Пристинская кивнула на зелёный диск планеты, закрывающий половину экрана.
– Думаете, причина может быть там? Выглядит мирно…
– Да, мирно… Как ловушка.
– …Убирайтесь отсюда! – Незнакомый, хрипловатый голос ворвался в рубку, заставил вздрогнуть от неожиданности. – Убирайтесь, пока живы! Вы меня слышите? Убирайтесь!
Елена ошеломлённо уставилась на динамики внешней связи. Затем быстро повернулась к Воронину.
– Это же…
– Да, явно не инопланетяне, – навигатор потёр гладко выбритый подбородок. – Инопланетяне на английском не разговаривают. Что ж, отозвались, и то хорошо.
Елена, спохватилась, включила передатчик:
– Говорит Елена Пристинская, командир корабля-разведчика «Владимир Русанов»! Мы приняли ваше сообщение! Назовите себя, кто вы? Что у вас случилось?
Они ждали ответа, затаив дыхание. Минуту, две, три. А потом ответ пришёл. Только не с орбиты, а из отсека киберконтроля. В голосе Благоевой гордость перемешивалась с тревогой:
– Командир, мне удалось его идентифицировать!
На орбите висел гиперпрыжковый корабль модели «F3-Ланселот». В конце прошлого века на орбитальных верфях Консорциума было построено четыре таких. Три благополучно выработали свой ресурс и пошли в утилизацию лет десять-пятнадцать назад. О четвёртом, корабле-разведчике «Сёгун», информация отсутствовала. По-видимому, он не вернулся из экспедиции году эдак в шестнадцатом.
– Но ведь это было двадцать три года назад! – Елена удивлённо посмотрела на Воронина. – Не мог же корабль всё это время находиться здесь?! Если на борту люди…
И быстро скомандовала в интерком:
– Петра, дайте в рубку всю имеющуюся информацию по звездолёту «Сёгун». Всё, что сможете откопать в базе данных!
Информации об иностранном гиперразведчике в базе Космофлота Евроссии было немного. Гораздо меньше, чем хотелось: общие технические характеристики да список экипажа. О цели его последней экспедиции – ни слова. Естественно!
Елена вглядывалась в незнакомые лица, читала непривычно звучащие фамилии: Цеуси Танемото, Юкио Такамацу, Кен Хацуми, Мидори Коноике, Гордон Мисима, Линда Танемото.
– Экипаж полностью укомплектован выходцами из японского анклава в Северной Калифорнии. Потомки беженцев, тех, кто эмигрировал с островов после первой кибервойны. – Воронин вздохнул и посмотрел на командира. – Что будем делать?
Ответа на этот вопрос у Елены не было. Поэтому она вновь включила передатчик:
– Говорит командир корабля «Владимир Русанов»! Я обращаюсь к командиру и экипажу корабля «Сёгун»! Господин Танемото! Господин Такамацу! Господин Хацуми! Госпожа Коноике! Господин Мисима! Госпожа Танемото! Отзовитесь! Что у вас случилось? Вам нужна помощь?
Тишина. Значит, больше подсказок не будет. И, значит, ей принимать решение самостоятельно.
Елена повернулась к интеркому:
– Экипаж, общий сбор!
Через пять минут экипаж – все семеро – был в рубке. Через десять они знали о «таинственном незнакомце» – теперь уже сопернике! – то же, что и командир.
Пристинская окинула взглядом подчинённых:
– Что случилось с кораблём и экипажем, пока неизвестно. Поэтому я объявляю нештатную ситуацию. «Русанов» выходит на траекторию сближения с «Сёгуном». Со мной в высадке участвуют: Ленарт, Благоев, Благоева. Вопросы?
– Мы что, будем их на абордаж брать? – невесело усмехнулся космобиолог.
– Ага, а они по нам из антиастероидных пушек шмальнут! – поддакнула кибернетик. – Или запустят внутрь и порежут из лучевиков. И будут в своём праве – действия в пределах допустимой самообороны и защиты частной собственности. По международным законам к ним никаких претензий.
– Может – ну его? – осторожно предложил Бардаш. – Вернёмся на Землю, подадим рапорт. Пусть Консорциум сам со своим кораблём разбирается. Планету, конечно, жалко бросать. Но не лезть же из-за неё на рожон?
Всё правильно, всё логично. Каждое их возражение – справедливо. Елена закусила губу.
– А как же люди на «Сёгуне»? Бросим их и уйдём? Если у них ЧП, если они ждут помощи?.. Если мы – их последняя надежда?
– Двадцать три года ждали, ещё пару месяцев как-нибудь вытерпят, – хмыкнула Петра.
– Я никого не заставляю идти со мной. Если кто-то откажется, настаивать не буду.
В рубке повисло молчание. Ленарт, чета Благоевых – никто из них не решался посмотреть на командира, предпочитали отводить взгляд. И Елена с ужасом поняла – сейчас они откажутся. Ей останется либо переться на чужой корабль в одиночку, либо отменить решение… И по возвращении на Землю писать рапорт о переводе. Карьеру командира косморазведки на этом можно считать законченной.
– На борту «Сёгуна» люди. Возможно, они действительно нуждаются в помощи врача, – Ленарт дёрнул плечом. Голову он так и не поднял.
– Надо взглянуть, что там с кораблём… – пробормотал Благоев, стараясь не смотреть на супругу.
Кибернетик хмыкнула, взглянула наконец на командира.
– Без меня вы с их бортовым компом всё равно не разберётесь. – И поднялась из кресла. – Так что, идём собираться?
Елена не смогла удержать улыбку.
Глава вторая
Грязно-серая туша корабля росла на глазах, постепенно заслоняя обзорный экран шлюпки. Отчётливо различались детали обшивки, внешние части навигационного оборудования. И стержни антиастероидных пушек. Пока что оружие молчало, но кто знает, что произойдёт в следующее мгновение. Елена покосилась на Благоеву. Кибернетик, закусив нижнюю губу, старательно выравнивала кораблик по траверзу шлюзовой камеры.
«Сёгун» так и не подал больше признаков жизни. Непонятное предупреждение (или угроза?) оказалось единственным свидетельством того, что на борту кто-то есть. Теперь корабли висели на геосинхронной орбите в десятке километров друг от друга.
– Готово, можно стыковаться, – с облегчением произнесла Благоева. Они подошли почти вплотную к корпусу корабля, зона поражения пушек осталась позади. – Пробуем включить автоматику?
– Да, только предупредим. Некрасиво без стука входить. – Пристинская облизнула губы, переключила передатчик на SOS-волну: – Говорит командир корабля «Владимир Русанов»! Мы просим разрешения на стыковку. Мы хотим вам помочь.
Никакого ответа.
– Молчание – знак согласия, – решила она. – Стыкуемся.
Щелчок тумблера, запускающего стыковочную программу. И тут же на панели вспыхнул красный индикатор.
– А вход заблокирован, – Петра взглянула на командира. – Что ж, следовало ожидать. Их шлюпка на месте, шлюзовая камера занята.
– Или его заблокировали вручную, – тихо возразил бортинженер из пассажирского отсека.
Любое из предположений могло оказаться верным.
– Причаливаем снаружи и входим через аварийный люк, – распорядилась Елена.
Стыковка получилась жёсткой. Тряхнуло так, что зубы клацнули. Пристинская всем телом ощутила, как их волокло по корпусу, пока не сработали присоски.
– Всё, приехали!
Петра старалась придать голосу задиристость, замаскировать стыд за продемонстрированный непрофессионализм. Елена смолчала – в конце концов, Благоева не пилот. Будем надеяться, что с бортовыми компьютерами она обращается лучше, чем с космошлюпками.
Обернулась к бортинженеру:
– Роман, попробуйте открыть аварийный люк.
Благоев кивнул, приоткрыл дверь, мягко перевалился за борт, на лету включая присоски башмаков. Вышагивать по обшивке у него получалось ловко – сразу видно, этому человеку не раз доводилось выбираться в открытый космос, работать в условиях нулевой гравитации.
К аварийному люку он дошёл беспрепятственно. Присел на корточки, освободил зажимы.
– Командир, готово.
– Отлично! Мы с Марком спустимся внутрь. Роман, вы нас страхуете возле люка. Петра, остаётесь в шлюпке. – Кивнула Ленарту: – Идёмте, док.
В шлюзовой камере было пусто. Предположение бортинженера подтверждалось – включена ручная блокировка. Кого не хотели пускать внутрь? Их или тех, кто улетел на шлюпке «Сёгуна»? Во всяком случае, признаков аварии не заметно,
