Придворный. Гоф-медик

какой миленький кулончик прислал!» Минут на пятнадцать про меня забыли, бросив одного в комнате, пока в другой не знаю сколько народу читали и перечитывали записку. Когда вспомнили, пришлось сказать про ответное письмо, намека было совершенно недостаточно. С содержанием Инга долго мучилась, пока я не взял дело в свои руки и не продиктовал ей ответ. В завершение визита Федул завел меня к себе в кабинет и с поклоном вручил тяжелый ларец.

– Пятьсот дукатов, по высшей ставке обещанного. Если просьбочку исполните, вдвое будет, – пообещал он.

– Это не от меня зависит, – возразил я.

Торгаш понял мои слова по-своему и засуетился:

– Понимаю! Все сделаем в самом наилучшем виде! – С этими словами он вылетел из комнаты, но быстро вернулся с изящной перламутровой шкатулкой в виде морской раковины. – Вот! – Жестом фокусника откинул крышку и показал горсть жемчужин, каждая размером с приличную горошину. – И по результату вашему начальству хороший сувенирчик презентую.

Фрида

– Сейчас отдых четверть часа. Можно оправиться и отдохнуть. Затем продолжим оружейные упражнения. Фельдфебель, ко мне.

– Ваше благородие…

– Да ладно тебе! Девки сбежали, не слышат. Ты это… вчера… про свою оспину говорила… Как думаешь, шрам он может свести? Небольшой, с ладонь длиной.

– Не знаю. Думаю, сможет.

– У меня браслет с жемчугами есть. Жалованье только выдали. Заплачу ему. Может, согласится? Поговори с ним, а?

– В гимназии он меня даже слушать не стал. Говорит – моей матери обещал.

– Да уж! Подсуропила тебе мамашка. Наши его уже видели. Такой мальчик! Небось гимназисточки за ним табуном бегали?!

– Мы как-то даже внимания не обращали…

– Будет врать-то! Я не твоя маменька. Еще в газете про него писали – четверых на дуэль вызвал. Двоих убил. Одного пожалел, только ранил. Последний сам сбежал.

– Он и не дрался никогда! По дракам у нас был Ром любитель.

– А чего ему с простолюдинами-то драться? Настучишь им по мордасам – никакой славы, они настучат – умаление достоинства. А вот дуэль!.. Представляешь? Против четверых с одним кинжалом! Да в Дворянском собрании! Некоторые девочки познакомиться хотят! Ты пока ничего не знаешь, подскажу по-родственному – перед балом можно договориться с распорядителем, и тебя с ним на танец запишут.

– Какой бал! Кто меня пригласит?

– Как какой? Розовый, дебютантов. Ты же первый раз в свет выходишь? Бал именно для тебя и… Стой! Вот оно!

– Ты про что?

– Кузинка! Танцуй! И готовь мне подарок! Я придумала! Идем к ее светлости, падаем в ноги. Ты пускаешь слезу, что тебе стыдно идти на бал такой рябой, когда есть человек, который лечит…

Ромул

Первое число последней трети года – начало занятий в полковой школе. Лучшее время для учебы в лучшей учебной роте армии. Те, кто учился в первую и вторую трети, подтвердят первое утверждение. Те, кто не учился в столичной армейской школе, – второе.

Вчера с вечера рекрутов определили по местам в казармах, а с утра началась муштра. Младшие унтер-офицеры получили комнату на шестерых. Царские условия. Остальные триста рядовых живут в одной казарме. Зато унтеров поднимают раньше, к общему подъему они должны быть уже одеты, умыты и готовы командовать своими десятками, пока из пятидесяти человек. К концу обучения в них останется пятнадцать-двадцать рекрутов. Все знают, что унтер – такой же новобранец, как и рядовые, но наставники гоняют их больше.

Вечером первого дня, сразу после отбоя, когда в казарме рядовые уже легли, унтеров собрали и стали объяснять, что и как они делали неверно. А завтра вновь подниматься раньше других и опять быть первыми среди своих. Подъем, помывка, плац, завтрак, плац, обед, учебные классы, ужин, плац, отбой. И так всю неделю до воскресенья. В воскресенье, для разнообразия, марш с полной выкладкой в полтора пуда. Первый раз всего-то на пятнадцать верст. Каждую следующую неделю путь на три версты дальше, пока учебный отряд не научится проходить тридцать верст в сутки. Как обратно в полк? Тоже маршем, в понедельник. В любую погоду. Поэтому последнюю треть и считают самой легкой: в снег и распутицу ходить труднее.

Завершается учеба двухнедельным походом со стрельбами и парадом. После похода присяга и первая увольнительная. Жалованье начинают платить только после присяги.

Если во время учебы тебе что-то не понравилось, можно в любое время дня и ночи подойти к дежурному офицеру, и тот сразу, своей властью, велит тебе сдать форму, получить вещи, в которых пришел в полк, и отправит за ворота.

Благородных в учебке мало. Начальство относится к ним не то что плохо, просто требует больше, раз карьеру делать пришли. Рядовые – те почти все простолюдины. Они действительно к благородным плоховато относятся, но надо учиться командовать и зарабатывать себе авторитет. В гвардии рядовые – и те дворяне, потому там вырасти из нижних чинов крайне сложно. А в любом армейском полку дворянину подняться куда легче. Одно уточнение – в бою. Ведь награждают по заслугам, но дворян самыми первыми посылают на опасные дела. Так что Ромул надеялся после учебки быстро подняться.

Как ни удивительно, вчера встретились знакомые реалисты. Раньше они хотя бы раз в неделю дрались, обычно чаще, а сейчас обнялись, как родные братья:

– Ромуленистый! Ты-то как тут оказался?!

– Меня до экзаменов не допустили. Выперли за поведение. Справку в зубы и под зад коленом. А вы как?

– Та же фигня! В точности! – Физиономии знакомцев расплылись в улыбках. – У нас в классе Сузик учился, помнишь небось? С кистенем ходил. Так он с друганами по пьяни им кому-то башку проломил. Их уголовка приняла и по два года каторги прописала. А училище комиссия шерстить стала. Кто в околотке засветился, всех погнали. Из нашего класса чуть не треть пацанов поперли, из других тоже сколько-то. Директора, всех классных надзирателей и инспектора сняли. Такая веселуха пошла, что мы сюда сбежали.

– Да уж! Повезло, как утопленникам! А с лычками что?

– Какие лычки без экзаменов! Тебе после гимназии хоть младшего унтера дали, нам сказали – как полковую школу закончим, будут решать. А чего решать? На роту десять унтеров положено, вас шестеро уже есть. Из трехсот рекрутов только четверо шанс имеют. Думаешь, пробьемся?

– Сколько вас здесь?

– Трое. Все мы тут.

– Есть идея. Смотрите. Договариваемся, что вы идете ко мне, каждый берет под себя человек пятнадцать. Дрессируем их так, чтобы дым из ушей шел. Слабаков сразу гоним за ворота, остальных подтягиваем до уровня, становимся лучшими. После присяги я выпускаюсь унтером, вас подаю на младших унтеров. Дескать, в учебке показали, какие вы командиры, причем с образовательным цензом.

– Навряд ли прокатит.

– Имеешь лучший план? Излагай, слушаю внимательно.

– Нет других идей. Твою будем пробовать.

Ангел

Вернувшись, доложился и отдал ответное письмо Куклиту. Потом отправился поесть: с утра голодный. Право имею: денег не взял – вот и подают согласно моему второму разряду. Первый – это особы в генеральских чинах. Третий – дворцовые служители-простолюдины.

Обед обычный для двора, шесть блюд в две перемены, десерт и вино. Как сказали, «на манер рыбачьего». Вкусный, но не слишком сытный. Порции больно маленькие. Служитель намекнул, что еду доставили с