КЕННЕТ.
Вот и первый бой. Такой короткий и такой страшный. Конечно же он боялся не за себя. Чувство единения захватило его еще в самом начале сражения с монстрами, едва он встал плечом к плечу с товарищами, чувствуя уверенность побратима с одной стороны и спокойное сосредоточие Рудой с другой.
Чувство невосполнимой потери захлестнуло его позже, когда он увидел, как сникнувшей тростинкой, падает замертво девушка и исчезает, погребенная тушей твари. И эта боль усилилась вдвое, передавшись от Виктора к нему. Его дракон бился, отказываясь подчиняться господину, призывал броситься к Рудой, а остальное все неважно. И если раньше, Кеннет просто уважал Виктора, как равного себе, теперь он им восхищался. Тот не предал, не бросил и смог удержать беснующегося дракона в узде. Подобным мастерством владения собой могли похвастать лишь считанные единицы. И Кеннет отсупил, когда пришла пора доставать тело Рудой из-под мертвой контры и нести ее, еле живую, на руках, до нового лагеря. В прежнем оставаться было бы глупо, на запах крови наверняка придут другие твари и счастье, если они окажутся падальщиками.
ВИКТОР.
Неся безвольное тело девушки, он вспоминал момент ее падения. Дракон словно сошел с ума. И он был очень близок к этому. Остановило только желание поскорее помочь Кеннету, чтобы освободить руки. Доставая тельце из придавившей туши, он чувствовал запах ее крови. Такой чистой и непорочной. Его Маргарита, его цветок, лежала смятым и раздавленным кулем. Эти игры родителей были слишком жестоки. Из него словно вынули душу, пропустили через жернова и снова вставили, едва он заметил, что его Истинная дышит. Он умер вместе с ней и снова воскрес. Уж лучше бы его сковали по рукам и ногам, как тех рабов, о которых говорил отец, чем еще раз пережить подобное. Если это и есть любовь, то нужна ли она ему? В ответ на его вопрос Рудая застонала. И он ответил сам себе, вторя своему дракону:
— Моя! Никому не отдам, даже Смерти!
Взошло солнце, Рудая очнулась, он напоил ее элексиром, смешав со своей кровью, для быстрого заживления ран. Дождался, когда уснет, укутал в спальник, и еще с полчаса глядел, как ровно она дышит во сне. И только после этого позволил себе закрыть глаза.
-
Глава 14 ИЗ ЧЕГО ЖЕ, ИЗ ЧЕГО ЖЕ СДЕЛАНЫ ЭТИ ДРАКОНЫ?
РУДАЯ.
Ритка проснулась к полудню. Пошевелила ногами и руками, повертела осторожно головой. Слегка болела рука, но это был такой пустяк. Попробовала встать. Ноги держали вполне крепко. Видно элексир получился у Тигриса с новым эффектом заживлина. Или же драконы догадались смешать ингредиенты из ее сумки все вместе. Впрочем, неважно. Она снова как новенькая и на ногах. Сегодня им предстоит грязная и не очень приятная работа.
Растолкав, спящих Виктора и Дейзи, оглянулась в поисках своего черноглазого. Своего?! Ух ты. Неужели ты, Риточка запала?! Глаза отыскали обьект на небольшом бархане в метрах ста от них. Спокойно кивнув в ответ на его приветствие, поспешно отвела глаза от гибкого и крепкого молодого тела, двигающегося в ее сторону.
Пока сонная Дейзи готовила завтрак на скорую руку, Ритка провела пятиминутку и огласила дальнейший распорядок дня.
Необходимо вернуться к убитым ночью гадам, если придется, то отбить их у тех, кто ими сейчас перекусывает.
Видя, недоуменное Кеннета и брезгливое Виктора, лица, Ритка улыбнулась и пояснила.
— Мясо у них жесткое и жилистое, но с голоду можно проглотить и такое. К счастью, мы сейчас не настолько в бедственном положении, чтобы питаться обглоданной кем-то падалью.
Увидев явное облегчение на их лицах, девушка не смогла не подколоть.
— Но, нам очень нужны их шкуры.
Снова недоуменные взгляды. Что мол еще пришло в голову этой Рудой и не повредилась ли она головой во вчерашней переделке.
— Ваша задача будет отпугивать потенциальных конкурентов, изображая самих рептилий. Да, да. Придется шипеть и, причем, как можно старательнее и натуральнее, а еще периодически ударять отрубленными хвостами по земле, имитируя гнев, как если бы контры были живы и охраняли свою добычу. А они с Дейзи возьмутся за самую неблагодарную и грязную работу. Будут обдирать шкуры с костей. Придется им всем задержаться здесь до утра. Надо чтобы шкуры, как следует, прокалились на солнце.
Видя, что до ее спутников вовсе не доходит смысл действий, пришлось пуститься в дальнейшие объяснения.
— Шкуры контр очень твердые и легкие. Их чешуйки напоминают броню и очень близко подогнаны друг к другу. Не боятся перепадов температур и воды.
При слове вода, у моих путников мелькнуло, наконец, понимание происходящего.
— Мы выделаем и высушим шкуры и возьмем их с собой, чтобы когда нам приспичит делать плот, использовать, растянув на остов. Получится самый твердый и непотопляемый плот во всей Притерре. Нам повезло, что эти зверюги нам встретились.
Драконы передернули плечами, дружно заявив, что это им повезло, что все живы остались. Конечно же, Ритка не могла не согласится и с этим доводом.
Для разделывания туш, у нее был свой набор ножей и скребков, но вот у Дейзи его не было. И делиться своим инструментом с женщиной, ей категорически не хотелось. И дело вовсе не в жадности и вредности, просто это был негласный кодекс всех служителей крепости — свое оружие и инструмент не давать никому, разве что, передать по наследству, так сказать посмертно. Весь ее инструмент делался на заказ, точно под ее изящные, маленькие ручки. Широколапая Дейзи могла запросто испортить что-нибудь и восстановить потерю в пустыне будет невозможно.
Проблема решилась просто. Когда из голенищ, карманов и кармашков одежды драконов на девушек посыпался дождь из кинжальчиков, ножичков и прочей колюще-режущей ерунды, любезно предоставленной в их временное владение.
Пересматривая вывернутое из драконьих карманов, Ритка не могла не вспомнить веселую песенку с Земли:
— Из чего же, из чего же, из чего же, сделаны наши мальчишки?
По ее мнению, песня эта, вполне могла стать гимном всех мальчишек, со всех миров и не важно при этом, сколько лет этим мальчишкам — пять, десять или несколько сотен. Впрочем, о девчонках из этой же песни, она тактично умолчала.
Разделылать наполовину растерзанные туши, под лучами палящего солнца, отмахиваясь от насекомых, Ритке было не привыкать. Дело
