В тот же миг Большелобая захрипела, задыхаясь, - Медведю удалось одной рукой ухватить ее за горло. Лицо женщины налилось кровью, глаза страшно выпучились. Ловчее Рыси попробовал идти быстрее, но сразу упал. Когда он снова сумел встать, Большелобая уже освободила свою шею от руки вожака и вцепилась в нее зубами, стараясь пересилить его вторую руку.
Ловчее Рыси стоял, покачиваясь, еле держась на ногах, хотя и опирался на копье. Он чувствовал, что если сделает хоть один шаг, то опять упадет, но встать уже не сможет.
Неожиданно Большелобая вырвалась из рук вожака и кинулась к склону, надеясь подобрать палицу, свою или противника. Ловчее Рыси окликнул ее. Она остановилась, обернулась и бросилась к нему. Медведь - тоже. Он на два-три шага опередил Большелобую и уже протянул к копью руку, но юноша, собрав последние силы, устремился всем телом вперед и, наскочив грудью на вожака, перебросил копье через его голову. Упав, он увидел, как Медведь резко повернулся лицом к Большелобой, спиной - к нему и вдруг, хрипло ахнув, присел на корточки и жалобно закряхтел. Большелобая стояла над ними и обеими руками вдавливала в его тело заостренную палку. Один глаз ее закрывали упавшие на лицо волосы, другой, подбитый, испуганно и безумно таращился на скорчившегося врага.
На каменном полу под ногами вожака появилась лужица крови. Хотя он находился спиной к Ловчее Рыси, тот догадался, что Большелобая вонзила копье ему в живот, а это даже для него, такого силача, будет смертельно. Однако скоро Ловчее Рыси понял, что радоваться еще слишком рано. Страх снова овладел им, когда он увидел, как вожак сначала запрокинул голову и затем внезапно опять встал на ноги. Схватив руками копье, он начал медленно распрямляться и идти к Большелобой, нетвердо ступая дрожащими, залитыми кровью ногами.
Женщина пятилась. Наконец руки вожака ослабели, и она смогла провернуть внутри него копье. Он взвыл, зажмурил глаза, снова сел на корточки и, тяжело дыша, лег на бок. Голова его попала в костер, волосы вспыхнули, запахло паленым, но он уже бился в судорогах.
Ловчее Рыси от радости не заметил, как оказался на ногах. Он сделал несколько шагов, опять упал, но дополз до Большелобой на четвереньках. Лица ее нельзя было узнать от кровоподтеков и грязи. Ловчее Рыси ужаснулся. Но на сердце сразу отлегло, когда она улыбнулась своей милой, такой привычной ему улыбкой. Они долго ласково смотрели друг на друга, не говоря ни слова и не замечая, как кровь убитого врага заливает под ними пол. Потом крепко обнялись.
Наконец Большелобая встала и пошла, пошатываясь, спотыкаясь, к выходу, в котором светлело уже побледневшее небо. Выйдя из пещеры, она принялась жадно пить воду, скопившуюся после вчерашнего дождя в небольшом углублении перед входом. Напившись, женщина смыла с себя кровь и вернулась в пещеру. Взяв труп вожака за ногу, она выволокла его на выступ и сбросила со скалы. В тот же миг снизу раздалась яростная грызня голодных волков, которые каждую ночь, привлеченные запахом жареного мяса, собирались под скалой.
Спустившись опять вглубь пещеры, она подняла Ловчее Рыси, перенесла на подстилку из шкур и накрыла медвежьим одеялом. Затем, бросив в костер весь оставшийся хворост, легла сама. В объятиях любимой Ловчее Рыси согрелся и заснул.
Проснулся он совершенно без головной боли. Сразу почувствовал это и обрадовался.
Солнце ярко освещало нависающую над ним корявую каменную стену. Была уже вторая половина дня, так как прямые солнечные лучи проникали вглубь пещеры только в это время. Сбоку раздавался стук камня о камень. Ловчее Рыси повернул голову - к удивлению своему легко, не испытав никакой боли - и увидел, что Большелобая осторожно обивает одним куском кремня другой. В обрабатываемом камне угадывались очертания наконечника копья.
Заметив, что муж проснулся, Большелобая подошла, спросила, не больно ли ему? Ловчее Рыси улыбнулся. Она поняла, что он чувствует себя уже лучше, обрадовалась, стала повторять его имя, стараясь что-то сказать, но так и не сумела ничего сказать и отошла. Вернулась она с костью, на которой было немного подгнившего мяса - остаток пищи, который берегла с того дня, когда Ловчее Рыси последний раз ушел на охоту.
Поев немного, молодой охотник зажмурил глаза и застонал - затраченное усилие вернуло боль. Когда боль утихла, он открыл глаза и снова улыбнулся любимой.
Освещенное солнцем избитое лицо Большелобой выглядело еще
страшнее, чем при свете костра. И все же оно не вызвало у Ловчее Рыси ни малейшего чувства неприязни. Как ни содрогнулся он, как ни опечалился, лицо любимой было ему по-прежнему дорогим и милым.
Незаметно для себя Ловчее Рыси опять заснул.
Проснувшись на другой день, он увидел, что Большелобая снова трудится над изготовлением наконечника. Заметим, что кроманьонцы были искусными мастерами обработки камня, но этим навыком владели из них лишь некоторые, кто специально часто занимался такой работой. Большинство же, а тем более женщины, были далеки от этого, одного из первых ремесел. Большелобая, порой наблюдавшая из любопытства за работой оружейно-каменных дел мастеров, что-то благодаря своей сообразительности уяснила и запомнила. Сейчас ей это очень пригодилось. У нее получался наконечник, хоть грубый, примитивный, значительно уступающий не только кроманьонским, но и неандертальским, но все же не хуже, чем у ранних архантропов, то есть, вполне пригодное для охоты оружие.
Чувствовал молодой охотник себя гораздо лучше, чем вчера.
Прошло еще два дня, и он смог уже без особых затруднений встать и самостоятельно ходить: ноги передвигались легко, только быстро утомлялись, и голова сильно кружилась.
Когда он проснулся на следующий день, Большелобой не было в пещере. Рядом горел костер. Ловчее Рыси понял, что она ушла на охоту.
Он ожидал возвращения любимой с нетерпением и немалой тревогой за ее жизнь. Однако прошло много времени, а Большелобой все не было. Еще более встревоженный юноша взобрался по склону к выходу и вышел на выступ перед пропастью. Он замер, пораженный неожиданным зрелищем, ослепившим его привыкшие к пещерному сумраку глаза: весь необъятный простор, на который открывался вид со скалы, ярко белел. Ближе к скале сквозь белое убранство леса, черными крапинками проглядывала непокрытая снегом хвоя.
Взяв пригоршню снега, Ловчее Рыси стал его жадно есть. В последние дни его томила жажда: хотя Большелобая приносила ему воды из реки в роге быка, этого было недостаточно.
На небольшую лесную