные кресла были предназначены только для случаев перемещения станции и остальное время, пока «КС-6» была в стационарном положении, не использовались.
– Ну что, доктор, – Андрей уже пришел в себя после силовых упражнений и готов был работать, – пора в лабораторию? Нам надо обработать последние данные и после этого решить, что делать.
– Хорошо, только я сейчас им сделаю инъекции, пусть восстанавливаются.
Катя быстро и ловко ввела лекарства всем троим и, подхватив помповое ружье, направилась на выход.
До лаборатории добрались без проблем, на станции было тихо и мирно, словно и не было недавнего кошмара.
– Ты отдохни пока. – В лаборатории Андрей сразу же сел к одному из компьютеров и стал перекачивать снятые на модуле связи данные.
– Посижу, куда я денусь, – согласилась Катя. – Только скажи, зачем ты энцефалограммы записываешь? И чьи они?
– Сейчас, минутку, я должен запустить анализ спектров. Ага, пошло. – Малахов повернулся к девушке. – Что ты спросила?
– Я спросила, с чего это ты исследованием энцефалограмм занялся? – Катя показала пальцем на монитор с данными с лидара.
– Да нет, Катя, какие энцефалограммы, – отмахнулся Андрей. – Это совсем не…
– Ты думаешь, я не знаю, как выглядят кривые с энцефалографа? Я даже отсюда могу тебе сказать, где альфа-ритм, бета-ритм, а вот эта медленная осцилляция – дельта-ритм.
– Ты так хорошо в этом разбираешься?
– Вообще, я диссертацию делала по энцефалографии при шизотипических расстройствах личности. – В голосе Кати промелькнула гордость. – Боле того, я точно могу сказать, что это не энцефалограмма кого-то из членов нашего экипажа. Здесь явные признаки шизофрении. Снижение индекса альфа-активности и повышенная синхронизация дельта- и тетта-активности просто в глаза лезут.
– Круто, – улыбнулся Малахов. – Только никакая это не энцефалограмма, это данные по изменению спектрального состава в космической пыли, окружающей нашу станцию. Примерно на несколько тысяч километров вокруг.
– Ну… – с сожалением протянула Катя, – сходство просто поразительное.
– Дай я доделаю свою работу, хорошо?
– Конечно, я же просто так, давай, – грустно согласилась она.
Глава 20
Не говоря больше ничего, мальчик развернул самолет в сторону огненной сферы и выжал полный газ. Вероника стояла, ничего не понимая. Самолет несся вдоль аллеи сквера, он уже не смог бы свернуть, не ударившись в деревья. Полицейские из оцепления увлеченно наблюдали за полетом и забыли об охраняемом объекте. Самолет шел на высоте двух метров. Уже казалось, он вот-вот пересечет охранный периметр и устремится к сфере. Но тут один из полицейских изловчился и ударом дубинки разнес самолет в щепки.
– Не-е-е-ет! – раздался крик мальчика во внезапно наступившей тишине.
Вороника увидела, как Андрей, отбросив в сторону пульт, ринулся туда, где на земле валялись обломки модели. Он бежал так, что девушке стало не по себе. Это бежал не ребенок, это был вихрь энергии, которая могла снести на своем пути все что угодно. Мальчик добежал до обломков и поднял с земли пирамидку, Вероника уже увидела её. Потом Андрей решительно двинулся к сфере.
Один из полицейских попытался его остановить, но неведомая сила отбросила громадного мужчину от мальчика, словно это не Андрей отмахнулся от полицейского, а великан оттолкнул пушинку. Не обращая внимания ни на крики, ни на угрозы открыть огонь, он приближался к сфере, двигаясь все быстрее и быстрее. Мгновение – и мальчик исчез в огне.
«Коллективное сознательное»
– Это не спектры, а сумасшедший дом! – в сердцах произнес Малахов. – Смотри, Катя! Я понимаю, в пределах нескольких мод можно ждать отклонения, но у нас отклонение в фундаментальной линии лазера, этого не может быть!
– Что? – только и смогла произнести девушка, пытаясь понять хоть одно слово.
– Ой, Кать, извини, это я вроде как сам себе говорил. – Андрей смутился.
– Нет, почему, это очень интересно, но абсолютно непонятно. Ты можешь мне объяснить на русском языке?
– Ладно, попробую. В общем, у лазера есть определенные параметры, которые являются
