Быстро оглянувшись, я заметила вспышки красного и синего, пробивавшиеся сквозь завесу пыли.
Резко ускорив шаг, мы добежали до машины и, пригнувшись, спрятались за ней рядом с Романом.
– Нужно уходить, – прошипела Приянка. – Сейчас же!
– Нет, они заворачивают на парковку, – проговорил парень. – Нужно подождать, пока они не уедут.
На наших глазах машины въехали на асфальтированную площадку и окружили автомобиль Руби.
– Дай я посмотрю.
Моргая, я пыталась приспособиться к увеличению. Люди в форме, окружающие заброшенный «седан» с пистолетами наготове. Странная компания: миротворцы ООН, ФБР, Защитники и…
Вайда.
Ее темная кожа блестела на солнце, но я мгновенно узнала ее по цвету волос и прическе. Вайда отказалась от своих невероятных цветовых пристрастий несколько лет назад, когда ее назначили особым помощником временного руководителя ФБР. Новая прическа мне сразу не понравилась. И сейчас, когда Вайда в стильном, строгом костюме раздавала приказы офицерам, мне казалось, что я шпионю за незнакомкой.
Я опустила бинокль, чувствуя, как сжимается горло.
– Как они смогли найти машину? – прошептала Приянка. – За нами не было слежки…
– Может, нашли детей из Убежища? – нахмурившись, предположил Роман.
Я покачала головой. Даже в самой неясной ситуации я могла быть уверена в одном.
– Вайда никогда не подпустит к ним правительство. Если она добралась до Убежища и догадалась, на чем мы уехали, то наверняка сообразила, как связаться с отчимом Лиама, Гарри. Возможно, он рассказал ей все, что знает. И ей пришлось выдать что-то правительству, чтобы отвести подозрения от себя самой.
А может, она просто не верит в твою невиновность.
– Я собираюсь включить его, – сказала Приянка, глядя на телефон Руби. – Давайте надеяться, что он не испортился от жары.
Нырнув в салон, девушка принялась рыться в карманах сидений в поисках зарядки и зашипела, врезавшись головой в поручень на потолке машины.
– Вайда умнее всех, кого я знаю, – сообщила я Роману. – И возможно, самая сильная. Она сможет справиться с чем угодно.
Это была правда, с какой стороны ни посмотри. Возможно, Толстяк и прочел кучу ученых книг, но у Вайды было врожденное понимание того, как устроен мир. Она отлично соображала и умела мгновенно выделять главное в любой ситуации и применять это знание на практике. Я не раз с завистью наблюдала за тем, как она это делает.
Роман кивнул.
– Ей приходится быть такой, чтобы не отставать от тебя.
Мысль о том, что Вайде приходится догонять кого-то из нас, показалась такой нелепой, что я чуть не рассмеялась. Нет, оказываясь в критических обстоятельствах, Вайда безжалостно задавала темп, а мы должны были радоваться, если хотя бы не теряли ее из виду.
– Она вам понравится, – сказала я, пытаясь прогнать мрачные мысли. – Нет, беру свои слова обратно. Вы будете слегка ошарашены. Но вы понравитесь ей, как только продемонстрируете свои способности в сочетании с должной степенью почтения.
– Принято.
Я снова подняла бинокль. Все двери машины Руби были открыты, в салоне шел обыск. Вайда держалась поодаль, прижав телефон к уху и расхаживая взад-вперед с нетерпением льва, ожидающего кормления.
Да, мои друзья изменились – нам всем приходится меняться, в большом и в малом. Но с этим я могла справиться. Гораздо тяжелее было замечать в них что-то от себя прежних, по которым я так сильно скучала.
– Она отправилась искать Руби и Лиама в одиночку.
Мне было по-прежнему больно оттого, что ни она, ни Толстяк ничего не сказали мне о случившемся, пока уже не стало слишком поздно.
– А когда я говорила с ней в Убежище, она находилась в Вашингтоне и рядом торчали другие агенты. Должно быть, случилось что-то еще, и ей пришлось появиться здесь, чтобы вести поиски вместе с властями.
Я передала бинокль Роману, потому что больше не могла на это смотреть.
– Возможно, это твой друг Чарльз сообщил властям, что Лиам и Руби пропали, потому что беспокоился, не случилось ли с ними беды, – предположил парень. – Чтобы использовать их возможности. Или, может, кому-то из них удалось убедить правительство в том, что Лиам и Руби не связаны с «Псионным кругом» и недавними терактами. Или… не знаю. Что ты думаешь?
В этом-то и было дело. Я привыкла понимать их лучше, чем даже саму себя – настолько хорошо, чтобы точно догадаться, почему Толстяк и Вайда ведут себя так. Я должна была с тысячапроцентной уверенностью знать, что они собираются сделать и как.
Но я не знала.
– Руби и Лиам не связаны с «Псионным кругом», верно? – внезапно спросила я. – Или существуют какие-то признаки их участия? Может, упоминались их имена? Хорошо бы кое-что узнать о секретной организации, которой я, по слухам, руковожу.
Не знаю, почему я не подумала об этом раньше, но если Руби не была связана с «Псионным кругом», то представляла для них лакомый кусок. И если она не стала присоединяться к ним добровольно, ее могли заставить. Способности Руби усложняли задачу, но от этого она не становилась невозможной. Тем более если Руби оказалась у них в руках.
Или если Лана воспользовалась своими способностями.
Вместо того чтобы поднести бинокль к глазам, Роман крутил его в руках. Он не хотел рассказывать о «Псионном круге», пытаясь защитить меня. Но мне необходимо было знать.
– Я никогда не слышал упоминания их имен в связи с этой организацией.
– Какого рода операции они проводили? – не отступала я. – Неужели все, что о них говорилось, правда? Кто в них участвовал?
– Взрослые… они использовали кодовые имена. Обычно это были незначительные акты неповиновения. В новостях все врали. Ни на что большее, как мне кажется, не было ресурсов.
– Хорошо, – кивнула я. – Уверена, эта шумиха вокруг немало их порадовала. Надеюсь, мне удастся открыть миру правду, прежде чем им припишут нечто еще более масштабное.
Его лицо было серым от пыли и влажным от пота, а вьющиеся каштановые волосы потемнели. Роман потер обгоревшую на солнце щеку о плечо, и я снова заметила тот небольшой шрам на его
