– Разумно.
– И всё же – это может изменить мир.
Я тоже глянул на коридор; в окно на другом его конце светило заходящее солнце.
– Да, – сказал я. – Думаю, вполне может.
* * *Я оставил Кайлу с братом; когда они разговаривали о своём детстве и родителях, я чувствовал себя пятым колесом. К тому же я проголодался, а в Саскатуне знал лишь ещё двоих взрослых людей: окулиста Дэвида Суинсона, который, если я правильно помню, собирался помочиться на мою могилу, и партнёршу Кайлы по исследованиям Викторию Чен. Я уже решил было не звонить Виктории, посчитав, что сейчас она, должно быть, со своим бойфрендом, но потом подумал, что терять мне особо нечего. К моему удивлению, она оказалась свободна и с радостью согласилась встретиться и пойти куда-нибудь поесть. Она предложила кафе «Конга», которое оказалось карибским заведением в небольшом стрип-молле здесь, в Риверсайде. Я добрался до него первым и встал, когда она появилась. Она поприветствовала меня поцелуем в щёку.
Мы уселись друг напротив друга, и она сказала:
– Ну что, как там у вас?
– Честно? – Я склонил голову набок. – Неоднозначно.
– Да?
– Ага. Я сегодня провёл некоторое время с братом Кайлы. И в общем, выяснилось, что до того, как впасть в кому, он, похоже, был квантовым психопатом. Я не говорил Кайле – честно говоря, не знаю, как ей такое сказать.
– Вы уверены в своём диагнозе?
Я пожал плечами, признавая, что имеется пространство для сомнений.
– Полагаю, что вы делали ему тест на квантовую суперпозицию, только когда он находился в коме, так что не существует свидетельств его прежнего квантового состояния. Насколько я знаю, никто не тестировал его по опроснику Хейра; и я также сомневаюсь, что с прошлого века сохранились его видеозаписи достаточно высокого разрешения, чтобы можно было определить, наблюдались ли у него тогда микросаккады. Но всё это лишь корреляты психопатии. На самом деле психопатия – это ментальное состояние: полное игнорирование других людей, отсутствие рефлексии и самокопания – а Тревис именно это мне и описал.
– Вау, – сказала Вики. – Он не опасен для Кайлы и Райан?
– Нет. Не сейчас.
– Хорошо.
– Я сказал Кайле, что уезжаю завтра, но… – Я шумно выдохнул. – Уверен, что у Кайлы было бы более счастливое детство, будь он Q1, а не Q2.
Лицо Виктории вдруг стало печальным, и она медленно произнесла:
– Кстати, об этом…
– Да?
– Мой бойфренд Росс. Вернее сказать, мой бывший бойфренд. Он… он Q1. Я проверила его сегодня на пучке.
– Ох. Мне так жаль.
– Да уж. – Она качнула головой. – Это… непросто, вы знаете? Найти приличного парня, который готов не иметь детей, – это тяжело.
– Вы не хотите детей?
– Хочу ли? – ответила она. – Разумеется. Но не могу. Мне бы очень хотелось, но… – Она слегка пожала плечами. – Рак шейки матки, гистерэктомия.
– Сочувствую.
– Спасибо. В плане детей у меня только Райан – никого ближе не будет.
– Она такая куколка.
– Да, – с печальным видом согласилась Вики. – Да, так и есть.
– Мне очень жаль, что у вас с Россом так получилось.
Она вскинула свои тёмные брови:
– Похоже, они и правда везде. Начинаешь удивляться, как может функционировать такое общество.
– Росс преподаёт в старших классах, верно?
– Да. Английский.
– Ну, – сказал я, разводя руками, – есть программа, утверждённая Министерством образования, правильно? Он должен рассмотреть на уроках такие-то книги в таком-то порядке за такое-то время и подготовить учеников к сдаче таких-то утверждённых на уровне провинции экзаменов. Это может делать масса народу – собственно, масса народу это и делает: в Саскачеване должны быть тысячи учителей английского.
– Хороший учитель делает это лучше.
– Безусловно. Но в системе также много плохих или безразличных учителей. Я не говорю, что быть университетским профессором лучше – хотя за это больше платят, – однако требование выполнить оригинальное исследование для получения докторской степени может означать, что на этом уровне меньше эф-зэ, хотя я в своей жизни видел массу банальных, трафаретных диссертаций. Вы знаете, как про них говорят: «диссертация-канализация».
– Согласна. Просто… просто он мне на самом деле нравился. И я думала, что тоже нравлюсь ему. Но он… он робот.
Подошёл официант. Я заказал «Ред Страйп», импортное ямайское пиво; Вики попросила принести «Пепси-некст».
– И всё равно я не понимаю, как может функционировать общество, члены которого не являются подлинно мыслящими существами.
– Ну-у-у, – сказал я, – большинство учеников Росса наверняка тоже эф-зэ. А любая работа по большей части состоит из повторяющейся рутины. Меняется лишь продолжительность цикла: несколько секунд – если ты работаешь на конвейере, несколько часов – если водишь автобус, день – если управляешь рестораном, год – если преподаёшь. Каждый сентябрь я читаю те же самые вводные лекции, которые читал год назад.
– Да уж. – Она вздохнула. – Просто не могу поверить, что он смог меня обмануть.
Я покачал головой:
– Это психопаты обманывают людей. Они делают это намеренно; они этим живут. Но эф-зэ? Они просто пребывают. Росс не пытался обидеть вас; он вообще ничего не пытался делать.
– Да. Полагаю, вы правы, – сказала она. Официант принёс наши напитки – мне в бутылке, Вики в банке – и кукурузную лепёшку в качестве закуски. – Просто это очень тяжело, – продолжила она, – не знать, кто… кто настоящий.
– Это да.
Какое-то время мы сидели в молчании, потом я сказал:
– Кстати, Виктория, я хотел с вами кое о чём поговорить.
– Давайте.
– Я сказал, что Тревис был психопатом – но сейчас он не психопат. До комы он почти наверняка был Q2, но кома выбила его из суперпозиции – или, вернее, он оказался выбит из суперпозиции в классическое состояние и поэтому утратил сознание и впал в кому, верно?
– Да, таков процесс, – подтвердила Вики.
– Но когда он вышел из комы, то оказался Q3, – насчёт этого я готов биться об заклад. В нём впервые проснулась совесть, и он был этим буквально ошарашен.
– Интересно.
– Да, но вот чего я не могу понять. Признаю, что я не разбираюсь во всех этих квантовых штуках, так что, возможно, у вас получится мне растолковать. Тревис начал как Q2, выпал в классическое состояние и вернулся как Q3 – уровнем выше, чем изначально был.
– Так.
– Но я начал как Q3 – с полным сознанием и совестью, – выпал в классическое состояние и вернулся на нижний уровень, очнувшись от своего обморока как Q1 – эф-зэ. Почему?
Уголки тонких губ Виктории опустились.
– Это очень хороший вопрос.
– Он помнит о том, что с ним случилось, не больше меня, однако нас обоих наверняка отключил один и тот же прибор, хотя мы, предположительно, вернулись к жизни разными способами. И всё же он поднялся, а я опустился.
– Ну, если я правильно понимаю, что сказала мне Кайла, вы вернулись – в
