– Судьба – еще одна ложь богов, – проворчал Кратос.
– Да-да, ничего не предопределено, все можно сделать по-другому, я это уже слышал, – закончил за него Мимир, ухмыляясь, пока Кратос не видел.
Он подумал, что если заинтриговать мальчика и подогревать его любопытство, то, возможно, тот не впадет в болезненный сон – по крайней мере какое-то время.
– Один хочет управлять своим будущим и тем самым управлять своей судьбой. Он бы охотно управлял всеми девятью мирами, если бы мог. Но даже если он и не сможет отменить Рагнарек, то надеется получить достаточно власти, чтобы обернуть события в свою пользу. Напомни мне, кстати, позже рассказать тебе о волках.
Веки Атрея снова сомкнулись против его воли. Дыхание его замедлилось, что говорило о том, что сознание покидает его.
– Мальчик попросил тебя рассказать что-нибудь, чтобы он не засыпал, – вмешался Кратос.
– Один следит за тобой, брат. Особенно сейчас, когда ты стал убивать его родню. Лес Фрейи для него закрыт, туда нам и надо. Если кто и может исцелить мальчика, то это она.
Кратос прекратил грести и подвел лодку к берегу. Вдалеке, за деревьями, показалась хижина Фрейи.
– Он без сознания, – сказал Мимир. – Мальчик, очнись!
Атрей с трудом приподнял веки.
– Почему Фрейя плюнула тебе в лицо?
– А, это… В попытке положить конец кровопролитию между асами и ванами, я договорился о мире между богами. Переговоры шли трудно, но наконец Одина удалось убедить взять в жены своего смертельного врага – Фрейю. Она согласилась пойти на такую жертву только ради своего народа, – голос Мимира затих.
Атрей поморщился, но голову не поднял, и веки его остались закрытыми.
– А что случилось после этого? – спросил он.
– Ну, говоря вкратце, он втерся в доверие к Фрейе, и она обучила его магии ванов. Потом он лишил ее боевого духа и навсегда заточил в Мидгарде. Она не может нанести вред ни одному живому существу, ни оружием, ни заклинанием. Продолжать?
Мимир замолчал в ожидании каких-то знаков того, что Атрей его слушает. Ответом ему была тишина.
– Ты потеряешь его, если не поспешить, – сказал он.
Кратос поднял весла, едва днище лодки коснулось дна на заросшем тростником мелководье.
– Полагаю, такое случается не в первый раз? – спросил Мимир.
Кратос ничего не ответил, выпрыгнул из лодки и поставил ее боком, чтобы легче поднять и вынести сына.
– Болезнь омрачала его детство. Мы думали, она уже прошла, – произнес он наконец, прижимая Атрея к себе.
На ощупь тело мальчика было холодным и казалось безжизненным.
– И ты в самом деле не представляешь, чем она вызвана?
– Нет, – буркнул Кратос, пытаясь сохранить равновесие на топкой почве.
Хижина располагалась шагах в пятидесяти отсюда.
– Смятение разума может выражаться в болезни тела. В его случае такое бывает редко… Эй, ты ничего не забыл? – крикнул Мимир, когда Кратос выбрался из лодки, оставив его.
Кратос остановился, обернулся и посмотрел на голову Мимира. Если оставить ее здесь, то, возможно, он ее и не найдет, когда вернется. Бог войны осмотрел небо на предмет кружащих там хищных птиц, затем окружающий лес. В кроне ближайшего дерева на ветке сидела пара воронов. Придется все-таки вернуться и забрать голову.
Бережно положив Атрея, Кратос подбежал к лодке и прицепил голову Мимира к поясу, после чего снова осторожно взял сына на руки.
Сквозь деревья до них донесся далекий переливчатый звук рога. Волны тихо плескались, подталкивая лодку к берегу. Кратос медленно побежал.
– Кто-то вызвал змея, – пробормотал Мимир зловещим тоном.
– Теперь мальчика охватил жар. Его трясет, – сказал Кратос.
– Дело серьезное. Я пытался поведать тебе, что если скрывать от мальчика его истинную природу, ничего хорошего не выйдет. Тебе придется рассказать ему. И мне не хотелось бы оставаться поблизости, когда он поймет, что ты лгал ему всю его жизнь… держа самое важное в тайне и заставляя стыдиться себя! – выпалил Мимир сразу, не давая Кратосу возможности прервать его.
Затем он замолчал, вероятно, поняв, что сейчас не лучшее время сердить бога.
– Пожалуй, мне лучше помолчать.
– Да.
Бог войны остановился у двери, бережно держа в руках обмякшее тело ребенка.
– Будем надеяться, что Фрейя дома, – сказал Мимир.
Глава 36
– Ведьма! Открывай дверь! Нам нужна твоя помощь! – громко крикнул Кратос.
Ему не хотелось опускать сына, чтобы постучать в дверь.
– Может, можно большего добиться, если обратиться к ней по имени?
Из дома донесся какой-то шорох, несмотря на то, что никто не отвечал.
– Женщина, ты слышишь? Это срочно! – зарычал Кратос.
– Я все еще богиня! Поди прочь, – раздался женский голос.
– Фрейя, мальчик болен. Болен! – отчаянно выпалил Кратос. – Мне нужна твоя помощь.
Дверь распахнулась, ударив в стену. Фрейя выбежала и тут же приложила ладонь ко лбу мальчика, потом переложила руку на грудь, чтобы проверить дыхание.
– Он болен! – повторил Кратос с отчаянием, на лице его отобразилась истинная отцовская печаль.
– Заходи. У нас мало времени.
Кратос последовал за ней и положил Атрея на покрытую соломой лежанку. Фрейя, не тратя времени, принялась хлопотать над мальчиком.
– Нельзя позволить ему умереть, – пробормотала она и обернулась к Богу войны. – Это не обычная болезнь. Истинная природа мальчика, твоя истинная природа, борется с ним.
– Так это из-за меня… – Кратос помолчал, усваивая горькую истину. – Ты поможешь?
– Конечно. Но нужно подумать. Болезнь сильнее, чем я думала. Какова же ее природа?
Осмотрев глаза Атрея, Фрейя прощупала его шею своими проворными пальцами, после чего приложила ухо к груди, прислушиваясь к биению сердца. Лицо ее помрачнело, стало почти сердитым. Что же натворил Кратос?
Она оставила мальчика на время, заставив себя сосредоточиться на важных мыслях.
Кратос не сводил с женщины обеспокоенного взора, следил за каждым ее движением, ожидая, когда она заговорит или сделает что-то, что поможет его сыну.
– Скажи что-нибудь! – не вытерпел он.
Она должна помочь ему. Должна…
– Есть одно редкое средство. Но за ним придется пойти в Хельхейм. Знаешь, кто такой Маттугр Хельсон?
– Что еще за Маттугр Хельсон?
– Его еще называют сыном Хельхейма. Это хранитель, который защищает Мост Проклятых… Чтобы спасти мальчика, мне понадобится сердце Хельсона.
– А иначе никак?
– Нет. В этом я уверена точно. Если хочешь спасти сына, делай так, как я говорю, – сказала она с суровым лицом, словно обвиняя Кратоса в том, что он довел сына до такого состояния.
– Хельхейм? – спросил Кратос.
– Да. Мир мертвых. Знаешь такой?
– Этот – нет.
– Это царство неизбывной стужи. Огонь там не горит, ни волшебный, ни обычный. А мертвецы… Твой топор, способный замораживать, будет бесполезен. Чтобы выполнить то, что я задумала, тебе потребуется более мощное оружие.
– Не хотел я этого, но, боюсь, придется, – промолвил Кратос, готовясь к неизбежному.
Неужели нет никакого другого способа? Взглянув в глаза Фрейи, в которых читалась искренняя тревога, он понял, что другого пути нет. Остается только один способ спасти того, кто сейчас значил больше всех в его жизни.
– Я знаю, что нужно сделать.
Он встал и направился к двери, но Фрейя схватила его за руку.
– Кем ты был раньше –
