– Да прекрати ты надираться как матрос! – не вытерпела Вобла, отбирая бутылку. Тритон лишь хмыкнул. Девушка едко процедила: – Извини, что попались тебе на пути. Если бы я знала, что нас спасешь именно ты, то горела бы молча в том доме.
– А тут внезапно они начали вспоминать, что якобы с другого мира прилетели сюда, – не обращая внимания на Воблу, продолжил сталкер. – Инопланетяне, не иначе.
– Сам ты инопланетянин! – обиженно буркнул Малёк, но его слова потонули в криках других посетителей, которые шумно праздновали чей-то день рождения за соседним столиком.
– А Ворона давно знаешь? – спросил Изотоп.
– Давно, – хмуро ответил Тритон. Потянулся к стакану, но, увидев, что тот пустой, а бутылка в руках Воблы, с досадой стукнул кулаком по столу. – Обо мне – достаточно. Теперь твоя очередь рассказывать.
– Для начала скажу, что спутники твои не врут тебе. Они и в самом деле из другой реальности.
– Вот как? – хмыкнул Тритон.
– Поблизости от «Дуги» образовалась одна аномалия. Это что-то вроде дыры в параллельные миры. Скорее всего, они каким-то образом прошли через эту аномалию и попали сюда. Твой давний знакомый Ворон, как я уже говорил, хочет попасть к этой аномалии, но не знает точного места ее расположения. Для этого он и охотится на вас. – Изотоп посмотрел на Воблу и Малька. – Нам с Валей необходимо его остановить, чтобы не дать ему добраться до этой аномалии. Планы Ворона насчет этого портала ничего хорошего не сулят.
– Теперь понятно, зачем он меня хотел пытать, – грустно улыбнулся Тритон. – А интересная штуковина, эта аномалия! – вдруг оживился он и потер руки. – Получается, так можно любого человека в другой мир отправить?
– Теоретически – можно, – кивнул собеседник.
В глазах сталкера заплясали огоньки любопытства.
– А что, если собрать всех людей из этого гиблого мира и переместить в нормальный? Но только тех, кто этого действительно достоин? Так сказать, дать им второй шанс. Ведь в каких-то других мирах наверняка конца света не было?
– А такие есть? Достойные, как ты сказал, – с сарказмом спросил Изотоп.
– А разве нет?
– Ну, например?
Тритон пожал плечами.
– Наверняка кто-нибудь да найдется.
– Нет, таких точно нет, – отрезал Изотоп.
– Есть, – вполголоса пробормотал сталкер, устало потирая лоб. – Должны быть.
– Кто? Вон те пьяные морды? – кивнул в сторону празднующих день рождения пьянчуг Изотоп. – Видишь, у каждого на плече по «Валу» висит. Думаешь, им это оружие нужно для того, чтобы от мух отбиваться? Да у каждого не один десяток людей убитых на счету висит.
– Может, и висит, – хмуро согласился Тритон. – У тебя, кстати, тоже неплохая пушка имеется.
Изотоп не смутился, наоборот, энергично закивал головой и сказал:
– Про меня речь и не идет. Мне тоже приходилось убивать людей. И себя я буду оправдывать в самый последний момент. Я же говорю: святых нет. Совсем нет. И я не исключение.
– Допустим, – нехотя сказал сталкер. – Но не по своей прихоти они такими стали. Это закон нового мира – убивай первым, если есть вероятность того, что могут убить тебя.
– Вот они и убивают, – подытожил Изотоп. – То, что они являются заложниками обстоятельств, их не оправдывает.
– И что же теперь, сложить оружие и задрать ручки кверху? – ощетинился сталкер.
– Нет. Смиренно идти на убой я не предлагаю. Я просто говорю, что нас всех уже не отмыть, мы все в крови, и такова наша судьба, участь, рок – называй, как захочешь. Наверное, в каждом из нас с рождения заложен код генезиса зла. И мы все его давно активизировали. А когда это зло прорастет – вопрос времени.
– И что, все мы без шансов на спасение?
Изотоп тяжело вздохнул.
– Без шансов. Но даже не это страшно. Новый закон, как ты сказал, нового мира действительно работает, и весьма успешно. Но только в самом начале того хаоса, что породил Судный день. В мире беспредела, ёмкий, без лишних сантиментов, отступлений и исключений, такой понятный, он помогает справиться с беззаконием. «Убивай первым, если хочешь выжить». И в каком-то плане этот закон себя оправдывал. Если тебе угрожает опасность, смертельная, реальная, то надо бить первым. Иначе – смерть. Но вот новая беда – теперь насилие стало товаром. Теперь любая жизнь имеет цену, и за нее можно выручить неплохие деньги. Вот она – человеческая натура, во всей своей красе! Этические и нравственные критерии, и без того весьма подзабытые в сложные времена, теперь совсем откинуты прочь.
Изотоп задумчиво посмотрел куда-то вдаль. Потом перевел взор на Тритона. Их взгляды скрестились, словно клинки.
– И таких ты хочешь в нормальный мир отправить? Тех, кто любые проблемы решает выстрелом врагу в голову? Здесь, в этом новом мире, где кругом царят только разруха и погибель, люди привыкли жить по новым законам. И это нормально. Отправь их в подобие того мира, который ты помнишь из своей молодости, и они устроят там Третью мировую. Это как лисиц в курятник запустить. Вроде доброе дело, не дать зверушкам провести ночь под дождем, а в итоге – всем известно, что из этого выйдет. Каждому свое время. Каждому свой ад.
– Нет, братец! Это ты всех под одну гребенку чешешь, сильно упрощаешь сложные вещи. Люди не машины одной марки, не с конвейера сошли, все разные. И одной линейкой всех мерить тоже неправильно. Детей ты тоже в бандиты запишешь?
Изотоп глянул на бутылку в руках Воблы, потом на саму девушку. Но та была неумолима.
– Не запишу. Но зерно зла посеяно во всех, и даже в детях, я уже говорил об этом. – Изотоп потер виски. – Ты уходишь от темы. Вспомни, кого ты видел в последние пару дней, прежде чем оказаться здесь? Хоть один из них достоин рая, который ты хочешь им подарить?
Тритон задумался.
– А у них у всех есть другой выбор? Я говорю вот о тех, кто живет по принципу «убивай своего врага». Разве у них есть иной путь? Просто стоять и смотреть, как их будут грабить? Или, чего хуже, убивать? Подставлять другую щеку под удар? Добром отвечать на зло? Дарить цветы бандитам?
– Нет, выбора нет, – согласился Изотоп. – Но это только подтверждает тот факт, что все обречены.
– А мне думается, что это и есть ад, – вдруг включился в разговор Малёк. – Может, мы умерли, а? – Он глянул на Воблу. Та не ответила. – Ведь без ада теряет смысл и рай. Зачем нужен будет кому-то рай, если
