– Гонщики используют тормозной парашют, чтобы быстро остановить машину, когда гонки окончены, – сказала она. – Если открыть дверь фургона и выбросить эти гамаки наружу, торможение будет довольно сильное.
– А чем я могу помочь? – спросил Клаус.
– Загляни в кладовую Хьюго, нет ли там чего-нибудь клейкого.
Когда вам велят сделать что-то необычное и при этом ничего не объясняют, трудно удержаться и не задать вопрос: «А зачем?» Но Клаус давно научился полностью доверять всему, что говорит старшая сестра. Поэтому он сразу же подошел к большому буфету, где Хьюго хранил разные приправы и специи для блюд, которые сам стряпал. Дверца буфета, как и все кругом, хлопала и ходила ходуном, будто сражалась с невидимым привидением, Клаус смотрел на буфет, но мысли его были далеко – он думал о своей маленькой сестре, которая удалялась все дальше и дальше от него. Несмотря на младенческий возраст, Солнышко последнее время явно проявляла интерес к готовке. Клаус вспомнил, как она придумала свой собственный рецепт горячего шоколада и помогла сварить очень вкусный суп, который с удовольствием ел весь фургон. Клаус придержал дверцу буфета и заглянул внутрь. Он не переставал верить, что Солнышко не погибнет и сможет в будущем развить свои кулинарные способности.
– Клаус, я не хочу подгонять тебя, но фургон необходимо остановить как можно скорее, – прервал его думы строгий голос Вайолет. – Ты нашел что-нибудь клейкое?
Клаус похлопал глазами и вернулся к созерцанию буфетных полок. Как только он стал перебирать и переставлять бесчисленные банки, коробки, бутылки со специями, из буфета прямо ему под ноги выкатился глиняный кувшин.
– Здесь полным-полно клейкого и липкого, – сказал Клаус. – Чего тут только нет: патока из жженого сахара, клеверный мед, маисовый сироп, темный пряный уксус, яблочное повидло, земляничный джем, какая-то сахарная заливка, кленовый сироп, сгущенка, обсыпка из коричного сахара, вишневый ликер, рафинированное и сверхрафинированное оливковое масло, лимонный творог, курага, манговая приправа, финиковая паста, острая горчица, фруктовые мягкие пастилки, crema di noci[33], консервированный виноград, тянучки, тыквенная начинка для пирога и почему-то клей. Не знаю уж, зачем Хьюго понадобилось держать клей в буфете. Скажи, что именно тебе нужно из этого набора?
– Все подряд. Найди способ смешать это вместе, пока я связываю гамаки.
Клаус поднял с пола кувшин и стал сливать в него содержимое банок и бутылок, а в это время Вайолет, усевшись на пол, стягивала узлом шнуры от гамаков, лежащие у нее на коленях. Фургон болтало все сильнее и сильнее. При каждом толчке Бодлеров мутило, как от морской болезни во время качки. Им чудилось, будто они снова пересекают бурные воды озера Лакримозе, пытаясь спасти одного из своих незадачливых опекунов. Но несмотря на хаос, творившийся кругом, через несколько минут Вайолет стояла с гамаками в руках, крепко связанными с помощью шнуров. Клаус, поглядев на сестру, поднял кувшин, до краев наполненный густой липкой массой.
– Сейчас я распахну дверь фургона и выброшу наружу гамаки. А ты иди в передний отсек фургона. Открой там маленькое окошко и выплесни всю эту мешанину на колеса. Если гамаки сработают как тормозной парашют, а клейкая смесь облепит колеса и фургон замедлит ход, мы спасены. Мне осталось только привязать гамаки к этой круглой дверной ручке.
– «Языком дьявола»?
– «Язык дьявола» не принесет нам удачи, – сказала Вайолет, вспомнив свои эксперименты с веревками. – На сей раз я попробую «Сумак»[34]. Этот узел я сама изобрела и назвала именем моей любимой певицы. Ну вот. Теперь все в порядке. Надеюсь, больше не развяжется. – Вайолет взглянула на брата: – Ты готов? Можешь вылить свою смесь на колеса?
Клаус прошел в другой конец фургона и открыл окошко.
– Думаю, я готов, – сказал он неуверенно. – Но прежде чем мы попробуем твое изобретение, мне хотелось бы кое о чем тебя спросить.
– Если мы не испробуем его немедленно, боюсь, шанса задать мне вопрос у тебя просто не будет, – угрюмо ответила Вайолет. Она еще раз подергала узел и повернулась лицом к брату. – Давай лей! – скомандовала она и распахнула дверь фургона.
Принято говорить, что если у вас есть комната, да еще с прекрасным видом, то в любой момент вы можете расслабиться и насладиться тишиной и покоем. Ну а теперь представьте себе, что эта комната – фургон, который на бешеной скорости мчится вниз по крутой извилистой дороге, а вид из него – жуткая громада гор, убегающая назад за вашей спиной все быстрее и быстрее, и к тому же ледяные горные ветры больно стегают вас по лицу и забивают дорожной пылью глаза.
Ясно, что в такой обстановке вам не удастся хотя бы чуточку расслабиться и спокойно передохнуть. Напротив, вас охватит чувство панического ужаса, какое охватило Бодлеров, когда Вайолет распахнула дверь фургона. В первую минуту дети замерли, так как фургон резко накренился. Они стояли и смотрели на странные квадратные вершины Мертвых гор, в то время как фургон подскакивал на камнях и пнях. Вайолет еще раз крикнула: «Давай!», и оба Бодлера разом взялись за работу. Высунувшись из окна, Клаус стал поливать ближайшие к окну колеса смесью патоки из жженого сахара, клеверного меда, маисового сиропа, темного пряного уксуса, яблочного повидла, земляничного джема, сахарной заливки, кленового сиропа, сгущенки, обсыпки из коричневого сахара, вишневого ликера, рафинированного и сверхрафинированного оливкового масла, лимонного творога, кураги, манговой приправы, финиковой пасты, острой горчицы, фруктовых мягких пастилок, crema di noci, консервированного винограда, тянучек, тыквенной начинки для пирога и конторского клея. А за это время Вайолет успела бросить за дверь фургона гамаки.
Если вам когда-либо доводилось читать о жизни бодлеровских сирот – хотя мне очень бы хотелось думать, что нет, – вас нисколько не удивит известие о том, что изобретение Вайолет сработало отлично. Гамаки мгновенно подхватил ветер и надул воздухом. Словно огромные матерчатые воздушные шары, они маячили позади фургона, замедляя его ход. Не сомневаюсь, что вы, как и любой на вашем месте, тоже сбавили бы темп, если бы пришлось бежать с тяжелым ранцем за спиной или же тащить на себе шерифа[35], вцепившегося вам в загривок.
Как только клейкая смесь пролилась на колеса, движение их тотчас же сделалось менее стремительным. Думаю, и вы бы утратили прыть, окажись у вас под ногами зыбучие пески или тесто.
Фургон катился все медленнее, колеса кружились менее и менее ожесточенно, и Бодлеры смогли ненадолго перевести дух.
– Получилось! – радостно крикнул Клаус.
– Да, но мы еще не все сделали.
Вайолет подошла к перевернутому в сутолоке вверх ногами небольшому столику. Когда Бодлеры жили в Шатре уродов, они иногда использовали этот столик. За ним, например, можно было спокойно
