— А то дам скидку за вывоз мусора: место занимают, а выбросить жалко. Упаковку фирменную сделать?
— Да, из той старой холстины. Замотай и запачкай, чем только можешь. Хоть углем обваляй. И положи в твой большой бумажный пакет с ручками.
— Как скажешь, испанец… Желание клиента — закон.
Мечик достал из рюкзака пачку наличности.
— Сколько должен, Янош?
Мастер отмахнулся.
— Убери деньги, Карлос… Ты хороший человек. А хорошие люди должны в наше мутное время помогать друг другу. Я так думаю…
И он подмигнул. Хитрым цыганским подмигиванием.
— Я твой должник, Янош, — сказал Мечик.
— Да уж, с тебя должок: как-нибудь расскажешь, кому умудрился пристроить битый кувшин. Погляжу: такому торгашу, как ты, даже моя жена в подметки не годится.
— Еще мне нужен кассовый чек.
— Тогда пойдем, выбьем тебе бумажку. Раз такой честный…
Мечик не стал разочаровывать мастера. Иногда хорошие люди должны врать друг другу. Потому что правда бывает странной, как ложь.
103
14 мая, суббота
Будапешт, отель «4 seasons»
16.54 (GMT+1)
Все признаки, что иранцы затеяли двойную игру. Когда было надо, господин Шер звонил чуть не каждый час. А теперь больше суток не дает о себе знать. Не требует советов и действий. Даже взять в оборот девку-журналистку. Другой знак более тревожный: маячки работали неправильно. Один замолчал, два других разошлись в разные стороны. То, что Мечик их сбросит, Вагнёр не сомневался. На это строился весь расчет, о котором господин Шер ничего не знал. Он видел их передвижение и должен был сразу поднять тревогу. Но иранец молчал. Это означало одно: каким-то образом он договорился с Мечиком. Теперь Вагнёру готовят ловушку. Что закономерно: он слишком много знал.
Бунты заказчиков иногда случались. Редко, но случались. Самые наивные пытались получить информацию и не заплатить. Более умные попробовали сдать его полиции. Те, кто считал себя хитрецами, платили половину, а потом водили за нос. Конец любого непослушания был один: наказание. Чтобы заказчик горько пожалел о собственной глупости. Ну, и другим неповадно было. Большинство из тех, кто решил поиграть с Вагнёром, давно гниют в земле. Или пошли на корм рыбам. Вагнёр считал, что договор незыблем. Он всегда исполнял взятые обязательства. От заказчика требовалось одно: платить. Сколько договорились. И тогда никаких проблем.
Он еще раз убедился, что нарушать свои принципы нельзя. Особенно наработанные опытом. Нельзя сближаться с заказчиком, тем более подпускать его к себе. Исключительный случай в Будапеште заставил изменить главному принципу. Теперь надо решать еще один вопрос.
Вагнёр сидел в одном халате, посматривал на планшет, где по карте города разбегались точки маячков, и краем глаза следил за новостями немецкого канала: ZDF обсасывали вчерашний взрыв на вокзале Келети. Новости интересовали с практической точки зрения: в одной из ячеек лежал его чемоданчик со снайперской винтовкой. Вагнёр вглядывался в экран, пытаясь понять: в какой галерее камер произошел взрыв. Понять трудно: самые важные кадры были сняты дрожащими руками случайных свидетелей. Телевидение к очагу взрыва не подпускали.
Что они там показывают? Несколько жертв, вокзал до сих пор оцеплен, поезда направляются на Западный вокзал, или просто Нюгати. Вагнёр подумал, что террористы — дешевые любители: заложить бомбу в камеру хранения — глупее не придумаешь. Зона поражения мизерна, металл снижает проникающее действие осколков, да и людей мало. И за такую халтуру берут деньги? Он бы действовал куда более изощренно. Надо подумать о расширении ассортимента услуг. Раз на террор есть хороший спрос. Какая разница, как зарабатывать деньги: ломать базы или нажимать кнопку взрывателя. Главное — оставаться невидимым властелином…
Мобильный телефон, который лежал на кровати рядом, ожил. Номер местный, будапештский. Людей, которые могут позвонить ему из Венгрии, не было. Кроме одного. Этот сможет узнать его номер. Вагнёр взял мобильный. Искушение было сильным. Вдруг действительно старый товарищ решил что-то сказать лично? Ну что ж, пусть попробует. Будет забавно. Вагнёр нажал зеленый кружок и ничего не сказал. Пусть говорит первым…
— Это Вагнёр?
Голос резкий и сухой. Женский. Возраст определить трудно: не молодая и не старая. Говорит по-немецки с сильным акцентом. Мечик завел себе дешевую секретаршу? Становится интересно.
— Кто это?
— Ты меня не знаешь, — ответила она.
— Твое счастье.
— У меня деловое предложение.
— Я не беру заказы.
— А я не предлагаю.
— Зачем звонишь?
Вагнёр тянул разговор, чтобы попробовать определить, откуда идет звонок. Войти в телефонную сеть, вот так сразу, он не мог. Требовалось время и некоторые усилия для маскировки проникновения. Не хотелось, чтобы в холле отеля появился полицейский спецназ. Одной рукой сделать это неудобно и долго. Правая до сих пор отказывалась помогать. Приходилось сидеть на обезболивающих.
— Хочу продать кое-что, — ответила она.
— Я ничего не покупаю.
— Даже Карлоса?
Попытка войти в сеть не удалась. Вагнёр оттолкнул ноутбук.
— Ты кто?
— Я была с ним в ломбарде.
— Как выжила?
— Он вскрыл сейф, мы прикрылись дверцей.
— У Карлоса была с собой бомба? — ответ был важен. Вагнёр хотел проверить, насколько ему врут: Мечик никогда не работал со взрывчаткой.
— Бомба была в кувшине.
— Что ты знаешь про кувшин?
— Почти ничего.
— Кувшин взорвался?
— Это была подделка с тротилом…
Информация похожа на правду. Шандор мог подстроить умную западню.
— Продолжай, — сказал Вагнёр. Разговор становился любопытным.
— Я работала на Карлоса. Он не заплатил. Обманул. Я хочу свои деньги.
— Сколько?
— Десять тысяч.
— Форинтов?
— Евро.
Цена вполне разумная. Тем более если за нее выдадут Мечика.
— Что ты предлагаешь?
— Знаю, где и когда он будет завтра.
— Назови.
— Я похожа на дуру?
Нет, незнакомка совсем не похожа на глупую секретаршу. Скорее на хитрую приманку. Что ж, пусть думает, что ей удалось его обмануть.
— Что предлагаешь? — спросил он.
— Утром позвоню, встречаемся,
