– Значит, – сказала она, – Джим вчера был здесь?
Тревис кивнул.
– И Райан упоминала слепого дяденьку с собакой. Полагаю, это был профессор Уоркентин?
– Ага.
– Он, э-э… говорил обо мне?
– Он сказал, что ты была отличной студенткой.
– Не Уоркентин. Джим.
– Я знаю. – И Тревис улыбнулся той улыбкой, с помощью которых уже тысячи лет братья проверяют сестёр. – Конечно, он о тебе говорил. Сказал, что он очень расстроен тем, как всё повернулось. – Пауза. – И знаешь, что я на это ответил? «Я знаю, что ты чувствуешь». И я действительно знаю. – Он покачал головой и поглядел на неё так, словно хотел добавить что-то ещё.
– Что? – спросила Кайла.
– Ничего.
– У меня за плечами годы практики, – сказала она, – а ты только учишься. Знаешь, в чём ты больше всего изменяешься, когда начинаешь слушать голос у себя в голове? Q2 великолепные лжецы, Q3 – весьма посредственные. В чём дело?
Тревис выглядел… впрочем, Кайла никогда не видела, чтобы он так выглядел по крайней мере в юности. Он будто вёл войну с самим собой. И потом наконец, немного приподняв руки над подлокотниками кресла, сказал:
– Мы с тобой ошибки.
– Что?
– Нас сдвинули, – сказал он. – Переместили. – Потом, глядя в сторону: – Это всё исправит.
– Что исправит?
– То, что Джим собирается сделать.
– Ты хочешь сказать, с синхротроном? Невозможно. Ему понадобится помощь Виктории, а она никогда не…
– Да. Она помогает Джиму и Уоркентину. Джим звонил ей отсюда; я подслушал.
Кайла упёрлась ладонями в матрас и встала.
– Я… нет, нет. Этого не может быть.
– Она согласилась с ним, с Джимом: если не сделать что-нибудь, весь мир погибнет. – Если не сегодня, если Путин или Кэрроуэй не устроят третью мировую, так на следующей неделе, через месяц, через год.
Кайла выбежала из комнаты.
– Мама! – закричала Райан, когда она бежала через гостиную.
– Оставайся здесь! – крикнула в ответ Кайла. – Я вернусь.
– Но…
– Я люблю тебя!
И она выскочила за дверь под немилосердный летний зной.
* * *Вики провела меня, Менно и Пакс через пост охраны; она пристегнула дозиметр к ошейнику Пакс. Мы прошли вдоль первого яруса внутреннего балкона до того места, где он поворачивал налево и поднимался на второй ярус. Виктория дружелюбно кивала всем людям, идущим нам навстречу. На третьем балконе мы снова повернули налево, прошли ещё один балкон и наконец оказались на лестнице. Пакс знала, как действовать в таких случаях, она спустилась по ступеням и ушла с дороги, дожидаясь Менно. Менно начал спускаться, держась левой рукой за перила.
– Ещё три шага, – говорил ему я. – Два. Один.
И наконец мы оказались на экспериментальном ярусе. Однако вместо того чтобы пройти прямо к синхротрону, Виктория провела нас по узкому боковому проходу, а потом, оглянувшись в стиле ниндзя и убедившись, что горизонт чист, открыла ключ-картой дверь и нырнула в неё. Мы последовали за ней.
Помещение было заполнено трубами, компрессорами и цистернами. Стены – голый цемент; пол исчерчен следами шин – вероятно, здесь возили туда-сюда тяжёлое оборудование. Мы закрыли дверь, и я вытащил одноразовый телефон, который купил сегодня утром в «7-Илэвэн». Чёрт! Нет сигнала. Однако через пару секунд в углу экрана появилась одна палочка, потом рядом возникла вторая, повыше. Для звонков на 911 мобильный телефон – не лучший вариант, так что я записал номер полиции Саскатуна на обороте старого ресторанного чека, который сохранился от нашего с Кайлой ужина в «Сиднис», и теперь набрал его на панели.
Секундный гудок, и мне ответил помощник-автоответчик. Я пробрался через его меню и наконец услышал грубый мужской голос:
– Полиция Саскатуна.
– Доброе утро, сэр, – сказал я – с канадской вежливостью ничего не поделать. – Я заложил бомбу в «Канадском Источнике Света»; ну, вы знаете – синхротрон в кампусе Университета Саскатуна.
– Кто это…
– Я взорву её через шестьдесят минут. – И потом, чтобы добавить ожидаемую толику безумия: – Эти безбожники-учёные творят незнамо что с силами природы. Их нужно остановить.
– Сэр, если вы подож…
Я нажал кнопку завершения разговора и застыл в ожидании. Шум работающей техники заглушал наше дыхание, хотя Пакс тяжело дышала в здешней духоте.
Прошло почти четыре минуты, прежде чем завыла сирена, а затем снаружи донёсся приглушённый – в этом тесном помещении не было интеркома – голос Джеффа Катлера:
– Да, народ, это случилось снова: эвакуация! Эвакуация! Следуйте к своим пунктам сбора, согласно плану эвакуации при пожаре. Двигайтесь, двигайтесь, не теряйте время!
Здание было велико; в обычный день, как сказала Виктория, требуется десять минут, чтобы добраться из его внутренних помещений к главному выходу. Однако есть и аварийные выходы, которые сейчас были задействованы. Мы подождали пять минут – хотя казалось, что гораздо дольше, – а затем, крадучись, Виктория приоткрыла дверь и высунула голову наружу. К этому времени у меня лоб уже покрылся испариной, и хлюпало под мышками.
Здание было пусто; огромное, безлюдное, но всё ещё живое оборудование продолжало работать. В кубиках экспериментаторов, мимо которых мы проходили, на столах стояли архетипические недопитые чашки кофе и лежали недоеденные сэндвичи, на спинках кресел и вешалках висели брошенные пиджаки и свитера, в которых могла возникнуть нужда в кондиционированных конференц-залах, но которые явно не нужны были снаружи жарким летом прерий.
Камеры наблюдения по-прежнему работали и наверняка записывали всё, что мы делали, но никто сейчас не смотрел в мониторы. Мы подошли к выходу пучка СусиQ, и там, как договорилась ранее Вики, стояла больничная каталка.
– Ну всё, – сказал я Менно. – Прибыли.
Мы с Вики помогли ему влезть на каталку, что далось ему с заметным трудом, и уложили его. Виктория стянула его лоб привязным ремнём и жестом велела мне переместить каталку к нужному месту.
Как мы и договаривались вчера, она запустила тест, и на мониторе появился график. В верхней части, как обычно, была полоса, представляющая собой квантовую запутанность всего человеческого рода, а ниже – один-единственный всплеск суперпозиции: Менно Уоркентин действительно был сейчас Q1.
– Потребуется несколько минут, чтобы отвести энергию от других пучков, – сказала Вики. Она что-то сделала с компьютером, и на экране появилась другая анимированная диаграмма. – Будет трёхминутный интервал между первым импульсом и вторым: столько понадобится установке, чтобы перезарядиться, после того как мы выполним первый сдвиг.
Я смотрел, как на экране, с которым сверялась Виктория, происходят вещи, которых я не понимал, пока она наконец не объявила:
– Шестьдесят секунд.
Моё сердце заколотилось; если бы у меня в этом месте в самом деле были хирургические швы, они бы, наверное, сейчас разошлись.
* * *Машина Кайлы летела по кампусу Университета Саскачевана, оставляя за собой видимые в зеркало заднего вида клубы пыли, словно стаю степной саранчи. Она снова велела телефону, подключённому к акустической системе через блютус, набрать номер Виктории, потом Джима, но оба
