– Помоги мне, – сказала Рита. – Теперь совсем немного нужно, чтобы я могла бежать сама. Рёбра схвачены…
– Куда ты пойдёшь босиком?
– Это не имеет значения. Маша сделала главное – дала мне ночь передышки с обезболивающими. Ты не представляешь, какая я была, когда Дед вытащил меня из-под стены. Они думали – я умерла. Но потом у них хватило ума вызвать такси. Я связалась с Машей Сидоровой, она дежурила и взяла меня к себе. Эти господа из безопасности опрашивали таксистов и вышли на след.
– Ясно. Только при чём тут безопасность?
– Он ими тоже завладел.
– Загадками говоришь. Кто – он?
– Я не знаю, как его зовут. И узнать негде. Поэтому у нас не получилось…
– Что не получилось?
– Заклясть его и прогнать. Хотя бы прогнать. Думаешь, для чего мы забрались в этот дом? Мы не знали, на что он способен. На окраине вред был бы минимальный… Тимофей давно уже присмотрел этот дом, но люди оттуда выехали только на прошлой неделе.
– Ты давно знаешь Тимофея?
– Он мой троюродный брат.
– Вот не думал, что у него либийская кровь.
– Да, по нему не скажешь. Но имя – Рай… нет. Нельзя. И ты тоже не используй латтонских имен. Ему достаточно нескольких слов – они открывают канал. И – всё. Он проникает в тебя, и ты понемногу теряешь рассудок.
– Почему же Муха ещё в своём уме?
– Может быть, его охраняет симбионт? Или он считает Муху собственностью симбионта?
Я подумал и решился.
– Как это делается? – спросил я. – Как там было с руками и висками?
– Сейчас можно проще, – она улыбнулась. – Положи мне одну руку на левый висок, вторую – на грудь, вот сюда. И закрой глаза – я же знаю, что ты видел и испугался.
– А я не свалюсь, как Муха?
– Я тоже кое-чем с тобой поделюсь.
Когда я держал правую руку на её виске, а левую – на груди, то не ощутил решительно ничего. А вот потом стало как-то зябко, пробила дрожь.
– Открой глаза, – сказала она. – Всё в порядке. Мне удалось прогреть точки. Теперь будет легче. Идём, Гость. Где-то тут есть выход во двор.
Она пошла по грязному бетонному полу. Я видел её ступни – грязь к ним не приставала! Когда мы выбрались во двор, она шла по снегу так, как шла бы в солнечный день по пляжу.
– Погоди! А Муха? – спросил я.
– Муха должен ещё часа два посидеть, не двигаясь. Не бойся. Если он говорил по-латтонски и с ним ничего не случилось, то и сейчас не случится. Выходи на улицу первый и лови такси.
Мы уехали вовремя – когда уже были в машине, со двора выскочили те двое, что пришли за Ритой. Они её выследили, но я показал таксисту десятку – и он унёс нас на дикой скорости с неожиданными финтами.
– Ты, когда смотрел на них, ничего не заметил? – спросила Рита.
– Мало ли что мне померещится, – ответил я. – Какая-то игра света.
– Зеленоватого света?
– Значит, не померещилось.
– Это его спектр – болотно-зелёный, иногда желтоватый.
Я вспомнил, как засветились окна рухнувшего дома. Точно – с желтоватым оттенком…
– Да что за «он» такой?
– Приедем – расскажу.
Такси доставило нас к загородному коттеджу, где мы обнаружили Тимофея, Шведа с рукой на перевязи и Деда.
– Я тут живу, – сказала Рита, – и тут мы в безопасности. Мой учитель научил меня ставить защиту.
– И где эта защита?
– Вот, – над дверью висел маленький образок. – Туда, где верят, ему ходу нет. Вера сильнее всех его выдумок. Если веришь, то все свои поступки как-то согласовываешь с верой. И сразу становится ясно, когда тебе подсовывают враньё.
– Всего только образок? – Честно говоря, я не поверил.
– Сам по себе он – не защита. Но моё взаимодействие с ним – защита. Хотя и тут мы не будем говорить по-латтонски. Кто знает, какую щель он может отыскать.
– Садитесь, – Тимофей указал на диван. – Сейчас всех покормлю. Ты справилась?
– Да, братик, сейчас я справилась. Но он… он теперь пустит в ход всё. И что получится – не знаю…
– Где Муха? – спросил Риту Дед.
– Нужно позвонить Мухе, чтобы он знал, куда ехать.
Дальше мы просто сидели и ждали Муху. Рита легла отдохнуть, а Дед пристроился рядом и рассказывал ей страшную историю, как нашли симбионта, со всякими придуманными подробностями. Я бродил вдоль книжных полок и пытался понять – что во мне изменилось, чем со мной поделилась Рита?
Муха приехал – началась суета. Его усадили на стул, придвинули к стулу стол, на стол поместили огромное металлическое блюдо.
– Ты умеешь выпускать симбионта? – спросила Рита.
– А чего тут не уметь… Выйдите все. Тимофей, вам это видеть незачем.
Заклинание он отчеканил уверенно, и чёрный столбик исправно возник на блюде. Тогда я позвал Тимофея, Риту и Шведа.
– Кто ты? – спросила Рита.
Столбик не ответил.
– Кто из вас его хозяин? Прикажите ему отвечать, – Рита обвела взглядом нас троих.
– Наверно, я, – сказал Муха. – Я с ним больше работаю, чем Дед или Гость. Симбионт, отвечай, пожалуйста.
– Я демон-симбионт, – сразу отозвался чёрный столбик. – Служебное устройство.
– Каково твоё понятие об источниках добра и зла?
– У меня нет такого понятия. В меня не встроены категории добра и зла.
– Тебя можно научить этому?
– Я самообучающийся симбионт-аудиал. Выведен для точных соответствий. Мыслю лингвистическими категориями. Если это теперь лингвистические категории – готов их усвоить.
– Он прав, добро уж точно стало только лингвистической категорией! – не выдержал и встрял Дед.
– Давно ли ты выведен? – словно не замечая Деда, спросила Рита.
– Не имею встроенной категории времени. Выведен после утраты Старшего Языка.
– Это он про Вавилонское столпотворение, – подсказал Рите Дед.
– Примерно так я и думала… Симбионт, тебя использовали те, что вывели, и они же продавали людям на время?
– Да.
– У тебя есть связь с теми, что вывели?
– Если я им нужен, могут найти. Недавно искали.
– Что ты ответил?
– Что имею хозяина. Когда умрёт – поступлю в их распоряжение.
– Ничего себе… – прошептал потрясённый Муха. Он осознал, что теперь ему возиться с симбионтом добрых полвека.
– Тебя искали сегодня?
– Да, – неохотно ответил чёрный столбик. – И раньше тоже.
– Говорили о добре и зле?
– У меня есть встроенная категория повиновения и защиты. Так я ответил. Категорий добра и зла нет.
– От кого ты должен защищать хозяина?
– От лингвистической агрессии.
– Что это?
– Не знаю. Если произойдёт – узнаю.
– От других видов агрессии будешь защищать?
– Выведен не для этого.
– Благодарю, – сказала симбионту Рита. – Тот, кто с ним говорил, не стал проявлять лингвистической агрессии. Не пожелал или, может быть, чего-то побоялся. Всё-таки симбионт выведен раньше, чем он, симбионт старше и прав у него, наверно, больше… Забери его, Муха. Сейчас от него не будет пользы. Мы не можем объяснить ему, что демон, который тут хозяйничает, – зло.
