— Ты когда-нибудь слышал о неком тайном обществе вольных каменщиков? — задал вопрос Сапега после произнесённой его товарищем клятвы.
Костюшко сразу вспомнил недавний разговор с Иосифом Орловским, когда тот в один из вечеров в их небольшой комнате, где никого, кроме них, не было, почти шёпотом поведал Костюшко о том, что многие известные лица в Речи Посполитой, включая приближённых самого короля, являются членами тайного масонского общества, называя себя вольными каменщиками. При этом около часа они обменивались теми сведениями, которыми владели об этом обществе и целях его деятельности. Слухи о масонах ходили среди кадетов разные, но никто толком о них не знал. Да что могли знать эти юноши, не будучи сами посвящёнными в члены этой таинственной организации. Но, как говорится, нет ничего тайного, что не стало бы явным.
— Да, слышал, и, наверно, не я один, — ответил Тадеуш, ожидая от Сапеги нового вопроса.
— А что ты слышал о членах этого общества? — задал, как и ожидалось, ещё один вопрос Сапега.
— Да много разных разговоров идёт по школе, — уклончиво начал говорить Тадеуш. — Слышал, что эта организация создана влиятельными в государстве людьми.
— А что ещё? — продолжал допытываться Сапега.
— Ну, слышал, что целью масонских обществ является объединение усилий её членов для оказания помощи нуждающимся и создание нового сообщества людей, занимающихся благотворительной деятельностью. Вот и всё, что я могу тебе сказать.
Костюшко замолчал и внимательно посмотрел на Сапегу. Тот тоже молчал и, в свою очередь, также уставился на Тадеуша.
— А сам я с этими вольными каменщиками не знаком и общаться с ними не приходилось. А почему ты спрашиваешь меня о них, Казимир? — теперь уже Костюшко начал спрашивать у своего товарища. Ведь не просто так, из праздного любопытства, Сапега закрылся с ним в этом классе.
Сапега напустил на себя важный вид, приосанился, выдержал паузу и сказал:
— Тадеуш Бонавентура Костюшко! Я, Казимир Нестор Сапега, уполномочен от имени братьев вольных каменщиков сделать тебе предложение о вступлении в наше братство. Что ты скажешь по этому поводу?
Костюшко задумался. Предложение было неожиданным, и он немного растерялся. Он никак не предполагал, что Казимир Сапега может быть членом этого таинственного общества. Если его отец или кто-то из его родственников-магнатов, то это понятно. Но молодой человек — сын пусть даже известной в Речи Посполитой фамилии.
— Казимир, давай поговорим об этом не так торжественно и проще. Если это шутка, то не очень остроумная, а если ты серьёзно... — Тадеуш посмотрел на Сапегу, сохраняющего на своём лице выражение важности момента. Костюшко понял: это не розыгрыш. Такими вещами Сапега шутить не будет. Мысли проносились в голове у Тадеуша, но он не мог понять, почему именно он получил такое предложение.
«А может, многим кадетам уже это предложили, а кто-то даже вступил в братство? Я же об этом просто ничего не знаю. Наверно, теперь наступил и мой черёд принять решение», — подумал Костюшко и вопросительно посмотрел на товарища.
Казимир Сапега заметил, что Тадеуш в растерянности и не может ему ничего сказать. Он вспомнил себя на его месте, когда год назад получил такое же предложение от одного из братьев, и решил помочь Костюшко принять решение.
— Тадеуш, я уже почти год являюсь членом братства. Поверь, это достойные люди, которые желают только добра и делают многое, чтобы жизнь в нашем отечестве изменилась к лучшему. Наши братья есть не только в Речи Посполитой. Они живут во многих странах по всей Европе. И не только в Европе... — начал свои пояснения Сапега.
— Ну, почему всё-таки я? Почему твои братья обратили внимание на меня, молодого кадета из скромной семьи шляхтича? Я, в отличие от тебя, не могу похвастаться древностью рода. Я не богат и не имею за душой практически ничего? Ты же знаешь меня, Казимир, объясни, — спросил Тадеуш Казимира Сапегу, пытаясь одновременно привести свои мысли в порядок.
— У тебя есть ум, понятие о чести шляхтича, своим старанием в учёбе ты показал своё желание добиться в жизни гораздо большего, чего мог бы себе позволить простой шляхтич. И главное, ты был замечен и отмечен братьями среди многих тебе подобных, — достаточно подробно объяснил причину выбора его товарищ. — А это уже лично твоя заслуга, а не твоей родословной. Теперь тебе понятно, почему я разговариваю сейчас именно с тобой? — спросил Сапега, в упор смотря на Костюшко и следя за его реакцией.
Пока Сапега говорил, мысли в голове у Костюшко пришли в порядок, и он мог сосредоточиться и спокойно анализировать ситуацию. Он понимал серьёзность момента и то, что ответ ему Сапеге всё-таки надо давать.
«Интересно, кто из братьев меня выделил из всех курсантов школы? Кто ещё входит в братство из тех, кого я знаю и кто хорошо знает меня? Юзеф Сосновский? Орловский? Начальник школы? Он недавно долго разговаривал со мной, расспрашивая о моих успехах в учёбе, о моих планах и взаимоотношениях с другими кадетами», — размышлял Костюшко, одновременно обдумывая вариант ответа Сапеге.
— Предложение очень неожиданное, чтобы я дал тебе сразу ответ. Мне надо подумать, — ответил наконец он.
— Я понимаю. Иначе не могло и быть. Я даже рад, что ты не сразу принял решение. Это ещё раз подтверждает твою серьёзность в принятии решений по важным вопросам. Два дня тебе хватит, чтобы дать мне ответ? — Сапега радостно улыбнулся и похлопал дружески товарища по плечу.
— Хватит. Через два дня встретимся в это же время и на этом месте, — предложил Костюшко Сапоге, и тот кивнул в ответ. На этом будущие братья расстались.
Через два дня после уроков по верховой езде и фехтованию они вновь встретились в условленном мосте. Костюшко, к радости Сапеги, согласился стать членом тайного общества, а Сапега в свою очередь коротко объяснил ему процедуру посвящения в братство с пояснением проводимых при этом обрядов и определил время и место их проведения.
В ночь перед посвящением в члены братства мольных каменщиков Костюшко не спалось. Он ещё смутно представлял себя в качестве члена братства, но интуитивно принимал тот их образ жизни, который Тадеуш мог себе представить к тому времени
