Мистер Гупта постучал по столу.
– А теперь… следующий раунд нашей викторины «Все о Греции»! Какая из команд будет оглядывать мир с высоты Олимпа? Кто получит на обед пиццу с амброзией?
Похоже, мистеру Гупте очень нравилась греческая мифология. Все вокруг зашевелились, неохотно передвигая парты, чтобы разделиться на две команды. Члены нашей команды расползлись по своим местам, глядя в телефоны или копаясь в рюкзаках.
– Мы никогда не выигрываем, – шепотом объяснила Нелл. – Ты, конечно, привык к другому, но постарайся не сразу впасть в депрессию.
– Привык к другому?..
Последнее, что я выиграл, был конкурс едоков Тихого пирожного. И то мне повезло, только потому, что моего соперника стошнило, и его дисквалифицировали.
Но я не успел сказать этого, и викторина началась.
– Почему Афина состязалась с Посейдоном? – спросил мистер Гупта.
Стоп, я же знаю ответ! Мы с папой перед сном читали замечательную книгу о греческих мифах. Но не успел я поднять руку, как тот мальчишка из автобуса, который был в бейсболке – теперь он был без нее; хорошо, что в школе есть правила, – стремительно вытянул руку.
«Чего ты медлишь? – спросил Аластор. – Отвечай этому мужу, болван!»
Ал, видимо, не понял правил викторины. Если он вообще, конечно, знает, что такое правила.
– Да, Паркер, – вызвал мистер Гупта.
– Когда основали Афины, боги состязались за право назвать город своим именем, – говорил он, а вся команда одобрительно стучала по столу. – Посейдон мог дать грекам только морскую воду. Не самое необходимое. Зато Афина подарила людям оливковое дерево, которое им очень пригодилось. И город назвали в честь Афины.
– Правильно, – сказал мистер Гупта и приписал команде очко на доске. – Следующий вопрос, дорогие полубоги. Кто отправился на поиски Золотого Руна?
Ну, это просто. Ясон и Аргонавты.
«Отвечай же, слизняк! Хватит мариноваться в своей гениальности! – прорычал Аластор. – Другая команда победит!»
Анна, девочка, которая сидела рядом со мной, быстро ответила:
– Персей!
Н-н-н-нет…
– Прошу прощения, но это не правильный ответ. Вторая команда?
Было понятно, что они выезжают за счет Паркера. И он самодовольно ответил:
– Ясон и Аргонавты.
«Он нам не нравится, – холодно и решительно сказал Аластор. – Нельзя позволить ему забрать твой трон… из… пиццы».
Тут меня пихнули локтем в бок, я поднял руку и ответил на вопрос, как звали жену Зевса.
– Гера, – сказал я.
И вот, мы снова в игре.
Рядом с Нелл сидел мальчик, который сосредоточенно завязывал и развязывал узелки на завязках своего капюшона.
– Офигеть! У нас целый балл! – сказал он, не обращая внимания на мистера Гупту, который тут же велел ему следить за языком.
И началась настоящая битва. На следующий вопрос ответила девочка, которая сидела за мной. Потом еще одна набралась храбрости и тоже ответила.
– Кто совершил знаменитые двенадцать подвигов?
И снова мы выиграли. Это было похоже на волейбол. Туда-сюда, туда-сюда, пока не остался последний вопрос. И разумеется, счет к этому моменту был равный!
– Итак, на кону пицца! – Мистер Гупта попытался говорить еще ниже, хотя голос у него и так был низкий. – Кто убил Химеру?
Я же знал, знал…
Мы с папой несколько раз читали этот миф, но я не мог вспомнить имя. Оно так и вертелось на языке. Начинается на «П» или на «Б»… Я посмотрел на Паркера. Он глядел в потолок и напряженно думал. Ну давай, давай же…
– Я уверен, что кто-то из вас знает ответ, – сказал мистер Гупта. – Вы же об этом читали!
Все начали неловко возиться, заскрипели стулья. И вдруг ответ легко, как перышко, всплыл из глубин моей памяти. Где-то у меня в голове прозвучало имя. Я неуверенно поднял руку.
– Да, Итан? – спросил мистер Гупта.
«Только бы не облажаться…»
Нелл сверлила мое ухо взглядом. На меня уставились вообще все.
– Беллерофонт, – сказал я.
Несколько секунд мистер Гупта молчал, а потом улыбнулся.
– И это… правильный ответ!
– Да-а-а! – завопил Блейк, который сидел рядом со мной и вскинул руки вверх, как будто только что взял золото на Олимпиаде.
Кровь прилила к моему лицу, когда моя команда стучала по столам.
– Господи, мы же никогда не выигрывали! Паркера никто не может победить! Итан, какой ты молодец! – сказала Сара. Кажется, так ее звали.
Паркер сердито уставился на меня с другого конца класса, ненадолго отвернувшись, чтобы затолкать тетрадь в рюкзак.
«Тяжело проигрывать, если привык быть первым, – самодовольно протянул Аластор. – Скоро и твоя семья это поймет».
«Отвяжись, – раздраженно подумал я. – Я занят».
– Мы не облажались, мы не облажались! – скандировали друзья Блейка.
Каждое слово, каждый новый голос усиливали мой восторг, и вдруг он сдулся. Мне стало как-то не по себе, даже немного грустно.
«Поздравляю, слизняк, – довольным голосом сказал Аластор. – Великолепное чувство, да? Вот он, вкус победы!»
«Победа в викторине не делает меня великим завоевателем, – мысленно ответил я. – Я просто читал то, о чем нас спрашивали».
Но он не ошибся. Какая-то часть меня – та, которая душила меня всякий раз, когда я получал низкие оценки, та, что приучила меня просто не думать о славе нашей семьи, вместо того, чтобы самому побеждать, – сейчас расцвела.
Я откинулся на стуле, и с облегчением выдохнул.
– Ладно, ладно, – сказал мистер Гупта, похлопав в ладоши, чтобы привлечь внимание. – Первая команда, увидимся за обедом. Жду вас голодными!
Прозвенел звонок, скоро начнется следующий урок, и мы бросились переставлять столы обратно.
На выходе Нелл легонько ткнула меня в плечо.
– Впечатляюще, – сказала она.
– Да. В смысле, наверное, – сказал я, опустив голову.
Мне хотелось радоваться, ведь я наконец-то хоть что-то сделал как надо. Но в глубине души, за восторгом и гордостью, таилась горькая правда. Вопрос, который не давал мне радоваться.
