— Но я знаю, что вы и так вернетесь.
— Ты каждому это говоришь?
— В тебе столько ненависти, и столько же пустоты, ожидающей любви.
— Все это херня на палочке!
— Я буду ждать тебя и буду молиться. Не знаю, удастся ли мне исцелить твое тело, но душа важнее. Если ты сможешь найти в себе покаяние за собственные грехи, то найдешь силы и на покаяние, и на удовлетворение.
Альдо уже не хотел слушать всего этого. Он выбежал из шалаша. Дождь как раз кончил лить. Горы во всем своем величии сушились под солнцем, и половину неба перепоясывала громадная радуга.
— И вы ни на миг не усомнились в шанс переубеждения Гурбиани? — спрашиваю я Раймонда Пристля.
— Мне нельзя было. Я знал, что засеял зерно. И чувствовал, что оно глубоко запало. Гурбиани, пускай обиженный и взбешенный, вышел отсюда другим человеком. Хотя, возможно, он и сам того не понимал. Впрочем, прошу припомнить самому.
В Сионе он очутился уже к вечеру, уставший, с раскалывающейся головой, злой оттого, что зря потратил время. К тому же, пророк привил ему дополнительное беспокойство в душе… Они. Ждущие, окружающие его все более тесным кругом. Дьяволы? Слуги сатаны? Эринии? Полнейшая чушь. И что этот чертов монах сделал такого, что даже сейчас Альдо чувствовал их присутствие… Могущество долбаного убеждения!…
Он поставил магтнку на стоянку и возвращался в гостиницу через мост на Роне. После недавних дождей река вздулась, только, погруженный в раздумья, он не обращал на это внимания. Тут же подумал, а вот тот звук, который услышал, это отражение собственных шагов по каменной балюстраде или же… Из задумчивости его вырвал вопль:
— Au secours, au secours!
Гурбиани поднял голову. На помощь звала пожилая женщина, бегущая по набережной: во вспененном течении была видна светлая головка совершенно маленького ребенка, пытающегося удержаться на поверхности.
— Люди, ради Бога, помогите хоть кто-нибудь! — кричала старушка.
Гурбиани огляделся: и на мосту и на берегу было множество зевак, только не спешил на помощь. Тут ребенок пропал под водой. Похоже, там был водоворот. По приказу неожиданного импульса, Альдо сбросил туфли и прыгнул с моста. Через мгновение он уже был рядом с малышкой, это само течение подтянуло его к ней. Он нырнул, нашел маленькое тельце, вырвал его из пучины и потащил к берегу. И он не знал, откуда в нем столько сил… Тут же появилась какая-то лодка, их обоих затащили в нее. Люди на берегу аплодировали. После того, как они прибились к берегу, все внимание сконцентрировалось на девочке, кто-то делал ей искусственное дыхание, подъехала скорая помощь. Альдо же сбежал. Он был весь мокрый, без обуви, правда, до гостиницы оставалась всего пара метров.
— Боже, что же это с вами случилось? — воскликнула, увидев его, женщина-портье.
— Лило слишком, — ответил он ей и потащился к себе в апартаменты, где сразу же переоделся в халат.
Через минуту прибежал возбужденный Лука Торрезе.
— Шеф, куда же вы подевались? — начал он. — Черт! Ну и пересрал же я из-за вас.
— Совершенно напрасно, это я устроил себе небольшую экскурсию.
— Так нужно было меня предупредить… Да, тут вам кто-то посылку прислал.
— Посылку?
— Похоже, это какая-то книжка, я не открывал, но детектор на наличие металла не указывает.
— Хорошо. Принеси мне выпить пару глотков.
— Когда Лука вышел, он распаковал посылку. Там и вправду была книга: Священное Писание Ветхого и Нового Завета.
— Кто ее принес? — спросил Гурбиани у вернувшегося охранника. — И когда?
— Около одиннадцати. Рыжеватый такой, худой мужчина, лет около тридцати, с очень милым голосом.
Альдо не стал это комментировать. Хотя, согласно широко распространенным слухам, Пристль мог быть в нескольких метах одновременно, сам он в эти бредни верить не собирался. Одно хорошо, головная боль прошла. Кладясь в постель, он машинально взял присланную книгу и открыл в первом попавшемся месте. Это был фрагмент Деяний Апостолов. И он начал читать вполголоса:
"Савл все еще сеял ужас и жаждал убивать учеников Господних. Он отправился к верховному священнику и попросил дать ему письма в синагоги Дамаска, чтобы иметь возможность пленить там и привести в Иерусалим мужчин и женщин, сторонников того пути, если каких обнаружит. И вот когда уже приближался он к Дамаску, неожиданно ослепила его ясность с неба. Когда же упал он на землю, услышал голос, говорящий: "Савл, Савл, за что же ты меня преследуешь?". "Кто ты, Господи?", — спросил он. А Он: "Я — Иисус, которого ты преследуешь. Встань и войди в город, а там тебе скажут, что тебе надлежит делать"…
Это последнее воспоминание совершенно ошарашило меня. Когда я прервал путешествие в собственную память, то увидал на лице Раймонда улыбку довольного собой человека.
— Только я не знал, что твоя перемена начнется так быстро, — сказал он и спросил: — Что было дальше, помнишь?
— Не столько помню, сколько мне удалось определить. После возвращения Гурбиани сильно изменился. Вроде как, он даже думал о реформировании SGC, во всяком случае, об отказе о программе "Психе"… Да, кстати, вы знаете, что это такое?
— Догадываюсь, что нечто весьма гадкое. А сам ты вновь не помнишь?
— Помогите, пожалуйста, тогда вспомню.
С разлохмаченной гривой седых волос, под доской, заполненной математическими формулами, профессор Кардуччи и вправду выглядел клоном Альберта Эйнштейна. Кто его знает, а вдруг он и был им на самом деле. Во всяком случае, небольшая группка людей, собранная в подземном, "безопасном кабинете" небоскреба SGC, всматривалась в него, как в оракула.
— Несмотря на обязательные запреты, исследования над крипторекламой, то есть такой, которая незаметно проникает в человеческий мозг и вызывает желаемые результаты, велись уже с давнего времени, — сообщает ученый. — Были известны процедуры по монтажу отдельных "невидимых" кадров в фильмы и им подобные простые методики. Все они обладают тремя основными слабостями: они требуют довольно длительного времени воздействия; они не являются эффективными на все сто процентов и, что самое худшее, могут быть легко выявлены. Современный научный прогресс позволяет обойти эти препятствия. Миниатюризация в электронике приводит к тому, что компьютеры, которые в шестидесятых годах прошлого века занимали сотни шкафов, в восьмидесятые годы превратились в небольшие кубики, а в девяностые годы появились процессоры величиной с булавочную головку. Сегодня уже имеются прототипы
