– И как вы, ваша милость?
– Ну как… пообещал, но… Я думал поселить ее где-нибудь в красивом домике. Одеть, чтобы была похожа на модную картинку. Она бы стала моим интимным другом. Понятно, с простушкой мне дружить не по чину, выдал бы замуж за дворянина. Мы бы… Эх! Ладно, даже вспоминать не хочется. Главное, нет бы изящно намекнуть или иносказательно как-нибудь выразиться. Тьфу! Противно вспомнить! Запросы мелкие, как у базарной лоточницы.
– Ваша милость, а как она по женской части?
– Это да. Этого не отнять. Тут хороша! Глупа, нетактична, но очень мила, нежна и красива. У Тихого хороший вкус. Но впредь видеть ее не хочу. Пусть получит что просила, и конец.
– Ваша милость, поручим Тихому передать жалованную грамоту, и пусть убедит ее не надоедать вам больше.
– Да, именно так и поступим. Сегодня же дай ему документ, и больше слышать о дуре не желаю.
СлужбаНовый рабочий день начался с делопроизводства и проверки домашних заданий. Причем работу по переписке наставник затребовал тоже. Я сдал, потом писал прошение об отпуске со службы на половину дня, по причине дуэли. Затем добрый учитель заставил меня написать прошение на отпуск из-за тяжелого ранения, случившегося по тому же случаю, приказ об отставке меня по причине смерти и приличествующий некролог о себе. Это он так воспитывает – говорю же, добрейшей души человек. Про домашнее задание было сказано «на первый раз пойдет», я не попал в ловушку новичка и не стал писать в журнал все подряд. Действительно, по камер-юнкерской части ничего не случилось. Однако по второму заданию пришлось переписать отказы, сократив резолюции до максимума в три-четыре слова. Тут занятия прервались: меня послали с заданием.
Инга достигла цели. Везу ее отцу жалованную грамоту коммерции советника. Этот чин исключительно для простолюдинов. В теории на класс выше моего нынешнего и равный коллежскому асессору, но на практике почти пустышка. Жалованья за него не платят, хотя положены налоговые льготы и красивый мундир.
Вновь особняк со слишком большим количеством колонн. Вновь моментально распахнутые ворота. И вновь пафосная гостиная. Латеры, Федул и Инга, в излишне нарядной одежде, появились сразу. Тревожное ожидание в глазах и легкий тремор рук хозяина особняка заставили меня успокаивающе подмигнуть и предложить пройти в кабинет. Инструкции мне были даны однозначные – отдать грамоту и обеспечить отсутствие Инги среди знакомых его милости. Второе важнее первого. Причину такого пассажа мне тоже сообщили. Сейчас будет экзамен на мое умение разруливать ситуации. Не разрулю – страшного ничего не случится, но жирный минус получу. На фоне всех выданных плюсов это весьма нежелательно.
– Ваше благородие, дочка чем-то прогневала его королевское высочество, – заныл Федул. – Уж и не знаю чем. Говорит, сперва славно было, потом как отрезало. Ушел, даже не попрощавшись.
– Не по чину награду запросила и без подхода, вот его королевское высочество и обиделся. Тоньше надо было, тоньше. И я под руку мог попасть, и кое-кто повыше меня. Ну и сами понимаете… – Тут я замолк, дав возможность додумать мрачность перспективы самому откупщику. Да, я нагнетаю обстановку, надо же выполнить задание.
– Так что делать-то?! – испуганно вскричал откупщик.
– Ваши вложения не пропали, нашлись люди, которые замолвили за вас словечко, – веско заявил я. – Меня уполномочили решить вопрос. Его королевское высочество особа высокого полета, умеет прощать. И он человек слова, жалованная грамота у меня с собой. Но Инга пусть больше не показывается ему на глаза, а то мигом останетесь без чина.
– Слава богам, – согласился обрадованный откупщик, пожирая жадным взглядом показанную грамоту.
– Зовите дочь. Я надиктую ей письмо.
Радостный от столь успешного решения вопроса Латер покинул комнату и мигом вернулся с очередным ларцом.
– Здесь ваше с премией, – заявил он. Заметьте, я у него ничего не просил. – Вашему начальству дамской бриллиантовой брошью покланяться хочу. – На ларец в четверть пуда весом лег свернутый лоскут бархата.
Вежливо благодарю. Потом диктую Инге письмо и не знаю, что ее больше радует – прекращение романа или выданная отцом наградная шкатулка с драгоценностями. Затем, на общем сборе всех домочадцев, тешу спесь Федула, торжественно вручая грамоту, и с полной победой возвращаюсь во дворец.
Принц– Ваша милость, я велел камер-юнкеру Тихому разобраться.
– И?
– Он закончил дело к полному удовлетворению, ваша милость. Передал милое письмо. Не запечатано, я осмелился прочитать. Весьма изящный слог, ваша милость. Извольте посмотреть.
– Хм… Почерк легкий. Так… Да… Как тебе? «Луч солнца золотого не скроет пелена расставания…» И тут еще: «Нам не суждено более свидеться, но запомню до самого последнего мига…» Бойко, очень бойко написано. И не скажешь, что простушка писала.
– Может, надиктовал кто, ваша милость?
– Да, похоже. Не наш ли гонец? Правильно его Эльрик медоустом обозвал. В памятную папку положи. Иной раз бывает приятно полистать, вспомнить былое. Вот что мне нравится в Тихом – как он угодить умеет. Всего второй день служит, но уже понимает тонкие порывы души своего принца и всегда хочет меня порадовать.
Инга и Тина– Ты знаешь, такого великолепия цветов и оттенков я никогда не видела! Бедняжка, как жаль, что тебе этого никогда не доведется увидеть!
– Да и ты второй раз в Цветочный дом не попадешь…
– Павильон! Сколько раз тебе говорить! Ты вечно все путаешь. То у тебя Веселый павильон, то Цветочный дом, ничего правильно запомнить не можешь.
– Ну извини. А САМ каков из себя?
– Я же тебе раз пять уже рассказывала о нем. Это такой мужчина! Он так… Но это личное. Я понимаю, что мы с тобой близкие подруги, но некоторые самые интимные впечатления я хочу оставить только для себя.
– Это ты в романе прочитала?
– Ага! Правда, здорово?! Я теперь так всем буду говорить. Тинка! Напиши мне покрасивее, что я рассказывать о своем романе с принцем буду, а?
СлужбаВернулся от новоявленного коммерции советника – сразу настала пора переодеваться и идти в танцевальный зал. Там вновь пришлось выложиться для получения мимолетной похвалы от наставников. Сказали, до ближайшего бала основные танцы освою на достойном уровне, но не выше. Великим танцором мне не стать никогда. Слишком точен, излишне механистичен, нет творческого порыва и недоступна высокая импровизация. Потом появился мой добрый ангел, и тут выяснилось, что пришло указание, по которому все остальные уроки временно отменяются. В течение трех недель два раза в день занимаюсь только танцами и, как раньше, этикетом. Конечно, кроме тех дней, когда я на службе. По довольной мордашке принцессы легко понять, чья это затея, ведь теперь раз в день я буду ее партнером по танцам. Чего-то она недоговаривает. Хотелось бы знать – чего?
С полудня до восьми вечера у меня перерыв. Затем первое ночное дежурство в лазарете. Грубо говоря, это что-то вроде нашего медпункта для служащих. Для придворных тоже, но те обычно в городе лечатся. Для первых лиц
