Тем временем Шэдар уже валилась с ног от усталости. Для поглощения книг требовался нешуточный контроль, и у ведьмы давно болела голова от напряжения.
Когда счет пошел на третий десяток, бес соизволил сказать:
– Интересно, тому мужику тоже хочется узнать, сколько за раз способна сожрать ворона? – Хвостатый, в отличие от Шорох, смотрел за окружающим миром.
– Какому мужику? – переспросила Шэдар, теряя концентрацию.
– Да вон ему, ненасытная моя.
Ворон замер и повернул голову. Шэдар увидела мужскую тень и поняла – этот человек шутить не станет. Она чувствовала, что если сейчас не уберется из библиотеки, то останется тут навсегда.
Птица резко взлетела. Вслед ей понеслись заклинания, которые практикуют только темные маги.
РантарАсти шел по коридору университета и предвкушал, как задвинет сегодня дела и наконец выспится. Его жизнь в университете вошла в размеренное русло, и Рантар втянулся в ее спокойное течение. Все-таки он попался в ловко расставленные сети Лао. Пусть друг и отправился в Вольные Земли, но сумел сделать так, чтобы Асти накрепко увяз в болоте преподавательской деятельности. Хитрый лис, как всегда, сумел извлечь выгоду из сложившейся ситуации.
Дети Зогарда тоже притихли, то ли испугавшись активности подчиненных Рантара, то ли ожидая открытия выставки артефактов. Маг ощущал, как в город стекаются культисты, и отчеты его ребят подтверждали это. В душе уже копошилось то чувство, когда человек приближается к цели. Он был хищником, и добыча сама кралась в его логово.
– Декан Асти.
Рантар, услышав знакомый голос, ускорил шаг. Но желающий пообщаться не отставал.
– Декан Асти! – уже более настойчиво позвали его. Маг понял, что тактическое отступление не удалось, и резко развернулся. Когда встретился взглядом с преследователем, то ни один мускул его не выдал.
– Профессор Зажгисоль! – воскликнул Рантар, намеренно коверкая имя зельедела. – Что привело вас в обитель бумаги и пера?
Асти прекрасно знал, что баночник, именно так мысленно называл его маг, терпеть не мог главный корпус, где располагались кабинеты ректора и ответственных за хозяйственное обеспечение университета – всех тех, кого зельедел презрительно называл бумагомарателями.
– Я по вашу душу, декан, – недовольно ответил Зигисоль, который прекрасно понял, что боевой маг над ним потешается.
– Я бы предпочел, чтобы на вашем месте оказалась пышногрудая блондинка, – усмехнулся Рантар.
– Не сомневаюсь, декан Асти.
Губы зельевара превратились в линию. Он напоминал Рантару летучую мышь. Будто тот художник, что рисовал крылатую гадину, легким росчерком пера сотворил и Зигисоля: узкий нос, тонкие губы, темные, близко посаженные глаза и мелкие острые зубы. Асти каждый раз с интересом смотрел тому в рот, ожидая, что во время разговора все-таки станут заметны клыки.
– Декан! – вновь окликнул его Зигисоль.
– Да-да! Я весь внимание.
– Я по поводу отработки факультетов.
Брови Рантара невольно взлетели вверх. Похоже, ему предстояло услышать что-то из ряда вон выходящее, профессор обладал редким чувством справедливости.
– И?
– У меня есть уйма экспериментальных зелий и составов, но, как и у любого изобретателя, не хватает добровольцев.
Рантар посмотрел на просителя под совершенно иным углом – в тихом омуте какие только твари не обитают. Сам он, в отличие от Зигисоля, придерживался старых проверенных воспитательных методик. Так, например, его боевики оросили по2- том весь полигон, а пото2 м еще раз и еще. В общежитие каждый герой возвращался ползком или на руках товарищей с других факультетов. Теперь адепты трижды подумают, стоит ли влезать в сомнительные мероприятия и позорить честь воинов.
– Я вижу, в вас горит огонь познания, – в духе Лао ответил Асти. Мысленно маг проклинал друга за то, что он бросил его в море, не научив плавать. – Но, к сожалению, университет отчитывается перед императором за все смерти адептов во время обучения.
– Неужели вы думаете, что я готов причинить кому-то вред из злого умысла! – всплеснул руками Зигисоль.
– Ну что вы, профессор, о каком умысле речь? Я говорю о творческом вдохновении, которое подчас способно распылить горы. А жизнь так хрупка.
– Общение с шифу Лао не идет вам на пользу, – задумчиво произнес зельедел. – Полагаю, вы ответили мне отказом.
– Вовсе нет, – расплылся в улыбке Асти. – Речь шла только об адептах. Если вы верно подадите запрос в имперское Управление Порядка, то материалом вас обеспечат с избытком.
– Хорошо, – кивнул профессор. – Есть и другой вопрос, который я хотел бы обсудить с вами.
– Я слушаю, – мысленно прося терпения, произнес Асти.
– У меня обучается адептка Дакаста, – спокойно начал говорить Зигисоль.
Брови Рантара вновь взлетели вверх, зельедел все сильнее удивлял его. И если первый повод показался магу забавным, то второй – заставил насторожиться. По незнанию баночник ступил на тонкий лед.
– И?
– Вы в курсе, что в ней течет кровь древней расы мелиад? Замечу, почти вымершей расы. Не совсем чистая, конечно, – он сокрушенно покачал головой, – но и в таком составе она является весьма ценным компонентом многих дорогостоящих зелий.
– Да, этот факт мне известен, – усмехнулся маг, вспомнив про личное дело на своем столе.
– Я знаю, что в качестве наказания вы привлекли ее к облагораживанию территории тренировочного полигона после нашумевшего случая с подпольными боями монстров, – продолжил Зигисоль.
Он говорил что-то еще, но Асти уже не слушал, перебирая в памяти самые пикантные моменты высадки растений. Бабочка на полевые работы надела обтягивающие брюки, и каждый раз, когда она наклонялась, у Рантара перехватывало дыхание. Он и не думал, что его бесполезное задание обернется таким увлекательным зрелищем. И теперь, вспомнив тот день, Асти невольно зажмурился от удовольствия. Девчонка быстро поняла, что посадка голых веток в преддверии зимы – всего лишь способ ее проучить. Мага забавляло молчаливое негодование Мартинити, и он, не стесняясь, рассматривал негодницу, все больше вгоняя ту в краску.
Сама не ведая того, бабочка вытворяла на проклятом всеми адептами полигоне такое, что Асти до сих пор бросало в жар. Вот после этого мужчина задумался – кто из них и что отрабатывает? Под конец Мартинити, сердитая и растрепанная, решила отомстить ему за все издевательства.
– Декан Асти, как думаете, эти кустики нужно сажать глубже? – После чего мотылек бессовестно наклонился так, что ворот расстегнутой рубашки оказался прямо напротив его глаз.
– Да, им предстоит холодная зима, – хрипло ответил он.
– Но земля согреет их в своих объятиях, – мягко произнесла Дакаста и стала засыпать корни.
Рантар как под гипнозом наблюдал за ней. Опустив в яму последнюю горсть, девушка взяла лопату и произнесла:
– Вы мне поможете, Асти?
– Да-да. – Тогда он был согласен на все.
Маг не переставал недоумевать, как в этой девчонке соединялись две противоположности: чистая невинность и манящая порочность. Он уже не был уверен, что она действительно отдает отчет в своих действиях, слишком
