Финн удивлённо смотрит на меня.
— Что ты хочешь этим сказать?
Я не моргаю.
— Думаю, ты знаешь.
Но прежде чем он успевает ответить, нас прерывает отец.
Он влетает в дверь, неся тосты и сок, как будто этот день не отличается от череды других.
— Доброе утро! — восклицает он, ставя поднос на мою подставку. — Рад, что ты проснулась.
Я холодно взираю на него.
— Ты прогнал Деэра.
Отец смотрит на меня, не двигаясь с места.
— Ты буквально потеряла сознание на пляже, — коротко отвечает мне папа. — Во время ссоры с ним.
— Моя личная жизнь — это моё дело, — напоминаю я ему. — Мне решать, кого прогонять. Не тебе.
Отец качает головой.
— Я решаю, кто может остаться в моём доме, — говорит он. — А у тебя и так достаточно поводов для стресса. Деэр понял. Он даже сам с этим согласился.
— Деэр согласился с тем, что ему не следует быть со мной? — с сомнением спрашиваю я. Выражение папиного лица слегка меняется.
— Не совсем. Он просто согласился, что ему не следовало находиться здесь прошлой ночью. Я позволю тебе самой решать, когда ты захочешь с ним поговорить в следующий раз. Но когда соберёшься, то должна убедиться, что готова. Эмоциональная связь с кем-то — это очень серьёзно, милая. Особенно когда твои эмоции такие хрупкие.
Я пропускаю мимо ушей его последние слова.
— Куда он отправился?
— Не знаю, — твёрдо отвечает отец, направляясь к двери. Он уходит, и я пялюсь в стену, борясь со жгучими слезаминавернувшимися на глаза.
— Я прогнала его, а он был единственным, помимо тебя и отца, кто когда-либо любил меня, — говорю я Финну, не глядя на него. Брат выглядит взволнованным, испуганным и грустным.
— Ещё была мама, — нерешительно вставляет он.
— Она мертва, — говорю я ледяным тоном.
Он не может с этим поспорить.
— Я хочу побыть одна, — наконец говорю я. Наедине со своими мыслями, наедине со своей болью. Потому что я отдала ему себя, а он покинул меня. Я прогнала его, а он принял это и ушёл.
Финн вздрагивает и удивлённо смотрит на меня. Потому что раньше у меня никогда не возникало желания побыть одной.
— Ты уверена?
Я киваю.
— Хорошо, — наконец соглашается он. — Но если я тебе понадоблюсь, то я прямо по коридору.
Он неохотно выскальзывает за дверь, напоследок бросив взгляд через плечо, но я не зову его обратно. Вместо этого повыше натягиваю одеяло и смотрю на океан, на лодки на горизонте. Хотела бы я, чтобы одна из них могла забрать меня и отвезти к Деэру.
Может, он и скрывает что-то от меня, но боль на его лице была неподдельной.
Он любит меня.
Я должна верить в это, несмотря ни на что.
Это то, что «якорит» меня.
Я закрываю глаза и засыпаю.
А когда просыпаюсь, то обнаруживаю медальон Финна со святым Михаилом на ночном столике. Он оставил его мне, поскольку, очевидно, именно я нуждаюсь в нём. Кроме того, я осознаю, что уже вечер. Я проспала весь день.
Нерешительно свешиваю ноги с кровати и сажусь за рабочий стол, открывая ноутбук.
И набираю в поисковике «Адэр ДюБри».
Я несколько удивлена, так как, во-первых, появляется тонна результатов, и во-вторых, я делаю это только сейчас.
Нерешительно прокручиваю результаты.
Похоже, его семья, или вернее, его приёмная семья, в Англии очень богата. Она принадлежит к потомственной денежной аристократии, и все Сэвиджи[22] (это их фамилия) поступают в Кембриджский университет. Деэр сам там учился и окончил в прошлом году.
Здесь куча его фотографий… с различных вечеринок, с разными женщинами под ручку с ним. Статьи называют его разочарованием для главы семейства Сэвиджей из-за своего распущенного поведения, неспособности остепениться, отказа подчиняться правилам. А размах его вечеринок сравним с вечеринками принца Гарри.
Это что, шутка?
Из какой же он семьи, если сайты со светской хроникой настолько заинтересованы им?
Он живёт в каком-то имении под названием «Уитли» со своей бабушкой.
Элеонор Сэвидж.
Вдова, у неё было двое детей — Лаура Сэвидж и Ричард Сэвидж Второй, оба покойные.
Ещё у неё трое внуков, но упомянут только один. Приёмный внук Адэр ДюБри.
Я рассматриваю фотографию Элеонор. Даже на фото её губы плотно сжаты в неодобрении, будто она всё время чем-то недовольна, и ей ничем нельзя угодить. Неудивительно, что Деэр её не любит. Неудивительно, что он самопровозглашённый изгой.
Я читаю статью с его интервью после того, как он с отличием окончил Кембридж. В нём Деэр сказал, что уезжает в Америку на какое-то время. Это было в начале года, осенью.
Так что получается, он был здесь с осени, и только сейчас, встретившись со мной, начал искать жильё?
Как странно.
Я снова просматриваю его фотографии. Деэр окружён пьяными женщинами, красивыми женщинами. Все с длинными загорелыми ногами и белокурыми волосами. На одной из них он обнимает девушку, держа бокал в руке и легкомысленно поднимая его в сторону камеры. Его глаза смотрят в объектив… чёрные, чёрные, чёрные, как ночь.
Чёрные, как всё, что я когда-либо видела.
Чернее моей печали.
Я сдерживаю слёзы, потому что уже скучаю по нему. Потому что отдала ему своё тело. Потому что не хочу, чтобы он фотографировался с какой-то блондинкой, потому что он мой. Потому что он что-то скрывает от меня, и я всё равно хочу его. Значит ли это, что я слабая?
Я подавляю крик и поднимаю телефон.
Быстро пишу ему сообщение, хотя до этого никогда не писала. Раньше у меня не было в этом нужды... он жил в тридцати метрах от моего дома. Но теперь он уехал.
Я скучаю по тебе. Даже если у тебя есть тайны.
Кладу телефон на стол и залезаю обратно в кровать.
Не знаю, как долго я сплю, знаю только, что, когда открываю глаза, снова рассвело. Финн сидит в моём кресле и с беспокойством наблюдает за мной. Он бледен, его тощие руку сцеплены на коленях.
— Тебе нужно поесть, — говорит он.
Я отворачиваюсь.
— Мне не хочется.
— Ты проспала два дня, — отмечает он. Это удивляет меня, но я не подаю виду. — Хотя бы попей.
Финн протягивает мне стакан воды. Я тянусь за ним, делаю два глотка, а затем ложусь обратно.
— Уходи, Финн.
Он изучает меня, его голубые глаза смотрят оценивающе.
— Знаешь, если ты пытаешься продемонстрировать папе, что он прав, то это верный способ, — замечает он. — Ты ведёшь себя как сумасшедшая… на лицо все признаки глубокой депрессии. Этого ты добиваешься?
— Надо быть сумасшедшим, чтобы знать, что такое сумасшествие, — бормочу я
