Томас на ходу снял рубашку, бросил ее на одну из многочисленных веревок, с висящими на них пучками сушеных трав. Он с любопытством посмотрел на молчаливого и сосредоточенного дворфа, который сначала осмотрел порез на животе, а после того, как убедился, что все хорошо, стал умащивать тело маслами.
«Теперь мне понятно, почему кожа на его руках мягкая и нежная», — догадался Мальком. На долю простого лекаря выпало столько обязанностей, что трудно было представить, как он умудрялся справиться со всеми делами и не забывать о раненных и больных подопечных.
Легкими движениями руки дворф натирал маслом шею иноземца, делая это как профессиональный массажист. От нее он перешел к плечам, следя за тем, чтобы масла было не слишком много, иначе подопечный будет выглядеть как лоснящийся от жира огромный кусок мяса.
Пока рыжеволосый коротышка растирал масло по телу, Томас заметно расслабился и даже начал получать удовольствие от сего процесса. Он решил воспользоваться минуткой спокойствия и тишины, чтобы разобраться с роящимися в его голове беспокойными мыслями, которые стали причиной появления гнетущего чувства страха. Избавиться от проблемы можно одним способом — выкорчевать ветвистые корни, пока те не успели еще больше разрастись. Но пока сойдет и временное решение.
Растворившись в мыслях, Мальком скоро пришел к простому выводу: он сильнее всего страшится отнять чью-то жизнь, чем встретиться лицом к лицу со смертью. Хотя и она пугала так, что в груди щемило от боли и дышать становилось трудно, словно легкие неожиданно сжались до крошечных размеров. Все, что хотелось сделать, когда накатывало подобное состояние — бежать без оглядки как можно дальше, пока не иссякнут силы. Этот вариант прекрасно подходит, чтобы усугубить ситуацию, но никак не решить её.
Томас подумал, что проще было бы отнять чью-то жизнь с пистолетом в руках, чем с мечом. Одно меткое попадание в голову — и покойник. Ни боли, ни мучений, абсолютно ничего. И все это — за доли секунды. Несчастный не успеет даже осознать, что произойдет, когда прозвучит выстрел. Это будет последнее, что он услышит перед тем, как пуля вгрызется в кость, доберется до мозга и поставит жирную точку в истории его жизни. А вот одним точным ударом отрубить голову мечом так, чтобы жертва при этом ничего не почувствовала — не каждому дано.
Закончив с торсом, лекарь принялся растирать масло сначала по левой руке, а потом по правой.
«Я не смогу по собственной воле отнять чью-то жизнь, — содрогнулся от этой мысли Мальком и ощутил, как к горлу подступает ком. — Уверен, на песках арены можно обойтись без кровопролития, победить, одержав победу, к примеру, нокаутом, а не убийством своего противника!»
Рыжеволосый коротышка отошел на несколько шагов назад и придирчивым взглядом оценил проделанную работу. Он несколько раз подходил, что-то растирал, где-то немного добавлял, но, в целом, остался доволен, судя по тому, как его губы расплылись в широкой улыбке, а глаза радостно засияли.
Томас поводил носом, принюхиваясь. В воздухе витал особый чувственный аромат, который невозможно было с чем-то даже близко сравнить. Его мягкость поражала воображение, оставляя простор для фантазии, а легкость создавала любопытный оттенок, придавая запаху ненавязчивый характер, как простое и изысканное украшение на теле женщины: оно не выделялось на общем фоне, а сливалось, дополняя или подчеркивая образ.
Встав со стула, Мальком поплелся в сторону выхода. Он привыкал к забытым ощущениям, когда после хорошего геля для душа кожа становилась бархатистой, а не сухой, грубоватой и шершавой, как наждачная бумага. По некоторым благам цивилизованного мира он скучал намного больше, чем по телефону, телевизору, компьютеру или интернету. Хотя, будь у него возможность, обязательно воспользовался бы ею, чтобы вылезти на просторы всемирной паутины. Или ограничился бы социальными сетями.
«Моя новая жизнь в этом мире не дает мне заскучать».
Покинув помещение, Томас сощурился от яркого света. Прошло не так много времени, а солнце успело подняться достаточно высоко, чтобы прохладный утренний ветерок не справлялся с быстро растущей температурой. Этот день обещал быть очень жарким.
Первое, что сделал Мальком, это сбежал из-под палящего солнца в тень. Надо было дождаться возвращения наставника, который скажет, что делать дальше, а пока есть время насладиться прекрасным летним днем. Возможно, это последний в его жизни день, поэтому стоило посвятить свободное время не напрасной борьбой с самим собой, не бесполезными переживаниями и никак не подведением итогов. Последнее делать абсолютно нежелательно. Тот, кто подводит итоги своей жизни, в конечном счете добровольно дает себе разрешение на смерть, словно глупец, слепо идущий на выгодную сделку, не прочитав перед этим условия договора. Цена за столь поспешно принятое решение порой бывает слишком высока.
Об этом Томас знал на собственной шкуре. Кроме спорта, его ничего больше не интересовало, поэтому он тратил все свое свободное время на фильмы, сериалы, интернет и социальные сети, желая, чтобы поскорее наступил следующий день. Он жил, чтобы тренироваться, когда другие тренировались, чтобы жить, заполняя образовавшуюся внутри себя пустоту бесполезными занятиями. Развивая тело, он забыл о душе.
В его грезах все было легко и понятно: стать самым знаменитым спортсменом, одержать множество побед, заработать как можно больше денег — и ничего лишнего. Ничего недостижимого, никаких воздушных замков, что обычно строили его сверстники, желая достигнуть чего-то значимого сразу в нескольких областях. Затем, когда придет время, уйти на покой, открыть собственный спортзал, где он стал бы тренировать молодежь. Такая жизнь устраивала Малькома по всем параметрам до сегодняшнего дня, когда смерть незаметно подкралась очень близко. Он осознал, что не хочет всю жизнь провести в спортзале, тренируясь до потери пульса. Неплохо было бы повидать свет, заняться дайвингом, скалолазанием, прыгнуть с парашютом и научиться играть на гитаре. Не зацикливаться на чем-то одном, как он планировал изначально, а попробовать ощутить жизнь на вкус разными способами — не все же время заказывать одно и то же блюдо, когда есть и другие.
На тренировочное поле вышел наставник. Он что-то прокричал на нескольких языках, затем подождал, когда участвующие в игрищах гладиаторы соберутся вокруг него. В их числе был и Томас, который бегло осмотрел присутствующих, считая, сколько отправится рабов сражаться на радость толпе. Или ради собственного удовольствия. В итоге, включая его, вышло одиннадцать воинов.
Заговорил наставник на понятном только оркам языке. Его речь была немногословной, пылкой и очень грубой. Гурхан, северные варвары-каннибалы и еще один орк отреагировали на нее в той же манере, сотрясая воздух могучими боевыми кличами и рыча, как дикие звери. Они могли бы сейчас разорвать своего противника голыми руками, если бы представилась подобная возможность, —
