– Я принесу, дядя. – Иджа’аро поднялся на ноги и спрыгнул с порога древесного дома.
Он довольно быстро вернулся с кожаным мешком в руках, который передал Кендрайа’аро, тот взял его, вывернул содержимое на пол, и на него со звоном пролился ливень золотых монет, оставшихся лежать возле его обутых в сапоги ног.
– Смотрите сами, – сказал Кендрайа’аро.
Эолейр шагнул вперед, и Морган последовал за ним. Граф наклонился, поднял несколько монет, оценил их тяжесть, обратил внимание на остроту ребер.
– Золотые троны, – сказал он.
– И дело не только в этом, – вмешался Джирики, заговоривший после долгой паузы. – Посмотри внимательно.
Эолейр поднес одну из монет к свету, пробивавшемуся сквозь паутину стен.
– Да укусит меня Багба, – пробормотал он. – Это Леди и Прядь.
Монеты были новенькими, и на каждой из сторон отчеканены портреты – на одной королевы Мириамель, на другой ее мужа короля Саймона Снежная Прядь. Золотые троны, выпущенные в Эркинланде по специальным правилам Верховного Престола, появились всего несколько лет назад. Граф перевел беспомощный взгляд с Джирики на Адиту, но те лишь молча смотрели на него, и тогда он повернулся к Защитнику Кендрайа’аро.
– Я не могу объяснить, откуда взялись монеты, – сказал Эолейр. – Но из этого еще не следует, что объяснения не существует.
– Не важно. Нам не нужны объяснения, – заявил Кендрайа’аро. – Как и все остальное, что может предложить ваш народ. Мы хотим, чтобы вы покинули лес и больше не попадались у нас на пути, смертный. И, раз уж ты так их ценишь, Джирики, можешь проводить их до границы наших земель. И вы, смертные, оставите Ти-туно, который вернулся к тем, кто его создал. Мне больше нечего вам сказать.
Моргану совсем не хотелось отправляться в путешествие в неизведанные места, но время шло, и у него появились новые ощущения. Он гордился тем, что сумел протрубить в древний рог ситхи, в то время как благородный граф Эолейр этого сделать не сумел; позднее его охватило невероятное волнение, когда именно ему довелось – из всех людей – призвать ситхи с помощью рога. Все эти приятные моменты привели к тому, что теперь он все больше злился: ведь Мастера Престола и будущего наследника не просто игнорировали, но и вовсе прогнали бессмертные, не говоря уже о том, что коварный Защитник Кендрайа’аро еще и рог забрал.
По мере того как Джирики вел их через лес в сторону лагеря эркинландеров, к Порто, троллям и солдатам, гнев Моргана усиливался. Ситхи не только сначала напугали его, а потом унизили, но и сделали их поиски бессмысленными. Несколько недель, проведенных в седле, ночи под открытым небом, множество вечеров, когда он был лишен обычных развлечений, а в качестве единственной награды – знаменитые бессмертные, о которых он столько слышал, отнеслись к нему как к нищему.
«А дома скажут, что наша миссия провалилась, – с горечью думал он. – Вне всякого сомнения, дедушка и бабушка будут винить меня, ведь они никогда не станут перекладывать ответственность на своих волшебных друзей ситхи или старого товарища Эолейра. Но кто такие ситхи, после всего сказанного? Они живут в лесу, у них даже домов нет, они бедны, как охотники или углежоги».
Морган взглянул на Джирики, и его уверенность слегка пошатнулась. Ситхи двигался, словно настоящее дикое существо, длинными, ровными и совершенно беззвучными шагами, в то время как Морган и Эолейр шумели и шуршали листьями, стараясь от него не отставать.
Они продолжали следовать за Джирики, хотя время перевалило за полдень и приближался вечер. В лесном воздухе танцевали яркие пылинки, блестящие точно крошечные звезды, но они постепенно становились матовыми, а по мере того, как солнце опускалось все ниже, первый туман начал подниматься над землей, делая Альдхорт похожим на русло реки, на которое смотришь сквозь текущую воду. Однако Морган обращал на это мало внимания: его переполняли гневные мысли, грудь заполняла тяжесть, он испытывал скорбь, хотя никто не умер.
– Почему мы оставили у них рог? – неожиданно резко спросил он. – Мой дедушка дал его нам! Рог принадлежал сэру Камарису, а он не имел к ситхи никакого отношения!
– Они сделали его много, много лет назад, – нахмурившись, ответил Эолейр, который пытался перебраться через оказавшееся у него на пути упавшее дерево. – Мы продемонстрировали элементарную вежливость – вернули ситхи то, что им принадлежало, ваше высочество. В любом случае Ти-туно наименьшая из наших проблем.
– Я бы принес извинения за своего дядю, – сказал Джирики, – но, полагаю, вина лежит на всех нас, в том числе на моей сестре и мне. Даже Сеоман и Мириамель не понимали, чего они хотели добиться, когда заключили новый договор о мире с моим народом. Мы не меняемся так легко и быстро, как, впрочем, и смертные, которые боятся и ненавидят нас. Необходимы годы осторожности и осмотрительности, но обеим сторонам этого не хватает. А теперь уже слишком поздно.
– Слишком поздно? – спросил Эолейр. – Но почему?
– Когда на Кендрайа’аро и нашу мать напали смертные, которых мы поддерживали, наш клан – Дом Ежегодного Танца – потерял уважение среди других зида’я. Кендрайа’аро как старейшина клана объявил себя Защитником до тех пор, пока угроза не исчезнет. Все кланы по-прежнему взаимодействуют… ну, в некоторых важных вопросах, скажем так, однако нашего прежнего общего дома, Джао э-тинукай’и, больше нет. Это имя означает «Дом на Океане Деревьев», если я не ошибаюсь, моя сестра вам это говорила. Наши кланы разделились на множество Маленьких Лодок. И так следовало поступить в соответствии с нашими древними традициями.
– Чего я боюсь… – начал Эолейр, но Морган устал слушать, как говорят другие.
– Почему все ситхи позволяют вашему дяде отдавать им приказы? – резко спросил он, обращаясь к спине Джирики. – Откуда нам знать, что ваш – как-там-его-зовут – Кендараро, Кенджиаро сам не совершал этих убийств, а потом свалил все на смертных?
– Принц Морган! – Графа потрясли его слова, но Моргану было уже все равно.
Неужели старик не подумал о такой возможности? В конце концов, Эолейр был мудрым дипломатом и прекрасно знал, как устроен мир.
– Ну, ведь он единственный вернулся, чтобы рассказать, что произошло, не так ли? А теперь он получил власть, которая прежде принадлежала королеве. – Морган считал, что это совершенно очевидно. – Ему оставалось лишь добыть мешочек с золотыми монетами и заявить, что выдуманные им враги имели золото при себе.
– Я приношу извинения за принца, – сказал Эолейр Джирики, что лишь еще сильнее рассердило Моргана. – Мы совершенно напрасно проделали долгий путь ради встречи с вами, и, конечно, он испытывает разочарование…
Ситхи махнул рукой:
– Успокойтесь, граф. Мы, зида’я, знаем, что такое обман, – более того, если вам известна история убийства отца, которое совершил Инелуки, то вы знаете, что предательства случаются и среди нас. Но я думаю, принц Морган судит нас, не
