Сенж нахмурился и поджал губы. Слова друга ударили по его самолюбию, но он был прав. Мицу и сам понимал это, но не мог не попытаться. Понимал он и то, что Тиль был гораздо хитрее и, чего уж отрицать, умнее его, привыкшего решать проблемы мечом. Вот и сейчас предвкушение хорошей драки напрочь выбило из головы Сенжа приказы Долимара. Но напарник быстро остудил его горячую голову.
— Ты можешь сколько угодно строить из себя обиженную девицу, Мицу, — Тилиус говорил спокойно и терпеливо, словно учитель объяснял глупому ученику простую задачу. Сенж ненавидел такой тон и подобное обращение. И об этом Тилиус тоже знал. — И твои зверские рожи меня ничуть не пугают. Не забывай, кто мы и что нам нужно.
— Я понял! — резко оборвал Сенж. — Не дурак! И хватит так со мной говорить!
— Мы незаметно обойдем башню и залезем по стене со стороны бухты, скрываясь от ненужных взглядов, — Тиль не обратил на грубость Сенжа никакого внимания, но тон сменил. — На самом верху открытая площадка под крышей. Так мы попадем внутрь башни, но не снизу, как ты предлагал, а сверху. Охрана, если и есть, не будет ожидать посторонних оттуда. Наверху решим, как действовать дальше, но на всякий случай будем считать, что артефакт на мне, Кэрик на тебе, с мэйрами разбираемся по обстоятельствам, как и с охраной. Идет?
План Тилиуса был лучше идеи Сенжа, впрочем, как и всегда. Досадуя про себя на то, что ему не пришла в голову мысль залезть в башню сверху, а не снизу, Сенж с недовольным лицом бросил вместо согласия:
— Двинули!
Но стоило им только сделать первый шаг по направлению к своей цели, Сенж не удержался и добавил:
— Но, как по мне, ты все усложняешь. Проскользнули незаметно в лаз, прирезали охрану из подвала, поднялись, ворвались, прикончили Хмурого и мэйров, подобрали артефакт. Куда уж легче?
Сенж недолюбливал тонкие и сложные планы Тилиуса, хотя и осознавал, что они были гораздо лучше и эффективнее. Может, дело было в том, что все хорошие идеи исходили от Тиля, а может, в характере и складе ума самого Мицу. Тиль был прирожденный стратег. Долимар не раз говорил, что из него вышел бы отличный интриган при дворе. И добавлял, что не хотел бы иметь такого врага.
У Сенжа все было гораздо проще. Он родился в семье военного, в стране, где путь меча был определяющим для всего народа. Матери он не помнил, она умерла от болезни, когда Сенжу не исполнилось и года. Отец, военный офицер императорской гвардии, сумел привить единственному сыну любовь к оружию и свое понимание жизни. Пока они жили в Самале, весь окружающий мир маленького Сенжа поддерживал такое воспитание. Он даже успел походить в школу при военной академии, где дисциплина и послушание буквально вбивались в детей линейками и ремнем. А потом в стране случился мятеж, который подавили большой кровью. Отец Сенжа был верен королю, но попал под подозрение и чудом успел покинуть страну, разделив горькую судьбу сотен таких же беглецов. Все, что он успел прихватить с собой — немного денег и напуганного, ничего не понимающего маленького Сенжа.
После долгих месяцев скитаний они попали в Диссу, где отцу удалось устроиться на службу в Щиты Короны. Они сняли добротный угол в Трущобах, и жизнь, казалось, должна была вот-вот начать входить в размеренное русло, но судьба решила иначе. Отец Сенжа погиб в стычке с Ночными. В незнакомой стране, за чужие законы. Хозяин дома, не испытывая ни малейшего угрызения совести, выгнал мальца на улицу, попутно присвоив жалкие пожитки их семьи себе. Так Сенж оказался в чужом городе без средств к существованию и без каких-либо соображений, что делать дальше. Начиная с этого этапа своей жизни, Сенж каждый день убеждался в правоте слов покойного отца. Сильнейший всегда прав. И Сенж старался быть сильнейшим, или хотя бы сильным. Это настолько засело в его характере, что, даже понимая правоту напарника, он упирался до последнего. Тилиус прекрасно знал об этом и чувствовал, когда стоило уступить, а когда и нажать. В этот раз им нужно было избегать открытой стычки любыми способами.
Курсоры быстрым шагом подошли к городской стене, стараясь быть как можно незаметнее. Они спрыгнули в широкую канаву, облицованную камнем, и побежали в сторону башни. Канава была частью городской канализации. Она почти опоясывала город, повторяя изгиб стены. В восточной части города, у насосной, откуда канава брала начало, глубина ее была не больше пары локтей. В западной же части города, там, где она ныряла под стену и уходила в Трущобы, оканчиваясь огромной выгребной ямой, ее глубина была больше десятка локтей. Этот перепад был постепенным по всей длине канавы, для того чтобы нечистоты со всего города, гонимые морской водой из насоса, могли беспрепятственно сливаться в Яму. Кое-где, например, в богатых районах, канава была полностью закрыта каменными плитами, чтобы не оскорблять благородные взгляды неприятным зрелищем, а аристократические носы — вонью. Но в основном в канаве было укрыто только дно, не больше пары локтей. Оставшееся место также служило мусоркой всему городу, но для менее деликатных отходов, перечень которых был повешен в нескольких видных местах на Рассветной Площади. Столица была огромным скопищем людей, окруженных городской стеной. И все это на сравнительно небольшой территории. Во времена правления Мерга Дисса тонула в грязи и нечистотах. Новое правительство жестко взялось за исправление этого. За несколько лет Дисса заметно преобразилась. Теперь можно было не опасаться во время прогулки по улице оказаться под потоком выливаемых на голову с верхних этажей домов помоев. Во многом это была заслуга огромных штрафов и наказаний. Пойманный нарушитель, не способный оплатить крупную сумму, тут же попадал на неделю чистки канавы от мусора, а особо злостные — на чистку Ямы.
Курсоры бежали по каменному дну сточной канавы, больше напоминавшей у своего окончания внушительный ров. Скрытые от посторонних глаз высокими стенами, они аккуратно перепрыгивали кучи мусора, стараясь дышать ртом. В месте, где канава резко свернула в сторону и окончилась кованой решеткой у основания городской стены, напарники выбрались наверх и через пару мгновений оказались у башни.
Не сговариваясь, они одновременно скинули стесняющие движения плащи и, плотно
