Но больше всего ее поразил материал. Картина получилась не из стежков, а из крошечных сияющих пластин, склеенных друг с другом, точно красивая мозаика на полу в некоторых комнатах Санцеллан Маистревиса. И ни одна из блестящих деталей не была больше ногтя маленькой Серасины; когда Джеса двигалась, в них отражался свет, и начинало казаться, что они шевелятся и мерцают, словно мужчина в короне и с хвостом на самом деле живой и наблюдает за ней. Ей стало страшно, и она сделала знак Дерева, хотя до сих пор чувствовала себя неуютно в таких случаях. И все же в чужой стране другие боги и демоны, которых следовало умиротворять, а Джеса всегда отличалась практичностью.
– Я вижу, ты наслаждаешься картиной, – раздался голос у нее за спиной.
Джеса испугалась, точно ее поймали на воровстве, повернулась и увидела стоявшего в дверном проеме виконта Матре. Он был в длинном халате, из-под которого выглядывали подол ночной рубашки, чулки и кожаные тапочки.
– Прошу прощения, милорд! – сказала она.
– Почему? Тебе не понравилось? – Он с улыбкой шагнул к ней.
– О нет. Я думаю, все сделано хорошо. Просто прекрасно. – Она беспомощно развела руки в стороны, ей не хватало слов. – Красиво.
– Да, так и есть. Ее сделал великий художник, один из последних на острове Спенит, кто все еще владеет древним искусством. Ты видишь маленькие пластинки? Это чешуя. В наших водах плавают рыбы самых разных цветов. – Он подошел и встал рядом с Джесой, продолжая смотреть на картину. – Знаешь, кто на ней изображен? Великий лорд Нуанни, древний бог моря. Острова давно склонились перед Усирисом, но мой народ до сих пор относится к Нуанни с огромным почтением. Они называют его «Отец Океана» и все еще приносят ему жертвы перед тем, как отправиться в долгое путешествие. – Он заметил ее взгляд и рассмеялся. – О, не бойся! Никто не убивает для него людей. Только немного фруктов или красиво отшлифованные камни. – Теперь его взгляд задержался на ее лице. – Я тебя не знаю? Как твое имя?
– Джеса, милорд. Я няня в доме у герцогини Кантии. Я забочусь о ее ребенке.
– Конечно! Ты находилась в карете на площади Святого Лавеннина в тот день. Это было ужасно. Я рад, что мне удалось благополучно доставить герцогиню и ее ребенка во дворец. Ну и тебя, конечно.
– Благодарю вас, милорд. Мы в огромном долгу перед вами.
– Я не мог поступить иначе. Но, раз уж мы заговорили о твоей госпоже, я вижу, ты мне что-то принесла?
– О! – Джеса увлеклась беседой с красивым смуглым мужчиной – несмотря на свои размеры, он был похож на ее соплеменников, хотя она почти забыла, как они выглядят. Она надеялась, что он не сможет прочитать стыд на ее лице. – Да, милорд. Да, конечно! – Она засунула руку в корсаж платья и вытащила пергамент, смутившись, что он хранит тепло ее тела. – Моя госпожа посылает это вам и просит вас ответить.
Он улыбнулся, взяв письмо, как взрослый очаровательному ребенку.
– Она хочет, чтобы я написал ответ сразу?
– Да, пожалуйста, милорд. Если это вас не затруднит.
– Очень хорошо. В таком случае мне потребуется некоторое время. – Он указал на один из низких диванов. – Пожалуйста, садитесь, а я займусь письмом твоей госпожи.
Джеса села и постаралась сделать вид, что занимается такими вещами каждый день – оказывается в домах богатых аристократов без сопровождения, приносит послания от герцогини всего Наббана, но правда состояла в том, что она была взволнована и немного напугана. Она не знала, что в письме – и ни за что не стала бы его читать, как не стала бы сознательно причинять вред маленькой Серасине, – но из-за того, что содержание оставалось ей неизвестно, она не знала, как виконт может на него отреагировать. А что, если написанное герцогиней вызовет у него гнев? Что, если он ее побьет или не отпустит домой?
«Мужество, женщина, – сказала она себе. – Помни о Зеленой Медоуказчице. Твоя госпожа герцогиня оказала тебе честь, доверив такое важное поручение. Будь для нее храбрым солдатом!»
Она сделала глубокий вдох и заставила себя встать и походить по комнате, где находилось множество диковинных и интересных предметов, но ей вдруг стало страшно, что она находится так далеко от Санцеллан Маистревис и знакомого окружения. Как странно, ведь ее настоящий дом намного дальше!
Джеса смотрела на хмурящуюся деревянную маску, когда услышала голос виконта.
– Свирепое существо, верно? Это горный демон. Жители высоких гор Спенита до сих пор изображают в танцах историю похищения девушки, дочери вождя, и как Храброе Крыло победил демона и вернулся к ее народу.
– Это напоминает мне о легендах моей родины, – сказала Джеса, а потом повторила, потому что говорила слишком тихо. – Они носят похожие маски во время Фестиваля возвращающихся лодок во Вранне.
– О, так вот ты откуда? Я не знал. Ты похожа на представительницу горного народа моего острова. – Он оторвался от пергамента, продолжая сидеть за письменным столом, и улыбнулся. – Ты когда-нибудь бывала на Спените?
– Нет, милорд. Мне довелось побывать лишь в Кванитупуле до того, как я оказалась в Наббане.
– Тогда все здесь должно было показаться тебе очень странным. Хотя я вырос в Хонса Спенитисе, Наббан вызвал у меня тревогу во время моего первого визита. Так шумно. Столько людей!
– Да, милорд. Здесь живут очень шумные люди.
– Действительно очень шумные. Я надеюсь, тебе не доводилось присутствовать при работе Доминиата. Они верещат, как птицы, символы которых носят.
Она не смогла удержаться от смеха. Ей самой иногда приходили в голову похожие мысли, шум и крики этих людей напоминали драки между птицами из-за рыбьих потрохов в доках.
Виконт Матре накапал воск, приложил свою печать, после чего промокнул чернила и свернул пергамент. Потом он встал и направился к Джесе, на ходу окинув ее взглядом с головы до ног, и она почувствовала, что краснеет. Чего он хочет? О чем думает?
– Ты красивая молодая женщина, Джеса из Вранна. Мое сердце радовалось бы, если бы я мог видеть такую женщину в моем окружении вместо узких бледных лиц моих слуг. Как ты думаешь, я могу забрать тебя у герцогини? – Он снова улыбнулся, и Джесе показалось, что луч солнца прорвался сквозь толщу облаков в пасмурный день. – Я бы смог сделать твою жизнь здесь счастливой и приятной.
На миг ее сердце забилось сильно, словно крылья Зеленой Медоуказчицы, она представила, что будет проводить свои дни в компании этого красивого мужчины со спокойной приятной речью. Но потом она вспомнила маленькую Серасину, как ее крошечная ручка сжимает ее палец, словно маленькая обезьянка на высокой ветке хватается за материнский хвост, уверенная лишь в нем.
– Боюсь, я не могу перейти сюда, милорд. Я слишком многим обязана моей леди. И ее
