А потом сдалась. Меня сломило одиночество. Как ни крути, Элайсси и Росио были единственными, с кем я могла здесь общаться. Я решила не отказывать им, просто ни на миг не забывать, сколько лапши навешали мне оба на уши. Каждое новое слово может оказаться такой же ложью. Я не удержалась, чтобы не спросить Элайсси, зачем она во все это влезла. Честного ответа не ждала, настраивалась услышать очередное вранье от кельми. Но, глядя ей в глаза, слыша голос, чувствовала ее искренность.
– Я хотела отомстить, Ирина. Ему. Отнять то, чем он мог дорожить. А тебя хотела защитить. Азрайлы так устроены – губят даже, если любят. Они слишком близки к полюсу абсолютной кристальности.
Я содрогнулась от абсурдности такой логики. Погубить одного и защитить другого. Лезвие утраты обоюдоострое. Оно резало мне сердце, даже когда я знала о Ральдарине все. Даже понимая, что без интриг Элайсси он так же легко мог изменить мне, все равно не могла укротить душевную боль.
Но другая мысль перекрыла все.
– Близки к полюсу кристальности? А я, ты говорила, совершенное Облако? Так может, в этом и есть моя миссия? Быть рядом с ним и уравновешивать, напитывать этой своей облачностью, чтобы он сумел отдалиться от полюса! А вслед за ним – и весь его народ.
Элайсси коснулась моей руки, и я рефлекторно отдернулась. Эта женщина спала с тем же мужчиной, что и я. Этого я не могла забыть. Пусть я решилась разговаривать с ней, но прикасаться к себе не дам.
Видя мое движение, она вздохнула.
– Прости. Я не должна трогать тебя. Твой вопрос… ты верно задала его. Все так и есть. Ты должна быть рядом. Напитывать облачностью, уравновешивать… своего сына. Это его пророчество провозглашает спасителем. Ты должна уберечь его от крайностей кристальной натуры. Твоя природа и твое воспитание помогут ему. Ему. Не Ральдарину.
Странное чувство возникло у меня, когда она сказала это. Чувство протеста, которого с моей стороны вроде и не должно быть. Я не видела от Владыки Драконов ничего хорошего. Он меня похитил, был груб со мной, пытался изнасиловать, угрожал избить плеткой. Воспользовался моей невменяемостью под действием дурмана, переспал, – а потом, не прошло и часа, переспал с другой.
Казалось бы, я должна радоваться, что меня избавили от власти подобного мужчины. Что его не будет рядом, он не сможет вмешиваться и влиять на нашу судьбу. Но все внутри бунтовало против этого. Князь просто списал со счетов нынешнего правителя Азрайлена. Будто его уже не было – как сброшенной с шахматного поля фигуры.
Элайсси радовалась этому, и ее легко понять. Ральдарин и верно причинил ей непоправимый вред. Вся его раса тысячелетиями вредила расе кельми. Неудивительно, что несчастная женщина взялась мстить и радовалась грядущему падению Ральдарина. Но я, несмотря на все сострадание к ее народу и к ней самой, не могла переступить через обиду, неприязнь… и ревность, как ни противно признать.
Вопреки логике, я ревновала Ральдарина к Элайсси. Злилась на нее, что она выбрала именно такой способ похитить перстень. Злилась – и не верила. В глубине души я чувствовала, что она просто желала вновь оказаться в его объятиях, познать его ласки. Как желала сейчас я и ненавидела себя за свои желания.
Как ни старалась, не могла просто взять и вычеркнуть его из мыслей. Иногда чувствовала даже: прилети сейчас волшебник в голубом вертолете, предложи отнести обратно в Азрайлен – согласилась бы без раздумий. Простив Элайсси, не заботясь о Люцеме и прочих дамах при дворе «короля-солнца».
Разумеется, быстро одергивала себя. Никогда не поступлю так, даже если сердце гложет тоска. Гордость и самоуважение у меня были, швырять их под ноги изменившему мне мужчине я не собиралась. Элайсси подставилась, чтобы украсть перстень, но он-то своей головой думал, когда разрывал на ней платье и вбивался в нее отбойным молотком. Да и Люцема вряд ли куда-то денется. Она – драконица, его давняя пара. А я жалкая человечка. Ральдарин ничего не станет менять в своей жизни.
Вот только он был отцом моего ребенка. Отменить это невозможно. А скрывать ребенка от отца – последнее дело. Тем более отца от ребенка. Все дети матерей-одиночек рано или поздно задают им неизбежный вопрос: где папа? Вызывают неловкость и смущение, колышут давнюю боль.
Что отвечу я, когда настанет мой черед? Или ответ за меня придумает князь Алтео?
Поначалу я опасалась, что он насильно женится на мне, а ребенка объявит своим. Но к его чести он даже не заговаривал об этом и не делал намеков. И вообще не искал моего общества, в отличие от Росио.
Может, парень действовал по указке князя, сближаясь со мной? Князь собирался выдать меня за своего адъютанта? Логика такой стратегии была неясна, да и Росио никак не подходил на роль кавалера-обольстителя. Он совершенно не пытался флиртовать со мной. Завоевывал доверие, притворяясь своим в доску? Тогда ни он, ни князь не знали золотого правила: попав к женщине во френдзону, выбраться из нее невозможно.
Так что мотивы князя и его адъютанта оставались для меня загадкой. Ничто не намекало, что меня заставят выйти замуж и объявят моего ребенка своим. Может, потому что скрыть полудракона будет невозможно.
Как с Элайсси, так и с Росио общение возобновилось. Парень продолжал читать мне книги на своем языке и обучать ему. Я старалась не демонстрировать Росио сухости и отчуждения, которые испытывала. Просто решила для себя, что не поверю больше ни одному его слову. Просто буду учить язык.
Росио подбирал для меня книги с научно-естественным уклоном: про географию их мира, флору, фауну и прочие биологические штуки. Моя гуманитарная натура истосковалась по историям и сюжетам.
Однажды я попросила его принести мне художественную литературу. Парень наморщил лоб.
– А что ты любишь? Любовные истории? Сказы о путешествиях? О подвигах и великих свершениях?
Ну точно не любовные истории. В нынешнем состоянии читать о сердечных страданиях и переживаниях не было никакого желания.
– Ваш мир новый для меня. Наверно, про путешествия будет интереснее всего. А может, сходим вместе в вашу библиотеку и я сама подберу что-нибудь по вкусу?
Росио заколебался.
– Хорошо, давай сходим. Создам для тебя личину и предупрежу хранителя книг, чтобы закрыл библиотеку для других посетителей. Тогда тебе будет безопасно пройти туда через залы дворца.
Спорить не стала. Если мои хозяева считают, что меня надо прятать всевозможными способами, наверное, на это есть причины. Хотя жизнь в человеческом дворце казалась мне куда безопаснее, чем в драконьем замке. Там за каждым углом подстерегала опасность. А здесь со мной носились как с писаной
