Зарядив двустволку и положив в карман еще шесть патронов, Пайс подошел к окну. Пикап объехал старое дерево, под которым сидел мужчина и остановился возле него. Из машины вылез молодой парень с окровавленным ножом в руках и мужчина около тридцати лет с пожелтевшими зубами. Он держал старый револьвер, который можно часто увидеть в фильмах про ковбоев. И они явно были настроены враждебно по отношению к Виктору.
— Пайс, выходи! Я наконец-то тебя нашел, — выкрикнул незнакомец, а парень просто продолжал идти, словно робот, верно исполняющий чьи-то приказы.
— Кто вы? И что вам надо от меня? — Виктор перебирал в голове всех, кто обещал ему однажды отомстить.
— Мы — инструменты. У нас нет имен! — подал голос парень, подходя все ближе к окну. — А ты, сторонник света, все так же возлагаешь свои надежды на вездесущего Бога?
Будь у Виктора вера, то он начал бы молиться. Но он сомневался, что Бог сумеет его защитить, а, значит, надо полагаться на собственные силы. Никогда раньше к нему не возвращались демоны прошлого. И тем более одержимые. Это плохое знамение для всего человечества.
— Что вам от меня нужно? — Пайс сдвинул защелку на рамах и приоткрыл окно.
— Не лезь не в своем дело. Не трогай Мэйсона. Исчезни. Навсегда! — нечеловеческим голосом ответил парень и застыл посреди открытого места.
— И это все, что ты хочешь, уродец? — высунулся Виктор и выстрелил наугад, чтобы напугать врагов.
— Твой выбор — смерть!
Пайс еще раз выглянул из окна. Мужчина с револьвером нацелился на него и выстрелил. В несколько сантиметрах в стену дома с глухим треском впилась пуля. Парень рванул с места и побежал к окну. Виктор вовремя решил осмотреться и, увидев бегущего к нему противника, рефлекторно выстрелил. Он видел, как мелкая дробь вошла в тело пацана, как брызнула кровь. Ноги парня оторвались от земли из-за убойной силы, которая остановила его на такой близкой дистанции. В ответ прозвучали выстрелы. Одна из пуль оставила в стекле маленькую дырочку, а от нее пошли уродливые узоры.
Виктор начал перезаряжать ружье. Он достал из кармана штанов два патрона и поочередно вставил их вместо использованных. Вооруженный противник приближался. Он не до конца поднимал ноги, шаркая ботинками по земле. Когда мужчина подошел к окну, то его там ждал неприятный сюрприз. Пайс лежал на полу и направил дробовик прямо на него. На лице неприятеля появилась ухмылка. По ушам Виктора ударил оглушительный звук выстрела.
— Я их убил, — зашептал Пайс, лежа на полу. В воздухе витал знакомый запах пороха.
Он поднялся на ноги. Ему не хотелось смотреть в сторону двух трупов, что лежали неподалеку. Виктор без колебаний нажал на спусковой крючок. И он ничего не испытывал после убийства. Ни жалости к ним, ни сострадания. Будто для него это повседневная работа, которую Пайсу приходилось выполнять каждый день. И ничего кроме усталости он не испытывал после нее.
Но оставлять трупы вот так на видном месте Виктор не решился. Они начнут быстро гнить на свежем воздухе, и запах будет не очень приятный. А ему хотелось пожить тут подольше. Он поднялся с пола, поставил ружье возле кресла в гостиной и прошел на улицу с тяжестью на сердце. Его совесть, вся сущность самого Пайса, возмущалась против него. У него был собственный моральный кодекс и свод правил по которому мужчина жил. И сегодня он нарушил главный принцип всего — не убивай.
Но Виктору стало ясно, что за сына Джонатана взялся необычный и сильный демон. Ему подвластны умы людей и уловки, с помощью которых он обманул их. Этому существу известны все тайные желания человека. Он способен заглядывать в самые темные и глубокие уголки души и найти способ завладеть телом человека и его сознанием. По силам ли Пайсу остановить его?
«Может, стоит послушаться совета мертвецов? Исчезнуть до прибытия МакКоя и спокойно помереть. Надо все срочно решить! — запаниковал Виктор. — Я добровольно отказался от службы человечеству и Богу. Но могу ли я предать лучшего друга именно тогда, когда он больше всего нуждается в моей помощи?»
Внутри Пайса велась непрерывная борьба двух сторон. Демонам, с коими бывший экзорцист сражался не раз, удалось посадить в нем зерна сомнений, тревог и страхов. И при таких моментах ему казалось, что в нем ведется непрекращающаяся война. Словно его внутренний демон рвался сам встать за штурвал и повести Виктор по скользкой дороге тьмы.
Пайс зашел в сарай и взял оттуда лопату. Он закопает их на противоположной окраине лугов. Подальше от дома.
*
— Они странно похожи на моих бывших друзей, — перебил Крис, отложив биту в сторону. — Я хочу собрать вещи. А потом продолжите свой рассказ.
— Хорошо, — расслабленно сказал Виктор и, хромая на правую ногу, пошел к мини-бару. — Я выпью чего-нибудь?
— Да, берите что хотите. Все равно это больше не мой дом. Полицейские не позволят мне вернуться. Зачем такому добру зря пропадать? — Нортон с печалью в глаза окинул взглядом дом и мысленно расстался с ним навсегда.
— Так тебя также донимают одержимые? — Виктор достал бутылку с дорогим и качественным скотчем и откупорил ее.
— Да. Расскажите мне об отце? Он тоже имел дар сливаться с подсознанием, значит? — Крис вытащил из шкафа с одеждой красивый украшенный узорами ножик в ножнах. Еще один подарок от клиента.
— Тоже? И ты владеешь семейным даром? — Пайс чуть не подавился скотчем, осушив одним залпом стеклянный стакан.
— Да. Через несколько месяцев после рождения как Крис Нортон я узнал о нем совершенно случайно.
— Это твой отец постарался. Джонатан МакКой, как ты помнишь. Твоя прабабушка по отцовской линии имела такой же дар, — у Виктора отчего-то загорелись глаза, словно откровенничая с Крисом, ему становилось легче на душе.
Нортон решил, что Мэйсон МакКой умер. Та личность больше не существует нигде, кроме как в воспоминаниях Виктора Пайса. По большей части Крис привык быть именно таким собой, а не тем подростком, о котором ему расскажет новый знакомый, старый друг семьи. Гипнотизер также достал заначку из секретного места, где установили небольшой сейф по его просьбе. Почти пятьдесят тысяч наличными. Он все это осторожно сложил в рюкзак, стараясь при этом оставаться вне поля зрения Пайса. Ему не стоит знать о такой крупной сумме денег.
— Твой отец стал мастером своего дела, — мужчина обтер рукавом куртки бороду и усы, намочив их, когда пил скотч.
