– Погоди, Айк. Если я… соглашусь – это что, договор?
Он улыбается. Или скалится – как посмотреть.
– Можно и так сказать.
– Айк, – говорю я, и сам охреневаю от того, что я это в здравом уме и трезвой памяти сейчас скажу, – Айк, ты что же, дьявол?
Он смеется. Он смеется, и сгибается пополам, и выпускает из ладоней шарики – бола, бола, я вспомнил, вот как они называются, и – бац-бац! Шелк-щелк-щелк – опахивается ими, как летучая мышь крыльями.
– Нет, – говорит он. – Не то, чтобы… не в том смысле. Не как там у вас говорят: «часть силы той…» Я сила и есть. И ты тоже будешь силой.
– Силой? Какой еще силой?
– Да той же, какой ты уже есть. Танцующей. Это наше дело, твое дело – видишь – я прошел вот здесь, и тут уже нет пустоты. Видишь след? Ты пройдешь – и за тобой такой потянется.
– Если… если это пустота, то я не буду. Я не смогу. Как можно танцевать на пустоте?
Айк смотрит на меня, как на дурачка.
– В школе-то тебя учили хоть чему-нибудь? Ну? Шарики, веревочки, атомы, молекулы, ну? Весь мир состоит из пустоты. Весь! Так что особого ума не надо. Главное – ритм держать. Ты понял? Ты понял? Все пустота, а чтобы что-то появилось, ее надо сбить. Сбить, уплотнить и держать. Ритмом. Это и будет твоя работа.
И он снова роняет шарик – как точку в разговоре. Точка. Точка.
– Айк, – говорю я, – но это что же – без вариантов?
– Да как сказать, – у него в руке вместо шарика снова оказывается пивная картонка, он подбрасывает и ловит ее, как монету. – Варианты, конечно, есть, но их не так, чтобы много…
На его ладони – на обычной человеческой ладони, с обычной кожей, с линиями (судьбы и жизни, да!) без когтей – декель лежит красным крестом вверх. Щелчок пальцами – и крест теперь черный, но немного другой формы.
– А зато ты сможешь танцевать, – говорит он. – По-настоящему. Как всегда хотел, – и добавляет, ухмыляясь:
– И ноги болеть не будут. Это я тебе обещаю.
Я чувствую, что голова начинает кружиться – вот же говорят, что крыша едет. И точно едет. Я стараюсь справиться с этой разъезжающей меня на части тошнотой, и оглядываюсь – а сзади нет тьмы, а есть только страшный розовый свет, и адская гарь, и жар, и грохот.
Аааааа…ряем.
Иииии…рряд! Рряд! Рряд!
Ооооуууу…ремя…ремя…мерти…
А шарик на веревочке, бола – вот он.
И я его беру.
И делаю шаг: цок. Каблук. Носок.
– Привет, Шедьян, – говорит Айк.
Привет, ветер, – говорит мне огонь.
Сап Са Дэ
04/02/46
06/06/46
Драгоценная, ну вот мы хотя и далеко, но с каждым днем становимся ближе, очень надеюсь, что наше путешествие не затянется более запланированного, потому как я по тебе уже скучаю неимоверно.
У нас в команде только необычные и интересные люди. Есть Эрке, он – сын вице-консула Пананари, провел там все детство, они жили в Алитта, где мост соединяет два берега священной реки Архан, один берег которой – равнина, а другой – уходящие высоко за облака горы.
Еще Пааки, его родители – странствующие идеалы служения, его детство прошло в постоянных путешествиях по разным экзотическим уголкам Страны. Он жил больше года на острове летающих собак, потом в горах сиреневых туманов, еще и в селеньях мертвых пророков пожить успел.
06/11/46
Драгоценная, сегодня мы прибыли в Порт-те-Тамп. Размеренная жизнь экспедиции, конечно, расслабляет, забываешь, что город живет совсем иначе. Мне повезло, я вышел рано утром, когда на улицах было сравнительно безлюдно. Посидел в кафе, где кормили самым обычным а-Гунским завтраком, прогулялся по просыпающимся бульварам и набережным. Под конец на меня наехал холодильный шкаф работника рыбного рынка, но я уже был недалеко, поэтому дохромал с горем пополам.
А вот Аушлитти не повезло. Он попал под автомобиль в центре города. Пришлось немного задержаться, дожидаясь его возвращения из больницы.
08/11/46
Драгоценная, мы прибыли в горный Почап, это довольно большой город, но высокогорье сказывается, так что темп жизни здесь относительно размеренный. А еще отсюда, как обнаружил Вэррна, ходят горные трамваи. Далее мы проследуем на одном из них.
11/11/46
Горный трамвай – это великолепно, драгоценная, он отправляется прямо из центра Почапа, пересекает глубочайшее ущелье, потом долго поднимается вверх, к вершине священной горы Раакка.
Не доезжая границы ледника, горный трамвай сворачивает и еще долго движется вдоль хребта. Долго – это действительно долго. Солнце зашло, наступила ночь, а потом пришло и утро, а мы все двигались и двигались.
Только к вечеру следующего дня мы наконец вышли у ворот Высокого Консульства.
11/12/46
Драгоценная, далее наш путь лежит какое-то время вниз. Здесь горы смыкаются таким образом, что между ними образуется высокогорная сухая и холодная Долина Внешних Сил. Говорят, что где-то на этой долине затерялась страна железных пауков.
Но прежде, чем спускаться в Долину, мы должны были посетить Высокое Консульство.
К сожалению, рассказывать о том, что происходит в Высоком Консульстве, не велят могущественные духи. Намекну только что скорее потому, что они не хотят рисковать репутацией непогрешимых мастеров и больших художников.
Из неприятностей: мы оставили там Аушлитти.
12/12/46
Страна железных пауков существует, драгоценная. К сожалению, существует. Пааки много рассказывал нам о разных экзотических странах, населенных экзотическими существам, но мы все равно оказались не готовы к тому, с чем столкнулись.
Железные пауки полностью подменяют реальность жертвы, населяя ее по большей части забавными галлюцинациями. Что-либо осмысленное делать, находясь во власти железных пауков, совершенно нереально.
С пауками от нас ушли Пааки и Вэррни.
Оставшиеся сильно дезориентированы, не понимают, что с ними происходит.
12/16/46
Драгоценная, нас осталось только двое: я и Эрке.
Но по порядку. Мы наконец пересекли Долину Внешних Сил. Дорога снова пошла в гору. На сей раз это сравнительно невысокий Пембарт.
Где-то на середине пути Аале обнаружил, что умеет летать.
Он воспарил и почти моментально исчез из виду. Его примеру последовали многие. Не поддались искушению только мы с Эрке.
12/24/46
Странно, мы поднимаемся, драгоценная, но становится все жарче. Эрке уже почти совсем разделся. Я еще держусь, не хочу превращаться в дикаря.
Леса сохраняют правильность и, как это в горах и бывает, все больше стелятся, чем тянутся к светилу. Все больше появляется лугов, усеянных высокогорным цветам. Это скорее плохо, чем хорошо. В лесах хоть немного прохладнее, а жара на открытых пространствах буквально невыносима.
16/24/26
Драгоценная, сегодня ночью ушел Эрке, не оставил ни письма ни намека. Может, не выдержал и соблазнился приобретенным умением летать. Может, просто ушел.
На самом деле это не так уж и плохо. Я иду к тебе. И я иду к тебе один.
28/28/26
Драгоценная, горы становятся круче, иногда приходится карабкаться по отвесной стене. Сегодня сам ставил палатку и задумался: а что, если все не
