– Про то, что нас найдут, – напомнил я.
– Вот именно, – кивнул Вилли Максович. – Но не быстро. Само собой, даже эти пионерские остолопы скоро догадаются про гостиницу. Или им подскажут – что вернее. Они возьмут справочник «Вся Москва» и будут перебирать по алфавиту: либо с начала, либо с конца. А мы – «Плюс», на букву «П», в середине. Поэтому дня два у нас есть. К тому же они ищут Ломова, а тебя в здешней гостевой книге нет. Меня они вряд ли вычислили, но для верности я сменил паспорт, как ты, наверное, заметил. Привыкай, деточка. Жизнь непредсказуема, даже в родном городе человеку полезно иметь пару-тройку закладок – на крайний случай. Вот, оцени сам.
Закладка на Павелецком вокзале, куда мы завернули по пути в гостиницу, была простым обшарпанным чемоданом в камере хранения. Однако содержимое, которое Вилли Максович вывалил на кровать, оказалось хоть куда: теплые носки, темные очки, складной сачок для бабочек, веер разноцветных паспортов, несколько склянок затейливого вида и без этикеток, банка мясных консервов, две синие плитки шоколада «Вдохновение», а также мачете в кожаном чехле и увесистый «ТТ» с десятком обойм. Прямо как у Фишера из комиксов, машинально подумал я и тотчас же вспомнил, что мой напарник и есть Фишер, только настоящий.
Я потянулся было к склянкам и «ТТ», но старик легонько шлепнул меня по руке:
– Пистолет и особенно химию не трожь. Там не все опасно для жизни, есть и просто стимуляторы, и маркеры, но мне сейчас некогда объяснять, где что и в каких пропорциях надо употреблять. Поэтому вообще ничего тут не касайся – целее будешь. Ну ладно, дольки две или три шоколада можешь съесть, потом купим еще пару плиток про запас…
Из бокового отделения чемодана он извлек надорванный конверт. Купюр внутри было много, но всё мелкие – голубые полтинники да бежевые сотки. Фишер пересчитал наличность и крякнул:
– …Или не купим. Экономить будем. Давненько я сюда ничего не докладывал, поиздержался…
– Могу сходить на службу, заберу в кассе аванс, – предложил я. – Его уже пора начислить.
Вилли Максович погрозил мне пальцем:
– Не глупи. Пионерская дружина – типичные штурмовики, я таких повидал. А штурмовики не бывают сами по себе, они всегда при ком-то, в который раз тебе говорю. И крыша у них обычно такая сильная, что прогибаются все ведомства. Мальчики Рема – пока их в тридцать четвертом не перерезали – в любой штатсминистериум ногами двери открывали. Ваша ФИАП уже наверняка завалена телеграммами насчет Ломова. Сунешься на службу – сцапают, оглянуться не успеешь. Свои же, Иннокентий, тебя и заметут, поверь моему опыту.
Я не стал возражать вслух, хотя знал, что Фишер тут перегибает. Старый опыт срабатывает не всегда. Кто бы и какие бы депеши ни прислал в ФИАП про Кешу Ломова, братья Бестужевы, например, меня точно никому не сдадут. Невский, Белкин и Карасев – тоже. Прикроют, как я их сколько раз прикрывал перед шефом. Можно заколдовать или чем-то облучить героя комиксов, но в нормальной жизни быстрое превращение хорошего человека в негодяя – это чепуха…
– Есть и хорошие новости, – подбодрил меня Вилли Максович. – Формально полицаи за них пока не играют, и ориентировки на нас вряд ли разосланы. Но расслабляться не советую. Помни, деточка: конспирация и еще раз конспирация! Наша тактика на сегодня – собирать сведения и делать выводы, в боестолкновения с противником без необходимости не вступать, маскироваться на местности… Слушай, а давай перекрасим носителя? Пионеры гоняются за брюнетом, а мы его сделаем блондином. У меня тут как раз имеется перекись водорода…
Корвус, словно почувствовав неладное, настороженно завозился в своей клетке.
– Шучу, птица, не дергайся раньше времени, – усмехнулся Фишер. – Ворон-альбинос – это даже в мирное время слишком экзотично. А уж для нашей нелегальной жизни, полной опасностей, приключений и прочего говна… – Старик испытующе глянул на меня. – Или, может, бросим это дело? Отступить еще не поздно. Ну Сталин, ну секретный протокол… Это ведь уже древняя история. Стоит ли ради нее рисковать? Может, отдадим птицу пионерам – пусть подавятся? От нас отстанут, я снова буду электромонтером, ты продолжишь карьеру. А ворон не пропадет… Если его толкнут на аукционе коллекционеру побогаче, Корвус даже выиграет.
На миг я прикрыл глаза – и невероятные впечатления двух последних дней пронеслись передо мной вереницей ярких цветных литографий: допрос, знакомство с Фишером, осада квартиры, трап у балкона, полет над Москвой на краденом дирижабле, погоня, паноптикум игрушек-инвалидов, мертвое лицо внука наркома и довольные рожи, торчащие из оконного проема…
– Отдавать Корвуса им нельзя, – сказал я. – Да вы и сами не хотите, только меня проверяете – дурак я или уже не очень? Я уже не дурак, Вилли Максович. За древней историей так не гоняются. Кто бы ни нанял Утрохина с его бандой, ворон им точно нужен не для продажи.
Фишер одобрительно похлопал меня по плечу:
– Растешь на глазах, деточка. Придет время, и мне будет неудобно называть тебя деточкой. – Старик прошелся по номеру, выглянул в окно, поправил занавеску и вновь повернулся лицом ко мне. Корвус из клетки опасливо за ним наблюдал. – Ты все понимаешь правильно. Тому, кто послал пионерчиков, носитель нужен примерно для того, для чего и нам с тобой. Но мы с тобой надеемся собрать головоломку и всем рассказать, а кто-то другой, подозреваю, хочет… чего?
– Чтобы этот ворон замолчал, – не задумываясь, ответил я.
Я и впрямь чувствовал себя поумневшим. Не все тайны мира раскрылись передо мной, но кое у каких загадок обнаружились простые ответы. Личный опыт очень помогает процессу познания. Вчера я вообще не догадывался, кто такой Молотов Вэ Эм, а сегодня могу быть экспертом по его наследию. По крайней мере, по его движимой части – точнее, летающей.
– Верно! Верно! – Вилли Максович потер руки. – Бывший нарком недаром прятал птицу – это была страховка, я уверен. Случайно ли из всей сталинской кодлы он протянул дольше всех? Я на днях чинил проводку в Росархиве, после наводнения, и там выплыли несколько занятных бумажек. Они-то, собственно, и навели меня на мысль… Ладно, подробности потом. – Фишер перешел на деловитый тон. – У нас с тобой две неплохие зацепки – жетон, который ты нашел, и Пионерская дружина, точнее ее тайный босс. И раз ты теперь не дурак, то сам уже догадался: жетон, как и птица, тоже мог принадлежать бывшему наркому. Тебе интересно, что он еще хранил? Мне – очень. Учти, в последние годы он вряд ли далеко отходил от дома. Круг сужается. Не помнишь, какой офис пневмопочты ближе всего к Романову переулку?
– Вроде бы я видел вывеску на Воздвиженке.
– Тогда собирайся, нечего тянуть. Лишнего с собой не тащи – вдруг
