— Все может быть, — согласно кивнул Декар. — Я не понимаю одного. Если бы мертвецы сразу пошли на мост всей своей массой, то просто смели бы нас вместе с укреплениями. Вместо этого они нападали группами, такими, атаки которых мы можем отбить. А сейчас они и вовсе отошли вглубь западных Кварталов и чего-то ждут.
— Тот некромант, который был у воронки. Может, это он удерживает их? Но зачем?
— Курсорус Трэйдорг приказал выжечь все за мостом, если угроза будет достаточной, по моему мнению, — усталость проявилась в голосе генерала, — и недавно я был близок к тому, чтобы выполнить приказ, но не смог.
Тависса прижалась к Декару еще сильнее.
— Он знал, что на все дома наложены чары от пожаров, и, чтобы их сломить, Долимар предлагал обстреливать дома зажигательными снарядами с кораблей. Спалить все западные Кварталы вместе с нежитью. Не выжил бы никто. Но магия становится бессильной. Артефакты превращаются в бесполезный хлам. Защитные заклинания в Кварталах Бедняков исчезают, но с ними слабеют и атакующие. Даже поставь я сейчас в канал два сторожевых корабля перед бухтой, все, что они смогли бы, это швырять булыжники. Я не смог это сделать. Момент был упущен. И теперь я чувствую, как во мне зарождается страх. Что, если Долимар был прав, указывая мне на эту возможность? Что, если я упустил единственный шанс на спасение?
— Нет, Декар, это была бы слишком страшная цена. Мы обязаны попытаться спасти невинных людей, которые прячутся в подвалах и на чердаках своих домов. Они молят о своем спасении.
— Меня пугают последствия. Что, если ожидая, мы нагнетаем еще большую беду на свою голову? Там, на границе, все было гораздо проще.
— Главное для тебя — это жизни людей, которые тебе вверила Корона. Какой смысл жертвовать одними и спасать других? Мы опять начинаем спор на эти темы.
— Мы просто мыслим разными категориями, — устало произнес Декар. — Я должен думать о стране и Короне, а не о конкретных людях. Ты же знаешь нашу клятву — все для страны и Короны.
— Знаю. Хорошо, что ты иногда сомневаешься в этом. Значит, ты все еще тот человек, которого я полюбила четыре года назад.
Декар горько усмехнулся и сменил тему разговора.
— Ты даже не представляешь, сколько людей посетило меня в день приезда в Диссу. И все пытались, так или иначе, склонить меня на сторону заговорщиков. Конечно, все это было скрытно, но у меня достаточно ума понять намеки. В Диссе давно созрел крупный заговор прямо на пороге войны. Я верю мастеру Долимару и королю, но не могу понять их затянувшееся бездействие.
— А может… — слова девушки заглушили шум и крики с улицы.
Декар прислушался и тут же вскочил на ноги, бережно сдвинув Тависсу.
— Это наверняка Долимар или его люди! — с облегчением воскликнул Декар. — Давно пора!
Он быстро надел сорочку и, подхватив куртку с военными нашивками, выскочил на улицу. Не договорившая девушка растерянно поднялась и вышла следом.
Декар стоял у входа в палатку с белым, как простыня, лицом, на котором зловеще дрожали отсветами факелы стражников. По бокам от него встали свободные от защиты моста солдаты его отряда. Все молча смотрели на улицу, ведущую в сторону дворца. Ту самую, что держали свободной для сообщения с городом. Оттуда к лагерю выходила огромная толпа людей с факелами. В десятке шагов от них бежали глашатаи, которые стучали во все подряд окна и двери. Их крики разносились над ночной Диссой, тревожным эхом отражаясь от стен темных домов.
— Король умер! Его величество, король Виамар Трэйдор, умер!
Глава 46
Удар арбалетного болта был настолько сильным, что Долимара скинуло с лошади на полном скаку. Все произошло так быстро и неожиданно, что курсорус не успел ничего понять, не то что среагировать.
Спину обожгло, словно на голую кожу плеснули раскаленным свинцом. Невидимая рука вырвала его из седла и бесцеремонно швырнула вперед. Долимар только открыл рот, собираясь вскрикнуть от смеси боли и удивления, но так крепко приложился о грязные камни мостовой, что затрещали кости. Грузное тело кубарем прокатилось в сторону еще несколько шагов и замерло, ударившись в высокий забор внешней ограды одного из домов высшей знати, занимавших всю улицу. Курсорус тихо застонал сквозь сцепленные челюсти, но продолжал лежать неподвижно, отчаянно пытаясь собраться с мыслями и осознать происходящее вокруг. Этим он успел выгадать лишь несколько мгновений, которые абсолютно ничего ему не дали. Крепкий удар кованого сапога в живот выбил из него воздух. Долимар с хрипом выдохнул и неуклюже перевернулся на спину. Перед глазами заплясали бордовые круги, дыхание перехватило, и он судорожно широко открывал рот в тщетной попытке сделать вдох, словно рыбина, выброшенная из воды на берег.
— Готов, голубчик!
Долимар попытался рассмотреть нависшее над ним лицо, но ничего не выходило. Голос словно доносился издалека и был едва различим, как будто говоривший был в паре десятков шагов.
— Вяжем его!
Курсорус почувствовал, как несколько пар крепких рук подхватили его и оторвали от земли. Он попытался сопротивляться, но тут же стих, едва не потеряв сознание от крепкой затрещины. Его грубо затащили в ближайший глухой проулок и прижали к стене. Две пары ловких рук деловито и сноровисто обшарили его одежду, извлекая спрятанное оружие и уже бесполезные магические амулеты.
— Да у него тут целый арсенал! — воскликнул кто-то от удивления.
Как ни старался Долимар, у него не получалось рассмотреть лица нападавших из-за головокружения и мутной пелены перед глазами.
— Гляньте, парни, — перебил второй голос. — Как и говорили — под одеждой панцирь стальной!
— А чего ты хотел? — хохотнул первый. — Это тебе не хрен с горы, деревенщина!
Долимар мысленно передернулся. Последние слова означали, что на него напали не случайно, и эти люди знали, кто он. Значит, запугивать их было бесполезно. Опаляющая злость всколыхнулась в Долимаре с новой силой. Да как эти жалкие твари только посмели напасть на него?
— Ты мне тут глазками не сверкай, голубок! — рявкнул первый голос, принадлежавший, по-видимому, главарю нападавших. Мужчина грубо дернул Долимара за порванный воротник. — А то вмиг в рыло получишь! А ну, ребята, снимите-ка эту железку. Кажется, она мне как раз в пору будет.
Проворные руки тут же расстегнули ремешки и стянули с прижатого к стене беспомощного курсоруса стальной панцирь, на котором отчетливо проступила внушительная вмятина. Увидев след от арбалетного болта, один из нападавших удивленно присвистнул. Не тратя время впустую, Долимара тут же крепко связали, скрутив руки за спиной, и грубо поставили на колени перед главарем. Курсоруса сильно пошатывало от слабости и накатывающей тошноты. Он с трудом удерживал равновесие —
