Отец схватил ее за руки и затянул в лодку.
– Тебе необязательно идти с нами, – сказала я, подвинувшись, чтобы освободить место для нее.
Она взяла весло и села, лодка резко качнулась на воде.
– Теперь вся моя семья в этой лодке.
Мы медленно поплыли вперед, все дальше от берега, где остались Эспен и Хаген. Эспен пристально смотрел на отца, словно вел с ним молчаливый разговор. Отец коротко взглянул на меня и тут же уставился на воду, и мое сердце сжалось. Я почувствовала, что он отстранился от меня. Я всегда безошибочно улавливала, когда он что-то скрывал.
Обернувшись назад, я заметила, что Эспен и Хаген уже ушли. Фиске внимательно наблюдал за отцом. Судя по всему, он тоже заметил перемену в его поведении.
Проплывая по ущелью, мы внимательно оглядывали скалы, река простиралась впереди и позади нас. Мы плыли по течению, Майра опустила весло в воду, чтобы избежать столкновения с подводными камнями, а отец использовал свое весло как руль, направляя вперед нос лодки. Река петляла среди скал, но через некоторое время нас вынесло на мелководье, и отец выпрыгнул из лодки, чтобы подтянуть ее к берегу. Мы с Фиске тоже выбрались наружу, чтобы помочь ему, и все вместе затащили лодку на небольшую песчаную отмель у подножия еще одного утеса. Майра выпрыгнула на берег следом за нами.
Сверху посыпались камни, и с вершины утеса упала веревочная лестница. Ее конец ударился о влажный песок, и над краем утеса показались головы троих мужчин. Фиске первым вскарабкался наверх, и когда он добрался до вершины, отец придержал лестницу. Я ухватилась за истертые веревочные перекладины.
Отец по-прежнему избегал моих взглядов.
– Что вы с Эспеном решили?
Майра вышла из воды, протягивая сумку отцу. Она переводила взгляд с меня на него.
Он поднял голову, посмотрев на край утеса, за которым только что скрылся Фиске.
– Мы преданы нашему клану. Клану Аска, Элин. И ты это знаешь.
– Она знает, Аги. – Майра распрямила плечи, стоя рядом с ним.
Я вглядывалась в его лицо.
– Я все знаю. Но Рики нужны нам. Ты ведь понимаешь, правда?
Над краем утеса снова показалась голова Фиске.
– Идем. – Отец отмахнулся от меня.
Я принялась взбираться наверх, морщась от острой боли в плече, а когда добралась до вершины, Фиске ухватил меня за жилет и втащил на утес.
Он бросил взгляд на мое плечо.
– Дай-ка я посмотрю.
– Позже. – Я обернулась и глянула вниз на Майру и отца.
Фиске наклонился ко мне и едва слышно произнес:
– Я не поведу твоих людей в Фелу, если не смогу им доверять. Ты должна рассказать об Ири.
Я понимала, что он прав. Но хорошо знала отца.
– Это может разбить его сердце.
Фиске посмотрел мне в глаза.
– Это может убедить его.
Глава 40
Мы брели вдоль морских скал в сторону Фелы. Майра вместе с моим отцом шли чуть позади, пригибаясь под порывами ветра, налетающего с воды, а Фиске возглавлял нашу группу. Он шел вперед, не оглядываясь. Отец и Майра ничего не сказали, когда я вернула Фиске его оружие, но судя по их недружелюбным взглядам, им это совсем не нравилось.
Вдали показалась гора, и туман начал сгущаться вокруг нас. Размытые очертания огромной махины угрожающе нависли над нами, и со стороны казалось, что гора наблюдает. Словно сама Тора смотрела на нас сверху вниз. Прислушивалась к нашим разговорам. На фоне огромной горы Фиске казался совсем маленьким, и я представила себе, как мы выглядим, если смотреть на нас сверху, – четыре крохотные фигурки, бредущие со стороны зимнего моря.
Я между Фиске и остальными.
Между Аска и Рики.
Немного не дойдя до долины, мы решили разбить лагерь. В полном молчании развели костер и расстелили на земле накидки. С каждым днем теплело, но я знала, что стоит нам подняться на гору, и воздух снова станет холоднее. При воспоминании о холоде меня начинала колотить дрожь. Я хорошо помнила заснеженный темный лес в ту ночь, когда Торп едва не убил меня.
Я осторожно скинула сумку, стараясь не делать резких движений, чтобы не разбередить рану.
– Дай посмотреть. – Фиске взял меня за руку, но отец тут же подошел и встал между нами. Фиске убрал руку, кивком головы указав ему на мое плечо. – Похоже, рана открылась.
Отец оглядел меня, его тяжелая ладонь опустилась на мою руку, и я вздрогнула.
– Что произошло?
– Стрела попала в плечо. Рана заживает. – Я отодвинулась от него.
Фиске не сводил с меня глаз.
– Она не заживает. Дай мне взглянуть.
Отец настороженно посмотрел на Фиске.
– Ты лекарь?
– Моя мать. Мы вместе лечили Элин.
Отец прищурился, пристально глядя на меня. Уголки его губ скривились, поползли вниз, и видно было, что он глубоко задумался. Осколки нашего доверия друг к другу звенели на ветру. Затем он кивнул, и я ослабила завязки своего жилета. Фиске вытащил мою руку, обнажив раненое плечо. Вокруг старого синяка образовался свежий кровоподтек, но сквозное отверстие с другой стороны затянулось. Однако спереди плечо сильно вспухло, и из отверстия в коже сочилась кровь.
– Сядь. – Фиске отправился за своей сумкой, отец остался стоять рядом со мной.
– Как это произошло? – спросил он.
Фиске выпрямился.
– Когда меня везли в Фелу, я пыталась сбежать. Один из них ранил меня.
Фиске открыл склянку с целебной мазью, которую дала нам Инге. Как только почувствовала запах, я сразу представила женщину, стоявшую у очага, помешивая варево в большом железном котле.
– Надо пустить кровь. – Он наклонился ко мне.
Я со вздохом кивнула, понимая, что это значит.
– Давай. – Достав из-за пояса кинжал, я протянула ему.
Отец заметно напрягся и придвинулся ближе.
Фиске подержал клинок над огнем, поворачивая в разные стороны. Яркие блики пламени отражались на его гладкой поверхности. Когда лезвие раскалилось по краям, он поднял его вверх, давая остыть в прохладном ночном воздухе. Зажав кинжал между зубами, он осторожно надавил большими пальцами на края раны. Я зажмурилась, чувствуя, как горячий яд сочится наружу из моей руки. Боль разливалась по всему телу, в висках ломило.
– Держи вот так. – Он подложил под мою руку кусок ткани.
А затем прижал кончик кинжала к краю раны и сделал быстрый надрез. Я изо всех сил закусила губу, шумно вздохнув, и застонала. Кровь лилась, стекая по коже и впитываясь в ткань, а он продолжал сжимать мою руку, выдавливая как можно больше отравленной крови. Я со стоном ухватилась за ногу отца, стоявшего рядом, и уткнулась в нее лбом, тяжело дыша.
Закончив, Фиске смазал рану целебной мазью и туго перебинтовал чистой тканью. Затем сунул кинжал в огонь, и остатки моей крови испарились с лезвия, а мое тело тем временем
