– Но ведь теперь ты никогда не почувствуешь боли. Смерть более не властна над тобой. Разве ты предпочел бы умереть?
– Чем лишиться всех чувств? Да! Верни мне все, мать! Немедленно!
– Не могу.
– Ты хоть понимала, чем обернется твое решение?
Фантомный Бальдр обхватил голову матери и подтянул ее шею к самому кончику ножа.
– Верни! Сейчас же!
– Так это не действует. В свое время ты поблагодаришь меня.
– Нет… не поблагодарю, никогда.
Он подтянул мать еще ближе к себе. Брызнула струйка рубиново-красной крови. На беспристрастном лице Фрейи впервые отразились какие-то чувства. Страх и озабоченность.
Настоящий Бальдр подошел к призракам, но всего лишь на шаг.
– Ты испортила мне жизнь, – пробормотал фантом.
– Дитя мое, мое любимое дитя, мы можем… – начала призрачная Фрейя.
– Нет! – воскликнул призрачный Бальдр. – Если не можешь исправить…
Призрачный Бальдр скользнул Фрейе за спину и толкнул ее на колени, не выпуская из руки нож. Мышцы его напряглись, словно он был готов перерезать ей горло.
– Давай, – громко произнес настоящий Бальдр, словно надеясь на то, что звук его голоса склонит чашу весов на его сторону. – Давай же!
– Сын, – едва слышно прошептала Фрейя голосом, лишенным надежды.
– Давай же, не медли!
Фантомный Бальдр с презрением оттолкнул от себя Фрейю и отошел от нее.
– Трус! – бросил настоящий Бальдр, обвиняя призрачного себя, словно обращался к другому человеку.
Призрачная Фрейя, замерев, смотрела на него; на глазах ее выступили слезы, нижняя губа дрожала.
– Видеть тебя больше не хочу! – выпалил призрачный Бальдр, сжимая рукоять ножа и содрогаясь от внутренней борьбы.
В следующую секунду фантом исчез, и остался лишь настоящий Бальдр, в замешательстве взирающий на призрак своей матери.
Кратос прижал палец к губам, призывая к молчанию. «Если не издавать лишних звуков, то можно пробраться мимо него незамеченными». Сын ответил легким кивком.
Бальдр сделал несколько шагов к Фрейе.
– Что ты со мной сделала? – спокойно спросил он, как человек, полностью контролирующий свои эмоции. Выдрав отошедшую от стены доску поблизости, он замахнулся ею, намереваясь ударить Фрейю по голове.
– Что ты со мной сделала! – сорвался он на крик и зарычал, лишаясь самообладания.
Но, как и призрак до этого, лишь нерешительно переступал с ноги на ногу.
Доска в его руках задрожала. Как и фантом, он пал духом и уронил доску. Он не мог ударить даже призрак своей матери. Упав на колени, он захлебнулся от рыданий. Битва в его голове закончилась, и победителем вышел не он.
– Трус! Жалкий трус! – всхлипывал он.
Кратос и не думал, что увидит когда-нибудь человеческую, ранимую часть Бальдра. Тот, кто безжалостно преследовал их с сыном и самозабвенно бросался в жестокую битву, казался совсем другим созданием, непохожим на этого мужчину, стоявшего на коленях и по-прежнему не замечавшего их присутствия.
Кратос с Атреем, пригнувшись, прокрались за полуразрушенными стенами, совсем рядом со всхлипывающим Бальдром. Пока он не двигался, они отошли подальше, хотя звуки рыданий все еще долетали до них.
Так они проскользнули через сломанные ворота, оставив Бальдра наедине с его печалью.
Глава 48
Атрей с облегчением вздохнул, только когда они отошли еще дальше от башни.
– Фрейя его мать. Почему ты молчал, башка одноглазая? – спросил Кратос.
– Сам не знаю, как так вышло. К чему мне было держать это в тайне? Мне кажется, память ко мне возвращается постепенно.
– А зачем ей было скрывать это от нас? Она знает, что он нас преследует? Мы ей об этом не говорили.
– В любом случае не думаю, что она в сговоре с сыном. Они не разговаривали друг с другом много лет, – сказал Мимир.
– Время покажет. Вот и мост, – сказал Кратос, меняя тему.
Едва они подошли к мосту, как позади вспыхнул свет и послышался низкий мужской голос, словно принесенный ветром:
– Я положу конец этому хаосу!
– Кто это? – спросил Атрей.
– Не важно, – буркнул Кратос себе под нос, но от внимания мальчика не укрылось выражение страха на лице отца.
Отец явно знал этот голос, достаточно властный, чтобы вздрогнуть. У Атрея засосало под ложечкой, и он невольно сжал рукоять ножа, чтобы почувствовать себя уверенней.
И тут они замерли.
Перед ними вырос фантом Кратоса в греческой одежде – гораздо более молодого, мускулистого и безбородого. Он обращался к кому-то невидимому. Земля под ним превратилась в обагренный кровью каменный пол.
– Кругом хаос! Мне многое предстоит сделать, когда я убью тебя, – произнес величавый старик.
– Выйди мне навстречу, отец. Пора покончить с этим, – отозвался призрачный Кратос.
– Да, сын мой. Пора. Должен остаться только один из нас.
И тут с треском ломающегося льда иллюзии исчезли.
Атрей попытался понять, что он только что увидел. Призрак отца сильно отличался от того человека, с которым он рос.
– Ты ничего не видел, мальчик.
Пока они шли дальше к мосту, Атрей раздумывал над тем, что никогда не сможет забыть увиденное. Задумался он и о собственном призраке, увиденном ранее. Да, они выглядели грубыми и жестокими – но такими настоящими…
– Ладно, идем. Нужно идти, – сказал Атрей вслух.
– Да.
Оказалось, что единственное место, куда можно было отсюда пройти – это одномачтовый военный корабль у причала неподалеку от моста.
– Что теперь? – спросил Атрей, озираясь по сторонам.
– Да… Что теперь? – переспросил Мимир. – Этот мост могут пересечь только мертвые, а, насколько я могу судить, мертвый в нашей компании только я.
– Могу швырнуть тебя к тому концу, если хочешь, – сердито предложил Кратос.
Тут вдруг раздался громкий вой, будто разом завопили тысячи мертвецов.
– Что это? – испуганно спросил Атрей.
– Похоже, о нашем присутствии стало известно, – ответил Мимир.
Вся верфь неожиданно осветилась яркими фонарями и ожила. С дальнего конца гавани к ним подступал отряд мертвецов. С грозным воплем Кратос бросился на их передние ряды, разрубая скитальцев пополам своими клинками на цепях. Ноги, вращаясь, отлетали в одну сторону, торсы – в другую. Упав на землю, трупы вспыхивали пламенем и распадались прахом. Когда пал последний враг, Атрей подбежал к нему, упал на колени и вытянул руки, чтобы согреть их во вспыхнувшем пламени.
– Оставаться здесь нельзя, – сказал Кратос.
– Да… Но эти трупы горят, – сказал Атрей.
– И что?
– Ага. Если подождать здесь подольше, можно развести хороший костер, – иронично усмехнулся Мимир.
Они поднялись на палубу корабля. Кратос ловко забрался на мачту и разрубил ее пополам. Затем при помощи клинков на цепях подтянул к себе верхний край парусов и закрепил его, создав таким образом нечто вроде воздушного шара. С высоты половины разрубленной мачты он увидел, что к ним приближается целая орда мертвецов.
В голове у него созрел план, но нужно было действовать как можно быстрее.
Глава 49
Оглядев палубу, Кратос приметил, что канаты и доски судна смазаны густым слоем дегтя.
– Не уверен, что на нем можно плыть, – сказал Мимир, пряча под сомнением свой страх.
– Пойдет, – проворчал Кратос.
Выбора у них все равно не было.
Нужно было действовать быстро. Свалив в кучу всю лишнюю оснастку и все обломки досок, Кратос воспользовался клинком на цепи
