Папа спотыкается назад и заваливается на диван, схватившись за бок, как будто мама серьезно ранила его. Когда мама не улыбнулась, он возвращается и обнимает ее.
- Не волнуйся, милая. У нас пара умных девушек. Если бы Лаина подумала на одну минуту, что Ник действительно серьезно, она бы никогда не сбежала отсюда, как сделала, - он кивает на меня. - И наша маленькая актриса узнает аферу, когда ее видит.
Мама хмурится.
- Я все равно говорю, что это не правильно. Как Лаина будет доверять вам после этого? - она смотрит на Ника. - И ты. Как ты смеешь?
Я смеюсь и качаю головой, изображая хмурый взгляд мамы и скрестив руки.
- Стыдись, Ник. Играть с моим сердцем и играть с эмоциями Лаины.
Ник усмехается.
- Кто сказал, что я играл? Ты видела свою сестру, верно? Она очень горячая, - его взгляд медленно оценивающе перемещается вверх и вниз по моему телу, задерживаясь достаточно долго, чтобы заставить меня краснеть. - Но я думаю, что ты будешь такой же.
Я смеюсь.
- Видишь, проблема заключается в том, что ты сравниваешь праздничную одежду Лаины с моей одеждой на каждый день. Просто подожди, пока я закончу собираться. Тогда ты увидишь, кто здесь горячая штучка.
Я выбегаю из комнаты и бегу по коридору в родительскую спальню, где я беру старую рубашку отца для боулинга из его гардероба и накидываю ее на мою майку. Я собираю свои волосы в небрежный хвостик сбоку, а потом роюсь в ящике с маминой косметикой, чтобы найти ярко-синие тени, которые вышли из моды в конце восьмидесятых. Я намазываю их толстым слоем на веки и крашу губы ярко-красной помадой, которую мама купила по ошибке и забыла вернуть в магазин.
Я вхожу обратно в гостиную и медленно кружусь в моем нестандартном наряде на выпускной.
- Ну, Ник? Кто теперь сексуальная сестра?
Он усмехается и прижимает обе руки к своему сердцу.
- Очевидно, что я сделал правильный выбор. От тебя просто захватывает дух.
- Формально, Лаина сделала выбор за тебя, - говорю я, - но я приму этот ответ. Давай, Казанова. Пойдем.
- Так... в Вегас, да?
Я хватаю свою куртку и сумочку.
- Конечно. Если только ты сможешь привезти меня домой к комендантскому часу.
Папа смеется, а мама, наконец, улыбается.
- Я полагаю, если вы едете в Лас-Вегас, вы можете остаться еще на полчаса. Будь дома к полуночи.
- Серьезно? Ты сказал Лаине быть дома к двум. А я должна быть дома в полночь?
- Ну, она едет на бал в Кенделайт Инн (прим. пер.: гостиница в городе Норт-Уайлдвуд) через весь город, - говорит папа, посмеиваясь, - а вы только собираетесь в Лас-Вегас. Мне кажется, это справедливо.
- Мы уже обсуждали это, дорогая, - говорит мама. - Боулинг закрывается в одиннадцать. И действительно нет оснований для тебя, чтобы гулять после полуночи. И хотя выпускной закончится до двенадцати, Лаина хотела пойти на небольшую вечеринку после этого.
Я хватаю свою куртку и сую руки в рукава.
- Как угодно, - я беру руку Ника и выхожу в прохладный вечерний воздух.
Глава 23
После того, как я смываю макияж из восьмидесятых с лица, выхожу из душа и надеваю пушистую, фланелевую пижаму. Расчесываю запутанные влажные волосы и заплетаю их в плотную косу.
Даже с несправедливым комендантским часом, это был лучший выпускной вечер. Я бросила огромное количество шаров, но на самом деле я сделала страйк после того, как Ник убедил менеджера боулинга дать детские бамперы для меня. Это было намного лучше, чем быть с кучей выпускных зомби.
И у Ника был прекрасный перерыв от всех драм парней и давления в отношениях.
Я швыряю папину футболку для боулинга в корзину по пути из ванной, а потом усмехаюсь своему отражению в зеркале и скольжу ступнями в пушистые тапочки. Я заслужила полночные закуски.
Мама и папа отправились спать сразу же после того, как Ник привез меня, и я выдала им сокращенный отчет о вечере, но я слышу приглушенные звуки телевизора из их спальни. Они ждут Лаину, чтобы проверить, во сколько та вернется домой. Мама клянется, что ни один из них не может отдыхать, пока их дети не придут домой и не отчитаются, но я подозреваю, что папа бы уснул, если бы она ему позволила.
Я скольжу вниз по тихому коридору на кухню, где наливаю огромный стакан молока и бросаю пачку печенья на тарелку. Идеальная закуска для завершения идеального дня.
Но когда кручу, чтобы открыть первую печеньку, резкий стук в дверь разбивает тишину.
Джарод стоит на крыльце, его галстук-бабочка безвольно болтается на шее. Его смокинг в каком-то странном пятне на левом плече, а волосы торчат под странными углами, как это бывает, когда он нервно теребит их пальцами.
- Мы можем поговорить?
- Конечно. Заходи, - я делаю шаг назад и открываю широко дверь, чтобы пропустить его.
Джарод смотрит через свое плечо на пустую улицу, а потом на пижаму. Он слегка краснеет, а затем прочищает горло.
- Я знаю, что ты готова ко сну, но я надеялся, что мы могли бы поговорить наедине, - он еще раз бросает взгляд через плечо, как будто ожидает, что кто-то волшебным образом материализуется на крыльце за его спиной.
- Лаина и Ведьма собирались пойти к Питу на автопати, если это тебя беспокоит, - говорю я. - Ее, вероятно, не будет дома некоторое время.
Он кивает и проскальзывает внутрь.
- Я думаю, что она, наверное, все еще делает это. Думаю, они ругаются, но Лаина не отменит планы.
Я качаю головой и иду обратно на кухню. Наливаю
