— Я… я… я его не знаю! — выдавил из себя парень.
— Это Раймонд Пристль?
— Да вы с ума сошли, я слишком маленькая сошка, чтобы контактировать с Пророком. Я его лично никогда не видел. Опять же, его учение исключает причинение смерти. Крестосиние — это же слабаки. Впрочем, мы ведь изображали из себя фундаменталистов только для прикола…
— Тогда вернемся к вопросу: Кто и когда вас нанял?
— В самый день Festa d'Amore. За три часа до того, как… Ну, вы понимаете.
— Кто это сделал?
— Я же сказал, что его не знал. Перед тем видел только раз, он искал тринадцатилетку, чтобы побаловаться, мы устроили ему Николь. Низкий такой, плотный самец, смуглая рожа.
— Этот? — из заранее подготовленных материалов я вытащил портретик шофера Франко.
— Si, signore.
— Ты рассказал об этом Вольпони на допросе…
— Вовсе даже нет. Даже когда мы уже раскололись, все время я держался версии, что это наша собственная инициатива. Тот мужик обещал, что если даже нас и зацапают, он нас быстро вытащит. Но если начнем сыпать, то вскоре очутимся на дне лагуны.
— Но сейчас ведь ты сыплешь…
— Если я ничего не скажу, вы меня пришьете, а тому типу еще нужно узнать, что я что-то говорил. — Это звучало логично. — Если бы там, в пабе, вы подождали, он уже был бы у вас, — прибавил Вук по собственной инициативе.
— Ты должен был встретиться с Франко?
— Он должен был принести остальные бабки. Черрт… — Он прервал сообщение, наклонился, и его начало рвать. Еще немного, и парня начало трясти. — Боже, как больно… — стонал Иванович. — У пива был такой странный вкус. Спасите!
Сотрясаемый конвульсиями, хорват упал на землю. Я присел рядом с ним и прижал пальцы к артерии. Парень был мертв.
— Похоже, остаток платы он уже получил, — вздохнул я и поглядел на Рикко, который перепугано держался за живот. — А с тобой что…
— Отпил глоток того пива. Святая Дева, спаси!
— У тебя что-то болит?
— Еще нет.
— Тут рядом есть приют для бездомных, — вмешался Лино. — Подойди к ним, пускай тебе сделают промывание желудка…
Издали послышался скрежет открываемых ворот. Потом мы увидели свет фонариков.
— Это за нами пришли, — заныл Рикко. — Валим отсюда.
Мы бросили остывающее тело Вука и помчались в глубину кладбища. К счастью, оно было обширным, ну а нищие знали его словно свои пять пальцев. Где-то на средине дороги Рикко начал стонать.
— Вот и меня зацепило… Боже, оставьте меня. Дайте сдохнуть здесь…
— А ты сам дал бы такое сделать?
Я закинул его себе на плечо, и так мы добежали до ограды. Еще несколько усилий, и вот мы уже на стоянке приюта.
— Давайте я его туда занесу, — предложил Лино. — А ты бери какую-нибудь машину и вали. Встретимся в нашей берлоге.
Я действовал словно в трансе. У третьей машины, в которые я пытался проникнуть, было неплотно поднято дверное стекло. Никаких устройств против взлома тоже, вроде бы как, не было. Я замкнул провода зажигания. Двигатель завелся. Я выехал из плотно заставленной стоянки, не зацепив ни единого автомобиля. Еще мгновение, и я уже был в потоке машин на Виа Иллюминационе. Я спокойно менял полосы движения, останавливался на светофорах. И только лишь когда добрался до теплоэлектростанции, до меня дошло, что я совершенно не умею водить машин.
— Ты не можешь оставаться с нами, — сказал Лино, когда мы вновь встретились где-то через час. До полного набора не хватало лишь Рикко — врач задержал его в приюте. К счастью, порция яда оказалась слишком небольшой, чтобы его убить.
— Мусора уже знают, что мы помогаем тебе. — Тото беспомощно разложил руки. — Они прочешут все норы и канализацию. Это как четыре года назад, когда разыскивали "Вампира с бритвой".
— Так мне что, сдаться им?
— Спокуха! — рявкнул Лино. — Я знаю одного мужика, который подделывает документы, ну и при случае занимается тем, что берет барахло в залог. За одну из твоих цацек будет у тебя и новая личность, еще и на карманные расходы останется. Из страны сорвешься, вот тебя и не достанут.
— Мне еще необходимо закончить пару дел на месте.
— А кто тебе запрещает вернуться, когда шум притихнет? Наш аппарат насилия — самый слабый и самый коррумпированный во всей объединенной Европе. Ну, разве что за исключением стран Восточной Европы.
— И куда, по-вашему, я должен сбежать?
— Лично я бы мотал в Швейцарию, — не раздумывая выпалил Тото. — Это последний более-менее нормальный капиталистический островок в безграничном, объединенном море еврократии.
В голове прозвенел резкий звоночек: Швейцария? Было ли это случайностью, то ли сама судьба направляла меня туда, где я могу встретить Раймонда Пристля и, возможно, найти ключ к загадке Альдо Гурбиани?
18. Еще одна личность
А на рассвете гончие пошли по следу. Жители Розеттины в один голос утверждали, что такой облавы не видели со времен поисков в 1945 году сокровищ, спрятанных зятем Муссолини. С тем только, что никаких сокровищ тогда не нашли, но вот на этот раз… Несколько тысяч полицейских перекрыло все ходы в канализационные подземелья, а специализированные патрули, снабженные собаками, тепловыми детекторами и ноктовизорами начали обыскивать лабиринт под городом. Задержали несколько сотен бездомных, алкоголиков, нищих и наркоманов. Полицейские информаторы двоились и троились, пытаясь хоть что-то узнать о Гурбиани и людях, предоставляющих ему помощь. Были объявлены высокие награды за любое указание, пускай дажеи поданное анонимно. После проверки такой информации сексот должен был получить индивидуальный код, позволяющий при помощи самой обыкновенной телефонной карточки снять из банкомата тысячу евро премии. Для бродяг и городских низов это было целым состоянием. А кроме того, никто ведь Гурбиани не любил, и если бы кто только мог, то сдал бы его с потрохами только ради удовольствия.
Мышь не имела права выскользнуть из Розеттины.
Около семи утра Лино Павоне (как оказалось, у бородача все же имелась какая-то фамилия) прослушал свежие новости по транзисторному приемнику, после чего переключился на полицейские частоты.
— Они повсюду, ищейки! — буркнул он. — Привлекли помощь даже из других городов.
— Тогда нам хана, — простонал Тото. — Мы не выберемся ни верхом, ни низом.
— Секундочку! Один шанс все же имеется. Электростанция располагается ближе к границе города, поиски
