Из любого лабиринта всегда есть выход. Ни трупов, ни скелетов, ни паутины, ни пыли. Да и умертвить его легко могли бы еще при входе. Зачем так заморачиваться кому-то, если желали ему смерти. Разве что, он попал в ловушку какому-нибудь чокнутому магу-ученому.
Устав бродить, Кеннет присел у одной из стен. Может и глупо он сейчас поступает, задавая вопросы неодушевленным предметам, но другого выхода он не видел. Надо с чего — то начать.
— Кто Вы? Что Вам нужно?
В ответ раздался щелчок и странный голос произнес:
— Объект один. Назовите свою рассу и имя.
— Дракон, Кеннет, — ответил он.
Стены завибрировали быстрее, перестраиваясь, вынуждая Кеннета сорваться на бег. Спустя несколько минут он оказался в комнате. Поверхность стен сменилась на матовую. В середине стояло сидение странного типа. Мягкий трон со шлемом.
— Объект один, сядьте в кресло и оденьте шлем на голову для последующего сканирования.
Кеннет колебался. Он всегда был недоверчив к посторонним предметам и на сей раз напяливать на себя неизвестно что, не торопился, как и садиться на незнакомые троны. Так недолго и голову потерять, в прямом смысле слова, а ему еще друзей найти нужно, да и целая голова на плечах не помешает.
— Объект один умен и осторожен. Начать сканирование без дополнительных предметов.
В висках немного закололо и Кеннет принял решение уйти из-под назойливой опеки непонятного голоса. Но двери в которую он вошел, больше не было. Четыре стены, ни окон ни дверей.
Кеннет осторожно потянулся к дракону. Совершить оборот и разнести это строение по камешкам или из чего оно тут состоит. Внезапно в шею кольнуло чем- то острым и сознание покинуло его.
РУДАЯ.
Блуждание по коридорам надоело на десятой минуте, тем более, что туман змейкой начал опадать к ее ногам. Спецэффект так себе. В голивудских фильмах снимали и покруче. Часть белесой массы пузырьками лопалась, часть пропадала в стенах.
Рудая подняла голову вверх. Так и есть, прямо над ней находилась сетка вентиляционных шахт и камера слежения. Боже ж ты мой. Как говорил один ее сосед приговаривая, куда я попал и где мои тапки. Про тапки, это ей так, просто припомнилось, как и Голливуд, где все герои передвигались исключительно по этим самым шахтам. Придется пожертвовать банданой и обернуть ею камеру.
Изловчившись, хорошо хоть коридор был достаточно узким, садясь коленями практически на шпагат, Ритка добралась сначала до камеры, а затем и до вентиляционной шахты. Ноги с непривычки сводило судорогой, но она, сцепив зубы и достав узкий нож из сапога, мужественно поддевала заграждающую сетку и та, наконец, поддалась. Уцепившись за край, Ритка подтянулась и кулем ввалилась в широкий проем. Хорошо, что он действительно оказался довольно широким. Взрослый дракон здесь развернулся бы вряд ли, а вот для ее хрупкого телосложения в самый раз.
Минут пять девушка позволила себе просто отлежаться, перетерпев боль от онемевших под сильной нагрузкой мышц. Хотелось в голос рассмеяться. Интересная планетка. Чего на ней только нет и сказочные существа и новейшие технологии, прям заповедник оживших сказок и фантастика 80-х в одном флаконе.
Смех, конечно смехом, а выбираться отсюда надо. И других отыскать.
Битых два часа Ритка ползала на пузе, заглядывая во все дыры по дороге, пока не наткнулась на комнату, в которой отыскался Кеннет. Обрадованная, она уже было собиралась к нему спуститься, но решила немного осмотреться.
Кеннет лежал на кушетке и, казалось, спал. Но вот, легкий стон сорвался с его губ и он сел, потирая голову в висках. Чем они его так накачали? И кто они? Кушетка перестроилась под положение тела Кеннета, преобразовавшись в удобное кресло.
Голос за стеной произнес.
— Сканирование объекта один завершено. Личность установлена. Программа запущена. Выберите нужные параметры просмотра. Детство, юность, отрочество, взросление.
— Взросление — не задумываясь произнес дракон. Стены комнаты завибрировали и потемнели. А затем, Ритка оказалась там, где ей вовсе и не нужно было быть, а может и нужно, иначе, может, о многом она бы так и не узнала.
Кеннет на экране жил своей прежней жизнью. Влюблялся, грустил, грешил, ненавидел, совершал ошибки, доверял. Но вот стена увеличила кадр.
Кеннет стоял рядом с прекрасной черноволосой женщиной, сильно напоминающей его самого. Глаза ее, цвета ночи, были влажны, но плечи и голова гордо подняты.
Молодой Кеннет был в смятении.
— Как ты могла? Как ты могла так поступить, мама? Ты же предала отца, ты предала нас?!
— Мне хочется верить, что однажды ты меня поймешь, мой мальчик. И никогда не совершишь моих ошибок. Я не любила власть и не стремилась к ней. Я лишь мечтала создать свою семью и счастливо жить со своим Избранным. Да. Мне повезло больше многих, я обрела свою истинную пару и потеряла. Потому, что твоему отцу пришло в голову укрепить свое шаткое положение на троне династическим браком. И мне, Черной драконице, той в чьих жилах течет кровь всех Императоров нашей Империи, пришлось в него вступить. Когда к горлу твоего Избранника приставляют нож, только согласие способно спасти положение. Если бы я знала тогда, каково это жить без любви, ложиться на брачное ложе с драконом, которого всей душой ненавидишь, рожать ему наследника, жить без души, я бы предпочла умереть в тот злополучный день. Спустя долгие годы я пошла на поводу того, чего так требовало мое сердце и тело. Я подарила любимому лишь одну ночь. Одну, чтобы потом жить воспоминанием о ней. И боги наградили нас за смелость. Чтобы зачать тебя, мне потребовалось пятьдесят долгих лет насилий и издевательств, чтобы зачать ее, лишь одна ночь любви.
После рождения наследника, твой отец, наконец-то оставил меня в покое и я спокойно жила в замке предков, на границе с гномами. Весьма отдаленный район от столицы. Мне удалось выносить и родить это дитя. Теперь у тебя есть маленькая сестренка по матери.
Голос женщины потеплел.
— Я люблю тебя, сынок, несмотря ни на что. Ты мой сын, мой первенец, я воспитала из тебя достойного отпрыска наших великих предков. Я горжусь тобой. Когда-нибудь, ты займешь подобающее тебе место. Будь мудр и умей быть милосердным. И помни — власть сладка, но она никогда не заменит того тепла, что сможет подарить тебе родной человек. Ты не одинок, у тебя теперь есть сестренка, а у нее — ты. Единственное, о чем я жалею, так это о том, что не увижу, как вы взрослеете. Но верю, мои дети будут счастливы. А теперь, сынок, уходи, мне надо подготовиться к ритуалу.
День сменился ночью. Они пришли за ней,
