Рита отрицательно мотает головой. Я стиснула её запястья так сильно, что пальцы побелели. Она вскрикивает.
— Рита! Не будь мразью! Помоги… Я не могу оставаться здесь. Я…
Набираю полные лёгкие воздуха и говорю:
— Я беременна, но не от Земянского. И я хочу сохранить этого ребёнка. А он… скорее всего, заставит избавиться от нежеланного плода.
Рита перестаёт дёргаться и изумлённо смотрит мне в лицо, слабо пытается убедить меня:
— Снеж… Ребёнок?.. Оно тебе надо? Ну на самом деле. Проблем куча. Жильё, деньги… Как ты справишься со всем этим?
— Справлюсь. Главное, что я забрала свой паспорт. А остальное можно наладить.
Голова начинает кружиться и тошнота вновь подкатывает к горлу. Я дышу через рот. Через часа полтора мне полегчает и можно будет даже немного перекусить.
— Как ты справишься? Ты зелёная от токсикоза.
— Заткнись, а? Поможешь или нет?..
Рита приглаживает волосы и нерешительно кивает. Я торопливо стаскиваю с себя платье, ярко-красное пальто и приметную шляпу, вытаскиваю из пакета купленную куртку чёрного цвета и серо-коричневую объёмную шапку, пряча под ней волосы. Рита аккуратно снимает своё пальто и шарф, складывает их в мой пакет. Она послушно переодевается, меняется со мной обувью и встаёт перед зеркалом.
— Никто на это не купится, Снеж.
— Купится. Земянский просил, чтобы просто приглядывали за мной, но не давал приказа всюду таскаться следом. Там всего один, держится на приличном расстоянии. Должно получиться. Выходим почти одновременно и движемся в разные стороны. Я сразу на вокзал, а ты…
— А я просто выйду и буду делать вид, что гуляю, да? Водить их за нос? Ох и страшно, Снежка!..
Я улыбаюсь: страшно должно быть мне. Мне и на самом деле страшно, но ещё страшнее сидеть и бездействовать. Первой из туалета выходит Рита. Она идёт к лестнице, опустив лицо. Я выхожу за ней следом и вижу, как отделился от перил мужчина, идя в том же направлении, что и подруга. Я немного медлю, прежде чем делаю несколько шагов: больше всего хочется броситься вон из торгового центра. Но я заставляю себя подняться на эскалаторе на третий этаж и, немного постояв, спускаюсь на первый этаж. Я покидаю здание торгового центра и, сев на такси, еду на вокзал. До ближайшего рейса в соседний город остаётся полтора часа. Потолкавшись в очереди, я покупаю билет и сажусь в зал ожидания.
Я гипнотизирую взглядом табло, ожидаясь извещения о пребывании поезда. Заметив сообщение о том, что он задерживается в пути на полчаса, я едва не взвыла от отчаяния. Но пришлось ждать. Наконец, по залу ожидания разнёсся голос диспетчера, известивший, что электропоезд прибывает на первые железнодорожные пути. Я поспешно встала, но тут же на плечо мне легла мужская рука. Я вздрогнула.
Ладно, Снежана, побегала? Хватит.
Я обернулась. Земянский.
— Ты же…
— Пришлось бросать дела и поторопиться. Водитель позвонил. Сказал, что как идиот таскался за другой девушкой и понял это не сразу. Хорошо, хоть подруга у тебя сознательная. Сразу всё рассказала и поспешила убраться к себе домой.
Земянский обхватил меня за талию, крепко прижав к себе. Второй рукой снял с меня шапку, распустив волосы.
— Маскарад, переодевание… Детский садик. Поехали домой.
Земянский не давал вывернуться, возвращая своё удачное приобретение на рынке невест туда, где ей и необходимо находиться. В салоне автомобиля было невыносимо тепло, ароматизатор воздуха удушающе пах ванилью и сандалом. Тошнота подкатывала к горлу. Я потянулась к дверце автомобиля.
— Прекрати! — возмутился Земянский.
Я поморщилась. Этот идиот решил, что я хочу выпрыгнуть на ходу? А я всего лишь хотела опустить стекло, чтобы глотнуть свежего воздуха. От вида лица Земянского приступ тошноты скрутил меня пополам.
— Останови машину или я заблюю тебе весь салон, — едва смогла вымолвить я.
— Останови, Даниленко, — резко бросил Земянский.
— Здесь нельзя, Михаил Григорьевич, — отозвался водитель.
— Останови. Договорюсь, если возникнут сложности.
Автомобиль затормозил. Я торопливо выбралась из тёплого салона и на шатающихся ногах побрела прочь. Далеко уйти не смогла — сложило пополам и рвало скудным обедом, пока изо рта не побежала горькая желчь. Но даже тогда трясло и скручивало спазмами. Земянский присел рядом на корточки, протягивая платок и стеклянную бутылку с какой-то жутко дорогой минеральной водой.
— Беременна, Снежана?
Глава 41. Снежана
Я автоматически взяла протянутую бутылку воды и пыталась открутить крышку дрожащими пальцами. Земянский забрал бутылку, крутанул крышку и вернул мне. Дождался, пока я прополоскала рот и ополоснула лицо водой. Отёрла лицо бумажной салфеткой и заставила себя выпить воды несколько глотков. Солоноватая, с привкусом минералов и бог знает чего ещё. Тошнота отступала, а на её место водрузился страх. Что теперь?..
— Вставай, поговорим дома. Без глупостей.
Земянский обхватил меня за плечо и заставил подняться, усадив в автомобиль. Вся оставшаяся дорога прошла в молчании. Земянский о чём-то думал, поглядывая на меня. Взгляды были редкими, но такими ощутимыми, будто каждый раз цеплялся за кожу крюком, подтягивая к себе поближе. Может быть, надо было сказать родителям сразу?.. Я тут же одёрнула себя. Тахиров недолго думая, в тот же миг отправил бы меня в гинекологический центр. А Бесова бы достали из-под земли и кастрировали бы или оскопили. Наверняка папа бы даже не обратил внимания, что Бесов сейчас активно трудится на благо Земянского. Так усердно трудится, что тошно даже думать о нём, не то что смотреть. А смотреть на его красивое лицо придётся. Похоже, упорный Бесов поставил перед собой новую цель, ради достижения которой он не щадил сил. Теперь Бесова интересовала Её Величество Блистательная Карьера.
Вот опять. Стоило только вспомнить о нём, как едкая горечь подступает к горлу и становится ещё труднее дышать.
— Прекрати, Снежана, — поморщился Земянский, — не надо изображать из себя рыбу, выброшенную на берег. Дыши глубже или как вас там учат! И не надо сидеть с таким мученическим видом. Ещё ничего страшного не произошло.
— Хочешь сказать, и не произойдёт?..
